за тебя выдать замуж; ты должен еще одну ночь бодрствовать у моей младшей дочери в опочивальне, тогда я подумаю, можно ли за тебя вторую дочь выдать. Но не забудь, что я каждый час стану сам приходить, и если тебя окликну, то отвечай мне; а коли окликну, да не ответишь, то кровь твоя должна будет пролиться.

Пошел королевич с младшею королевной в ее опочивальню и там увидел истукана еще больше и еще выше, чем в опочивальне двух первых королевен. И сказала королевна истукану:

– Станет отец окликать, отвечай ты.

Ответил на это каменный истукан кивком головы и качал ею с полчаса, пока она не перестала качаться. А королевич лег на пороге и заснул.

На другое утро король сказал ему:

– Хоть ты и хорошо бодрствовал, но я все же не могу за тебя мою дочь выдать, а вот есть у меня большой лес, и если ты мне тот лес с сегодняшних шести часов утра до шести часов вечера весь вырубишь, так я, пожалуй, о замужестве дочери подумаю.

Дал он королевичу стеклянную пилу, стеклянный клин и топор.

Как только королевич пришел в тот лес да рубанул разок топором – топор пополам; взял было клин да приударил по нем, и тот в песок рассыпался. Он был этим так поражен, что уже думал – смерть его пришла; сел да и заплакал.

Когда настал полдень, король сказал дочерям:

– Одна из вас, девушки, должна ему чего-нибудь снести поесть.

– Нет, – отвечали обе старшие, – мы ему ничего не снесем; пусть та, у которой он провел последнюю ночь, и несет ему.

Вот и должна была младшая снести ему поесть.

Придя в лес, она его спросила:

– Ну что? Как?

– Совсем плохо, – отвечал он.

Тогда она сказала ему, что он должен сначала чего-нибудь поесть; но он отвечал, что этого не может сделать, что должен умереть и есть не будет. Но она приласкала его и уговорила, чтобы он хоть немного отведал; он подошел и поел.

Когда он насытился, она сказала:

– Приляг ко мне на колени, я почешу тебе голову, и ты повеселеешь духом.

Когда она стада ему в голове чесать, он вдруг почувствовал усталость и заснул; а она взяла свой платочек, завязала на нем узелочек, трижды ударила узелочком о землю, приговаривая:

– Арвегерс, сюда!

И явилось к ее услугам множество человечков из-под земли и стали спрашивать, что повелит им королевна. Тогда она сказала:

– В течение трех часов лес должен быть вырублен и все вырубленное должно быть сложено в кучи.

Пошли человечки, созвали всех своих на помощь и тотчас принялись за работу, и прежде чем три часа прошли, все было сделано. А человечки опять пришли к королевне и доложили ей о том. Тут она опять взяла свой белый платочек и сказала:

– Арвегерс, домой!

И все человечки разом исчезли.

Когда королевич проснулся, то очень обрадовался, а королевна сказала ему:

– Когда пробьет шесть часов, тогда иди домой.

Он так и сделал; и король спросил его:

– Что же ты, вырубил лес?

– Да, – сказал королевич.

Когда они все сели за стол, король сказал:

– Не могу еще отдать за тебя свою дочку: ты должен мне еще одну службу сослужить.

Королевич спросил:

– Какую службу?

– Есть у меня большой пруд, – сказал король, – завтра должен ты туда сходить и вычистить его так, чтобы он был как зеркало и чтобы водились в нем всякие рыбы.

На следующее утро король дал ему стеклянную лопату и сказал:

– В шесть часов вечера пруд должен быть готов.

Пошел королевич на пруд, ткнул лопатой в тину – и лопата сломалась; ткнул киркой в тину – и та сломалась. Видя это, он совсем растерялся…

В полдень же принесла ему молодая королевна поесть и сказала:

– Ну что? Как?

– Совсем плохо! – отвечал королевич. – Видно, придется мне сложить свою голову: мне даже и приступить к работе не с чем!

– О, – сказала она, – ступай сюда да покушай сначала чего-нибудь, тогда у тебя на душе повеселеет.

– Нет, – сказал он, – есть я ничего не могу; я слишком уж опечален.

Тут она его приманила ласковым словом и заставила поесть. Потом стала у него в голове перебирать и усыпила его; когда же он заснул, взяла она платочек, завязала на нем узелочек, ударила узелочком трижды в землю и сказала:

– Арвегерс, сюда!

И явилось опять к ней множество подземных человечков, и все стали спрашивать, чего она желает. Приказала она им пруд в течение трех часов так вычистить, чтобы он блестел, как зеркало – хоть глядись в него! – и всякие рыбы в нем водились.

Пошли человечки на пруд, созвали к себе всех своих на помощь – и поспела работа их через два часа. Потом опять пришли к королевне и сказали:

– Все мы исполнили, что было приказано.

Тогда взяла королевна платочек, ударила трижды в землю и сказала:

– Арвегерс, домой!

И все они исчезли.

Проснулся королевич – видит, что готова работа. Тогда ушла и королевна и сказала, чтобы он в назначенное время приходил домой.

Как он пришел, король его спросил:

– Что ж? Очищен ли пруд?

– Очищен, – отвечал королевич.

– Ну, хоть ты и очистил его, – сказал король, – однако же я не могу за тебя выдать мою дочь. Прежде ты мне еще одну службу сослужи.

– Да что же еще?

– А вот на той большой горе, что вся заросла колючим терновником, ты весь терновник выруби да построй там большой замок, прекрасней которого нельзя было бы вообразить и чтобы в том замке было все для житья необходимое.

Когда на другой день королевич поднялся, король дал ему стеклянный топор и стеклянный бурав и приказал закончить всю работу к шести часам.

Чуть только он ударил топором по первому терновому кусту, как топор рассыпался вдребезги, да и бурав тоже оказался непригодным к делу. Запечалился королевич и стал поджидать свою милую – не поможет ли хоть та ему из беды выпутаться?

В самый полдень она и пришла к нему, и принесла ему поесть; он пошел ей навстречу, рассказал ей все, что случилось, поел того, что она ему принесла, положил голову на колени, чтобы она почесала, а сам заснул. И опять она трижды ударила узелком платка в землю и проговорила:

– Арвегерс, сюда!

И опять явилось столько же подземных человечков и спросили ее, чего она желает.

– В течение трех часов, – сказала она, – должны вы очистить гору от всего кустарника, а на верху горы должны поставить замок из красивых красивейший, и все необходимое для жизни должно быть в том замке.

Пошли они, созвали всех своих на помощь, и, когда истекло назначенное время, все было уже готово. Пришли они затем к королевне и доложили об этом, а та опять ударила платочком трижды по земле и сказала:

– Арвегерс, домой!

И они тотчас исчезли.

Когда королевич проснулся и все это увидел, то обрадовался, как птичка радуется в воздушном просторе.

Немного спустя пошли они домой. Король и спросил у королевича:

– А что же? Замок-то готов?

– Да, – отвечал королевич.

Усевшись за стол, король сказал:

– Мою младшую дочь я отдать за тебя не могу, пока не просватаю двух старших.

Королевич и королевна были этим очень опечалены, и королевич решительно не знал, чем своему горю пособить.

Как-то ночью пошел он к королевне и вместе с нею бежал из королевского замка. Пробежав некоторую часть пути, королевна обернулась и увидела, что отец их нагоняет.

– Ах, – сказала она, – как нам быть? Мой отец нас нагоняет и хочет нас вернуть домой. Я тебя оберну терновником, а сама обернусь розою и все буду держаться среди твоих колючек.

Когда отец приблизился к тому месту, то увидел терновый куст и розу среди него.

Он хотел было ту розу сорвать, да терновник стал колоть его своими шипами, и он должен был вернуться домой с пустыми руками.

Тут спросила его жена, почему он не привел с собою дочку. Он ответил жене, что почти нагонял ее, да вдруг потерял из глаз и вместо беглецов