Вот тебе и раз! Теперь еще и золотники какие-то появились. И каким же, скажите, фунтом ей пользоваться – торговым или аптекарским? По сути, лучше, конечно, аптекарским, но его вес дан только в золотниках! А чтобы вычислить в граммах, придется решить пропорцию… А как, скажите на милость, это делается?

Сердито фыркнув, Настя схватила карандаш, бумагу и принялась вычислять. После нескольких комбинаций из трех цифр она все-таки составила правильную пропорцию: 96: 84 = 409,5: Х. «Слава богу, что уже изобрели калькулятор!» – подумала она, быстро преобразовывая уравнение. Х = 84 × 409,5 / 96. Итак, в аптекарском фунте… минуточку… 358,31 грамма. Ура! Счастливая Настя побежала отмеривать нужный вес.

Но еще большие проблемы возникли с «тремя клочками шерсти четырехмесячного котенка». Почувствовав неладное, Ерошка забился под диван и ни за что не хотел вылезать. Настя видела в темноте его горящие глаза, но сколько ни звала, котенок не шел, только нахально мяукал.

Поразмыслив, она решила оставить котенка в покое и, не теряя времени, начать пока варить то, что есть, – тем более что шерсть котенка надо было бросать в последнюю очередь. А Ерошка рано или поздно проголодается и выберется сам. Вот тогда-то она и получит то, что нужно!

Вода в котелке закипела на удивление быстро. Осторожно помешивая, Настя по очереди бросала в кипяток ингредиенты. Вскоре жидкость начала менять цвет: вначале пожелтела и помутнела, потом сделалась красновато-оранжевой, затем побурела, но при этом стала прозрачной. Запах варева тоже менялся: желтое пахло ванилью, красновато-оранжевое – древесными опилками, а бурое приобрело терпкий пряный аромат, чем-то напоминающий имбирный пряник, посыпанный корицей.

«Интересно, что это будет, когда сварится? И можно ли это выпить после того, как там окажутся «три клочка шерсти четырехмесячного котенка»?»

Размышления прервал короткий звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Наверное, Ларе не терпится узнать, куда подевалась любимая подруга.

Убавив газ, Настя пошла открывать.

Настя стояла в дверях, шмыгая покрасневшим носом. Горло было обмотано теплым платком, в руках она сжимала большую ложку, испачканную чем-то бурым и пахучим.

– Привет! – выпалил Никита, краснея и отчаянно боясь встретиться с девочкой взглядом. Все, что он накануне репетировал перед зеркалом, вылетело из головы: и подбородок, и улыбка уголком рта… Зато во рту стало сухо, а ладони вмиг вспотели.

– Это ты?! Ну проходи. – Настя отступила в сторону, пропуская неожиданного гостя. – Отлично выглядишь! – бросила она одобрительный взгляд на костюм и тут же сунула Никите в руки тетрадный листок. – Как ты вовремя появился! Посмотри, я правильно посчитала?

– А что это? – Никита удивленно разглядывал исчерканный листок.

– Да я тут пропорцию решала… Переводила торговый фунт в аптекарский. Так правильно или нет? Вот эта цифра.

– Вроде да, – пожал плечами Никита, удивляясь, что человек, осиливший задачу-200, не уверен в таких элементарных вещах.

– Спасибо! Ты проходи, я сейчас!

Девочка исчезла, Никита прошел в квартиру и замер на пороге, пораженный. Это было так не похоже на его собственное жилье! У него дома все располагало к работе, от которой ничего не должно было отвлекать. Ни единого яркого пятна или лишнего предмета вроде расписных крикливых безделушек, которые так любила его двоюродная младшая сестра. Из обстановки – только стол с компьютером, полки с книгами и дисками, диван, шкаф. Все! Но здесь…

Большое светлое помещение было полно цветов. Они пышно зеленели на подоконнике, затеняли окно, буйно вились по стенам, цепляясь за картины и часы, живым занавесом свешивались с потолка. Некоторые цвели, источая такой пряный аромат, что у Никиты на миг закружилась голова. Ему показалось, что он попал в рай – не хватало только щебета птиц. Едва он подумал об этом, как откуда-то из-под потолка донеслись мелодичные трели канарейки.

– Ты на цветы смотришь? У нас тут настоящие джунгли! – с гордостью произнесла возникшая рядом Настя.

– Вижу… А у меня только кактус возле компьютера!

– Кактусы у нас тоже есть… Вот этот, например, – посмотри, какой красавец!

– И ты во всем этом разбираешься?

– А как же!

– А это что за цветок? – Никита дотронулся до горшка с большим серебристым цветком.

– Эхинопсис. Царица ночи. Цветет раз в год и только одну ночь! Зато такой запах! Сильнее, чем у лилии.

– У вас и сейчас запах необычный…

– Это фаленопсис расцвел. Посмотри, какой цветок…

Никита склонился над нежным фиолетовым цветком.

– А вот эту ваниль мама на Птичьем рынке покупала. – Настя дотронулась до лианы. – Там собираются такие чудаки, коллекционеры, они путешествуют по свету, привозят совершенно невероятные экземпляры.

– Ваниль? Это какая-то пряность?

– Она и есть! В дикой природе растет вот в таком виде! А вот эта орхидея вообще существует в Москве в единичном экземпляре.

– Как это? – Никита перешел к следующему цветку. Он никогда не думал, что слушать рассказы о цветах может быть так интересно!

– А вот так! Она клонированная. Маме ее подарил один орхидеолог, химик по образованию. Он вырастил ее из одной-единственной клетки…

– Вау! – Никита посмотрел на уникальное растение с большим уважением. – Да ты просто Ниро Вульф!

– Ты тоже любишь Рекса Стаута? – обрадовалась Настя.

– А птичка где? – Никита оглядывался в поисках канарейки.

– Нету, – вздохнула Настя. – Только голос остался, на магнитофон записали. А птичку отдали, когда завели котенка. Ой, кстати, раз уж ты тут… Не поможешь, а? Нужно выманить Ерошку из-под дивана, а то у меня не получается. Наверное, злится, что я его сегодня ругала. Такой обидчивый!

– Котенка? Ладно, давай попробуем…

Никита присел на корточки, заглянул под диван. Два светящихся зеленых глаза смотрели на него в упор, не мигая.

– Кис-кис-кис! Ерошка, выходи! – произнес Никита без особой надежды на успех.

Так и вышло – глаза не шевельнулись. А потом вдруг к ногами Никиты выкатилась пыльная катушка голубых ниток.

– Так ты еще смеяться надо мной!

Никита поймал кончик лианы, притянул к полу, принялся шуршать листьями.

– Осторожнее! – всполошилась Настя. – Это монстера пестрая! Я за ней полгода гонялась! Очень редкий экземпляр!

– Ничего не будет твоей монстере, – усмехнулся Никита. Им овладел охотничий азарт.

Старый как мир способ оказался действенным – шуршание листьев выманило Ерошку. Выскользнув из-под дивана, котенок прыгнул на лиану и принялся рвать монстеру пеструю в клочья.