– Заходи, пожалуйста, – приглашает доктор Фрейзер. – Я ничего не имею лично против тебя, Кирби.

«Еще как имеете», – думает та, но сейчас ей некогда оправдываться.

– Я лучше найду домовладельца. Спасибо, доктор Фрейзер. Простите, что так рано побеспокоила вас.

Она оборачивается и быстро идет вниз по дороге и прочь из двора. Доктор Фрейзер, несомненно, следит за ней из дверей.

Кирби бежит к Наррагансетт-авеню. Она не станет будить Эвана.

Сама разберется с Люком.

До дома остается каких-то полтора квартала, и тут события начинают стремительно разворачиваться. Перед домом останавливается черный седан, с пассажирского места выходит Патти. Кирби не видит, кто за рулем, и машина ей незнакома. Автомобиль уезжает.

– Патти! – вопит Кирби.

Подруга поворачивается на голос, но к ней подбегает Люк и… Патти обнимает его. Они начинают целоваться прямо на тротуаре, и Кирби изумляется: «Да ладно?» Может, Люк за это время успокоился. Но Кирби все еще не по себе. И действительно, Люк тут же сильно толкает Патти, так что та спотыкается, затем хватает за волосы и тащит вверх по лестнице к дому.

Кирби кидается к ним.

– Отпусти ее!

Люк не реагирует. Он вполголоса ругается, называет Патти шлюхой, спрашивает, где она провела ночь, с кем была, со сколькими парнями спала. Подруга тихо плачет, оправдываясь:

– Я была с сестрой Сарой на вечеринке на Чаппи. Люк, отпусти, мне больно.

– А я-то думал, тебе нравится боль! – кричит он.

Кирби делает два шага вперед и колотит его по спине.

– Отпусти ее! Люк, остановись!

Он разворачивается и бьет Кирби прямо в лицо.

Она ошеломлена. Никто никогда не бил ее раньше. Кирби подносит пальцы к губам. У нее идет кровь.

– Ты что, издеваешься? – кричит кто-то.

Кирби отступает на несколько шагов, по лестнице взбегает Даррен. Он секунду сверлит Люка взглядом и бьет его кулаком. Удар сильный, звук жуткий. Люк падает на землю.

– Иди в дом, – говорит Даррен Кирби. – Позвони в полицию.

Люк даже не пытается подняться. Он просто валяется на земле во дворе и хнычет.

Патти опускается рядом с ним на колени.

– Он ранен! – Она смотрит на Даррена. – Ты избил его!

– Он ударил Кирби, – отвечает Даррен. – Мужчина, который поднимает руку на женщину, не заслуживает сочувствия.

– Это была самозащита! – кричит Патти. – Кирби сама на него напала!

– Я напала? – У Кирби щемит лицо; губа, кажется, раздулась. – Да он тащил тебя за волосы, как дикарь!

– Сколько можно говорить! Это не твое дело!

– Ты не заслуживаешь подобного обращения! Патти, я видела шрамы и следы от ударов!

Патти косится на Даррена и цедит сквозь стиснутые зубы:

– Это не твое дело. Ты не знаешь, что мне нравится или нет…

– Сейчас шестьдесят девятый год! Ты не должна терпеть издевательства.

Патти встает и бросается к подруге. Кажется, сейчас Кирби получит второй в жизни удар.

– Отвали! Я не осуждаю твои… предпочтения, так что будь добра, не осуждай мои.

Она поднимает Люка.

– И все же он меня ударил, – говорит Кирби. – Я могу выдвинуть обвинения.

– Убирайся!

В глазах Патти дикий вызов, но под ним Кирби видит страх, неуверенность, а может, просто усталость. Похоже, на острове Чаппи подруга не выспалась.

– Пойдем, Люк. – Патти затаскивает любовника в дом, грубо нарушая правило «никаких гостей противоположного пола». Входная дверь захлопывается.

Кирби и Даррен ошеломленно молчат и таращатся друг на друга.

– Что мне делать? – спрашивает она.

В этот момент подъезжает полицейская машина, и на Кирби накатывает волна облегчения.

Возможно, кто-то сообщил о беспорядках, Патти воплями могла мертвого разбудить.

– Эдгартаун? – роняет Даррен.

Кирби сначала не понимает, но потом замечает, что полиция из Эдгартауна, а не Оук-Блаффс, что крайне необычно.

Из автомобиля выходит офицер и идет по дорожке. Он кивает Кирби и Даррену.

– Я ищу Патрицию О’Каллахан.

Кирби не может решить, что делать: задержаться и попытаться подслушать или просто подняться в иглу и лечь спать.

– Мне, наверное, нужно приложить лед, – говорит она Даррену.

Тот осторожно прикасается к ее распухшей губе.

– Я подожду, пока он выйдет, и вздую как следует.

– Им займется полиция.

Может, это мистер Эймс вызвал полицию Эдгартауна, думает Кирби.

– И то верно.

Даррен улыбается, и Кирби позволяет себе погрузиться в тепло его карих глаз. Он красивый, искренний, добрый и лучше всех парней, которые у нее когда-либо были, но никогда не будет принадлежать ей. Кирби хочет обвинить в этом историю или общество, но все дело в том, что главное препятствие – ее собственные неверные решения.

– Спасибо, что пришел на помощь, – говорит Кирби. – Ты мой герой.

– Всегда пожалуйста, – отвечает Даррен.

Кирби лежит лицом вниз на кровати – слишком измотанная, чтобы снять желтое платье с маргаритками, но не до той степени, чтобы слушать Simon & Garfunkel, – когда слышит крик. Она приподнимает голову.

Это Патти.

Кирби подавляет порыв броситься на защиту и остается на месте. Патти четко сказала, что не нуждается в помощи.

Раздается второй крик, затем шаги по лестнице и стук в дверь Кирби. Она встает. За дверью Микаэла и Барб.

– Идем вниз, она зовет тебя, – говорит Микаэла.

– Что-то случилось, – добавляет Барб.

Кирби ожидает увидеть что угодно, но уж точно не спокойно стоящих в стороне Люка и полицейского. Патти подвывает. Когда Кирби спускается по лестнице, подруга поднимает сморщенное покрасневшее лицо.

– Мэри Джо, – всхлипывает она.

Кирби недоумевает.

– Мэри Джо Копечне, подруга Сары! С моста Дайк свалилась машина, и Мэри оказалась в ловушке. Она утонула, Кирби! Она умерла…

Кейт звонит Дэвиду – обрадовать новостью о рождении близнецов, – и тот отвечает:

– Как здорово, Кейт! Ты, наверное, на седьмом небе.

Слово «ты» вызывает беспокойство. Кейт не нравится, что муж дистанцируется от нее и семьи. Это на него не похоже. Дэвид обожает Блэр, как и всех детей Кейт, растил их как своих.