Однако хозяйка не спешила открывать секреты. Она разглядывала Веру, ровно в лавке приценивалась к товару, и все вопросы застывали на устах юной гостьи.

– Ты удивлена? – наконец нарушила молчание Варвара Петровна. – Спрашиваешь себя, что здесь делаешь, в моем доме?

Вера робко кивнула:

– Да, мадам.

– Не буду пытать твое любопытство… – Она отпила из бокала вина. – К тому же после завтрака тебя велено доставить домой.

– Домой? К генералу? – обрадовалась Вера.

Вольская нахмурилась:

– Какой такой генерал?

– Я служила у них гувернанткой, – пролепетала испуганная девушка.

– Да, с твоим прошлым теперь жди беды. Какие еще сюрпризы оно готовит? – вздохнув, проворчала хозяйка. – Нет, сударыня, домой – это к твоему опекуну.

– Кто он? – вздрогнула Вера и вся обратилась в слух.

Варвара Петровна подняла брови:

– А ты и не знаешь? Князь Браницкий, кто же еще!

– Князь – мой опекун? – ахнула Вера.

Теперь ей этот факт представился очевидным. Как она прежде не догадалась? Осталось неясно другое.

– Но почему вы?..

Вольская насмешливо улыбнулась:

– Как ты понимаешь, не из-за твоих прекрасных глаз я оставила дом и бросилась на поиски, явилась сюда, хотя не терплю Петербурга и этого дома – держу его для сына!

– Которого сына? – неосторожно спросила Вера и тотчас сжалась, как от удара, под бешеным взглядом Варвары Петровны.

– У меня только один сын! Андрей имя ему, коли ты запамятовала.

Она справилась с гневом и продолжила рассказ. То, что услышала Вера, привело ее в сильнейшее волнение. Она забыла о недоконченных кушаньях и обо всем остальном. Вот что поведала Варвара Петровна.

Когда юная воспитанница пропала из дома княгини, та догадалась, чьих рук это дело. Разбитая и уничтоженная смертью Евгения, затянувшейся хандрой, Браницкая не имела сил заниматься Верой. К тому же она собиралась ехать в Италию. Однако перед тем как отбыть за границу, княгиня написала Вольской. Она уведомила Варвару Петровну о похищении воспитанницы, предупредила об ответственности Андрея перед опекуном Веры. Самого князя в Москве не было. Когда он прибыл и попытался найти воспитанницу, Вера уже бежала с цыганкой из дома Андрея. Натурально, никто не знал, где они теперь.

Князь продолжал поиски и однажды явился к Вольским в надежде найти Веру здесь. Браницкий рассказал Варваре Петровне, что совершенно случайно встретил Веру в губернском городе и уже было уговорил ее уехать с ним, но воспитанница опять ускользнула из его рук. Будучи посвященным в историю любви девушки к Вольскому, князь предложил Варваре Петровне устроить счастье молодых людей. Он обещал за Верой порядочное приданое, однако Вольская была возмущена подобным торгом. Да и брать сироту без роду-племени, не зная ее родителей, все равно что покупать кота в мешке. Кто знает, какие сюрпризы готовит будущему супругу ее натура. По родителям всегда видно, что ожидать от детей, а тут как узнать? Коли судить по бурному началу, девица способна ко всяким авантюрам. Такая ли невеста нужна ее сыну?

Князь уехал ни с чем. Он продолжал поиски, прибегнув к тайной полиции. Варвара Петровна случайно узнала, что Андрей тоже разыскивает Веру. Верно, отчаявшись найти, он вздумал спешно жениться на девице Изотовой. Варвара Петровна воспротивилась этому решению, понимая, что отчаяние, а не любовь движет ее сыном. Да и невеста не угодила предками: привести такую в дом – все равно что в чистый колодец плюнуть. Впрочем, Андрей скоро остыл и более того: впал в ипохондрию. Он перестал выезжать, забросил службу, целые дни проводил дома, не вылезая из халата. Читал, курил, никого к себе не подпускал. Бывало, часами в раздумье просиживал без движения. Варвара Петровна стала опасаться за его рассудок.

– А что теперь? – не утерпела Вера, прервав повествование.

Она готовилась к новой вспышке гнева, но Варвара Петровна сохранила спокойствие и ответила:

– Теперь? Вот уже второй месяц, как он заперся в тверской деревне и не велит мне приезжать. Какая мать вынесет такое?

Черты лица Вольской смягчились, казалось, она вот-вот заплачет. Однако сильная дама продолжила рассказ. Желая вывести сына из ипохондрии, Варвара Петровна снеслась с князем и приняла участие в поисках Веры. Следы вели в Петербург. У Браницкого были предположения, где ее искать. Тайная полиция прочесывала Коломну, но Варвара Петровна со своей гвардией несколько опередила действия князя, и, к счастью, весьма вовремя.

– Теперь же я отправлю тебя в имение вызволять сына. Скажешь ему, что я согласна на ваш брак… Не вижу ни восторга, ни счастья на твоем лице! – Варвара Петровна опять нахмурилась. – Думаешь, что из великой любви к тебе я попрала свои принципы? Сына спасаю! – Голос ее дрогнул. – Один он у меня остался, а ради него я и тебе в ножки поклонюсь.

– Не надобно! – вдруг звонко воскликнула Вера.

Брови Вольской поползли вверх.

– Что-о? – грозно возвысила она свой голос.

– Не надобно кланяться в ножки! И жертвы вашей не надобно! – Вера боялась сорваться на плач.

Варвара Петровна с любопытством поглядела на гостью:

– Или уже не любишь Андрея?

Вера опустила глаза:

– Люблю… очень люблю…

– Ну полно, – с неожиданным добродушием заявила вдруг Вольская. – Ты мне нравишься. Есть в тебе что-то мое. Такая же плутовка!

Оглушенная всем происходящим и пережитым, Вера не успевала следить за переменами в настроении Варвары Петровны.

– Ну, будет турусы разводить, пора князю докладываться. Отвезу тебя к опекуну, а после, будь уж так любезна, в деревню, за Андрюшенькой. Соскучилась я по нему.

– Последнее! – попросила Вера. – Княгиня Браницкая до сих пор в Италии?

Варвара Петровна презрительно фыркнула:

– Там. В католички подалась! С дури бесится. Сказывают, и Чаадаев туда же, мода у них такая: от исконной, отцовой веры отрекаться. Это все масоны да иезуиты народ мутят. А княгиня так и вовсе с ума стронулась: сказывают, в монашки решила постричься. Там, в Италии, с каким-то писателем нашим спозналась, он ее и сбил с толку.

– В монашки… – мечтательно повторила Вера.

– Должно быть, есть чего отмаливать, – заключила Варвара Петровна. – Вот и пусть лоб расшибает. А я горничную твою у нее прихватила.

Потрясенная свалившимися на нее сведениями, девушка не успела ни обдумать их, ни привыкнуть к новому повороту судьбы. Варвара Петровна спешила доставить ее опекуну. Сундучок Веры был уже пристроен, вот они сами разместились в карете, не забыв про Дуню, и, сопровождаемые верховой гвардией Варвары Петровны, двинулись по незнакомым улицам Петербурга.

– Глаза бы мои не видели эти казармы! – изрекла Вольская и впрямь закрыла глаза.