же выглядела огурчиком. В этот вечер он опять отправил отцу фотографии, но тот, видимо, был занят, потому что ответа Серёжа не получил. С тем и лёг спать.

Утром его разбудили ни свет ни заря.

— Серёж, ты прости, но нам надо ехать. — Дядя Олег стоял рядом с кроватью с жутко виноватым видом. — Там у меня пациентка со схватками, не доносила она. Но я обещаю, что роды приму и сразу к отцу твоему рванём.

Спросонья понять про пациентку и роды было трудно, но раз дяде Олегу так нужно, значит, нужно. И когда Серёжа умылся и вышел из ванной комнаты, его уже ждал завтрак, приготовленный тётей Таней.

Досыпал он в машине.

После того как проснулся, Серёжа долго смотрел в окно на мелькающие деревья, сосны, поля и посёлки. Думал о том, что вскоре увидит отца, и на душе становилось тепло и радостно. Одновременно с этим он вдруг почувствовал, что скучает по маме… Вроде и расстались они всего три дня назад, а её уже не хватает. И в то же время ему хорошо и без неё. Прислушался, о чём говорят дядя с почти тётей, и из их специфической терминологии не понял практически ничего.

От нечего делать принялся наблюдать за ними, а потом снова уснул.

Открыл глаза, когда машина уже ехала по улицам города. Понял, что это его родной город — дядя Олег уверенно вёл автомобиль, попутно тихим голосом объясняя что-то тёте Тане. Серёже взгрустнулось: он совершенно ничего не помнил, слишком мал был, когда мама увезла его отсюда.

— Дядя Олег, а мы здесь долго пробудем?

— Хочешь заехать к бабушке? — Серёжа заметил, что Олег в зеркале пытается увидеть его реакцию.

— Можно на обратном пути? Я не очень по ней скучаю.

Сказал и подумал, что, наверно, поступает плохо. Но ему хватало и телефонных разговоров с бабулей, слишком она на него давила даже в них, поэтому Серёжа старался иногда их избегать, но мама заставляла общаться с бабушкой, несмотря на то, что сама её не жаловала. Однако, посмотрев на ржущего дядьку, понял, что ТУТ его очень хорошо понимают и заставлять делать что-то против воли не будут.

— На обратном значит на обратном, там с отцом сами решите. Сейчас я тебя высажу у моего дома, ты поднимешься в квартиру, Дашкина няня тебе откроет. Она предупреждена. Я с тобой не пойду, чтобы Дашутку не дразнить. Мы с Таней рванём в Центр, потом в ЗАГС. Как только освободимся, сразу вернёмся домой. Так что жди. Дашуня скучать тебе не даст.

— Дашуня? Это кто? — изумился Серёжа.

— Моя дочь, а твоя сестра, получается. Пару минут, и вы познакомитесь.

— Я не знал про сестру. У меня нет подарка! — расстроился Серёжа.

— Это не страшно, она в подарках ещё очень мало понимает. Вот и приехали. Я провожу тебя до лифта, на кнопочку десятого этажа нажмёшь сам. Ешь всё, что найдёшь в холодильнике. Короче, чувствуй себя как дома.

Несмотря на то, что дядя Олег считал, что подарок для его дочери совершенно необязателен, Серёжа расстроился. У него и так складывалось с презентами не очень хорошо. Мама купила что-то для отца, но она было так упаковано, что Сергей понятия не имел о содержимом коробочки, которую вёз. Гошке были куплены несколько фирменных футболок, размер он у отца сам спрашивал, Мишке — развивающие конструкторы из экологически чистых материалов. Всё плохо оказалось с подарком Кате. Он чуть не сдурел, когда увидел, что мать прикупила ей детский набор косметики. Детский! Для маленьких девочек! И слушать не захотела его возмущений и возражений. А он говорил, что в его классе девочки пользуются настоящей косметикой, да и с парнями уже лет с четырнадцати живут, Катя же старше его на год. Но мама на его доводы не реагировала, аргументируя тем, что Катя девочка деревенская, а значит, и такому подарку будет рада. Из всего сказанного матерью выходило, что она просто не любит Катю. Даже не так. Она ненавидит Катю, перенося на ни в чём не повинного человека свои обиды.

Но все эти мысли улетучились, когда он вышел из лифта и увидел, что одна из дверей на площадке открыта и его встречает женщина средних лет с совершенно очаровательной девочкой на руках.

— Проходи, Серёжа, располагайся. Ты сначала в душ или пообедаешь? Мы с Дашуней готовили, потом вещи её собирали, она с вами в гости поедет.

Девочка улыбалась Сергею, а потом потянулась к нему. Он сначала опешил, а потом взял её на руки. Это был полный восторг. Он разглядывал Дашкины черты лица. Пухлые щёчки, большие серые, обрамлённые тёмными длинными ресницами глазки, маленький ротик и смешной курносый нос. Нет, она совершенно не походила на своего отца. Серёжа играл с ней, поил из специальной чашечки-поильника и думал. Неужели такая чудесная девочка может быть сиротой? Как же так? Как её мать могла отказаться от малышки? Ему ведь совершенно ясно было сказано, что Татьяна Николаевна выходит замуж за дядю Олега, из чего следует, что мамой Даши она быть не может. Неужели Даша такая же сирота, как и он, когда есть оба родителя, но они настолько чужие друг другу, что общий ребёнок невероятно одинок, потому что находится как бы между их жизнями, их личными привязанностями? У каждого своя семья, в которой нет ему, Серёже, места. Мать пытается родить для нового мужа и во всех неудачах обвиняет отца. Отец живёт не с ним, а с Катей, Гошкой и Мишкой. Видит их каждый день, заботится о них, переживает их проблемы. Серёжа же о своих молчит, чтобы его не расстраивать — чем отец может помочь, находясь так далеко… Маме же не интересно Серёжино мнение — он должен, нет, просто обязан разделять её взгляды. Потому что она взрослая и пожила достаточно.

Серёжа в двадцатый раз собирал пирамидку, которую потом со смехом рассыпала Дашка, и думал, что никогда, ни при каких обстоятельствах не станет жить отдельно от своих детей. Это категорически неправильно. Он точно знает.

А ещё думал, что почти жена дяди Олега очень хороший человек и, может быть, Даше повезёт и в её лице она обретёт настоящую маму. Ужасно хотелось, чтобы именно так и случилось.

Дядя Олег с тётей Таней вернулись домой часам к семи вечера. Они продолжали обсуждать рабочие моменты, но и Дашу не обделяли вниманием. Ему нравилось