Подошел доктор и проверил ему пульс, касаясь разорванной плоти как можно бережнее. Но даже эти прикосновения заставили нагу корчиться от боли.

Доктор нажал кнопку рядом с кроватью.

– Мистеру Джаваду пора вводить лекарство. Принесите его.

– Нет, – сказал Джавад, хватая меня за руку. Он ахнул от боли, но не отпустил. Кожа его ощущалась, как сырое мясо. – Не первый.

– Не первый? Я не поняла.

– Другие.

– Они сделали то же самое с другими?

– Да. Остановить.

– Остановлю. Обещаю вам.

Он снова обмяк, но не мог лежать неподвижно – ему было слишком больно. От движений было еще больнее, но не дергаться от боли он не мог.

Вошла сестра в розовом халате и сделала ему укол – прямо в трубку капельницы. Через секунду ему стало легче, глаза затрепетали и закрылись. Он заснул, и какой-то ком растаял у меня в груди. Такую боль трудно выдержать, даже если только смотришь.

– Когда он проснется, надо будет снова давать ему седативы. Я никогда не видел, чтобы у кого-нибудь так заживали раны. Но то, что раны заживляются, еще не значит, что они не болят.

Дольф отвел меня в сторону.

– Что это насчет глаз и других?

– Не знаю, – ответила я, и это было наполовину правдой. Насчет глаз я не знала, но подозревала, что другие – это пропавшие оборотни.

Вошел Зебровски и поманил к себе Дольфа. Они вышли в холл. Сестра и доктор остались хлопотать возле наги. Меня никто не позвал в холл, но это было справедливо. Раз я не делюсь с ними, почему они должны делиться со мной?

Открылась дверь, и Дольф поманил меня наружу. Я вышла. Несгибаемой Кирлин на посту не было – наверное, ей велели пока выйти.

– Ни одного случая пропажи человека, связанного с твоим именем, – сказал Дольф.

– Ты велел Зебровски меня проверить?

Дольф просто на меня посмотрел. Посмотрел – и все. Глазами холодными и далекими. Глазами копа.

– Если не считать Доминги Сальвадор, – сказал Зебровски.

– Анита сказала, что не знает, что случилось с миссис Сальвадор, – ответил ему Дольф. Он все еще смотрел на меня взглядом полицейского – вот у кого бы бедняжке Кирлин поучиться.

Я подавила желание съежиться. Доминга Сальвадор была мертва. Мне это было известно, поскольку я своими глазами видела, как это произошло. Фигурально говоря, это я спустила курок. Дольф подозревал, что я имею какое-то отношение к ее исчезновению, но доказать этого не мог, а она была женщиной очень плохой. Если бы ее обвинили во всем, в чем ее подозревали, она бы автоматически получила смертный приговор. Закон любит ведьм не намного больше, чем вампиров. Я убила ее с помощью зомби. Этого вполне было достаточно, чтобы я сама заработала электрический стул.

У меня пискнул пейджер. Спасенная криком петуха.

Я посмотрела на номер. Незнакомый, но совершенно незачем об этом говорить.

– Срочное дело. Мне надо найти телефон. – И я пошла прочь, пока Дольф больше ничего не сказал. Так надежнее.

Мне дали позвонить по телефону с сестринского поста – очень с их стороны любезно. Ричард снял трубку после первого гудка.

– Анита?

– Я. Что случилось?

– Я в школе. Сегодня утром Луи не пришел на свои уроки. – Ричард так понизил голос, что мне чуть ли не пришлось вбить наушник себе в ухо. – Сейчас полнолуние. Он никогда уроков не пропускал. Это вызывает подозрения.

– А почему ты звонишь мне?

– Он сказал, что собирается на встречу с твоей знакомой, Эльвирой Дрю.

– Эльвирой Дрю? – У меня перед глазами возник ее образ. Сине-зеленые глаза цвета океанской волны. Блин!

– Кажется, так.

– Когда у него встреча?

– Сегодня утром.

– Он туда пришел?

– Я не знаю. Я на работе и у него сегодня еще не был.

– Ты боишься, что с ним что-то случилось?

– Да.

– Встречу организовывала не я. Я позвоню на работу и узнаю, кто этим занимался. Ты будешь по этому телефону?

– Мне надо вернуться в класс. Но я перезвоню тебе, как только смогу.

– Ладно. А я тебе позвоню, как только что-то узнаю.

– Мне пора, – сказал он.

– Погоди, я, кажется, знаю, что случилось с пропавшими оборотнями.

– Что?!

– Сейчас идет полицейское расследование. Рассказывать рано, но если я смогу сказать полиции о пропавших оборотнях, нам, быть может, удастся быстрее найти Луи и Джейсона.

– Маркус велел не говорить?

– Да.

Целую минуту он молчал.

– Скажи им. Ответственность я беру на себя.

– Отлично. Я перезвоню.

Я повесила трубку, но только услышав снова длинный гудок, я сообразила, что не сказала “я люблю тебя”. Ну что ж.

Я позвонила на работу. Трубку взяла Мэри. Не ожидая, пока она закончит свое приветствие, я перебила:

– Дай мне Берта.

– У тебя все в порядке?

– Дай Берта.

Она не стала спорить – умница.

– Анита, у тебя действительно что-то важное? Я занят с клиентом.

– Ты говорил с кем-нибудь насчет найти сегодня крысолюда?

– По правде говоря, да.

У меня в груди сжался тяжелый ком.

– Где и когда назначена встреча?

– На сегодняшнее утро около шести. Мистер Фейн хотел успеть до работы.

– Где?

– У нее дома.

– Дай мне адрес.

– В чем дело?

– Я подозреваю, что Эльвира Дрю могла подстроить его убийство.

– Ты шутишь?!

– Адрес, Берт.

Он дал мне адрес.

– Может быть, я сегодня не приду на работу.

– Анита...

– Помолчи, Берт. Если его убьют, это мы его подставили.

– Ладно, ладно. Делай, что считаешь нужным.

Я повесила трубку. Впервые в истории Берт уступил. Это произвело бы на меня более сильное впечатление, если бы я не знала, что у него перед глазами мелькали все прелести судебного преследования.

Я вернулась к нашей группе. Никто ни с кем ни о чем не говорил.

– В этом округе исчезли семеро оборотней, – сказала я.

– Погоди, ты о чем? – начал Дольф.

– Слушай и не перебивай.

Я рассказала ему обо всех исчезновениях и закончила фразой:

– Сегодня исчезли еще двое. Те, кто ободрал нагу, наверняка считали его ликантропом. Существует возможность с помощью волшебства и снятой шкуры оборотня перекидываться самому. Получаешь все преимущества – силу, быстроту и так далее, но без привязки к луне.