Я ушел, не получив никаких сколько-нибудь веских гарантий, подобно тому как, уходя из английского посольства, я был убежден только в одном: Англия ведет хитрую политическую игру. Но, как знать, быть может нынешнему лондонскому правительству ничего другого и не остается? Ллойд Джордж прибегает к тонким уловкам, а радикально настроенные лейбористы, как всегда, твердо стоят на пацифистских позициях. Окружение Германии кольцом враждебных государств в настоящее время невозможно, и положение, сложившееся в 1914 году, повторяется почти во всех подробностях. Неужели в Европе вспыхнет война? Во всяком случае, мне думается, что это произойдет не через год и не через два.

В половине пятого я встретился с французским послом Франсуа-Понсэ, чтобы узнать его мнение. Умолчав о запросе из Вашингтона касательно реальности угрозы войны, я спросил, как он относится к предстоящей конференции в Стрезе6, которая должна начаться 11 апреля. Посол сразу же обнаружил то раздражение, которое за последний месяц вызвали у французов действия англичан. Он сомневается в том, смогут ли Муссолини и французский министр иностранных дел Лаваль достичь чего-либо, кроме соглашения об изоляции Германии, этого единственного средства сохранить мир, поставив сэра Джона Саймона перед совершившимся фактом. Тогда англичане, как считает Франсуа-Понсэ, откажутся присоединиться к этому соглашению, и Германия, получив новую отсрочку, сможет тем временем спокойно продолжать вооружаться.

Посол сказал, что, по его мнению, Гитлер не станет сейчас форсировать войну, но это лишь потому, что он еще не готов к ней.

– В ближайшие год или два войны не будет, если только не произойдет какой-нибудь конфликт в Австрии, Данциге или Чехословакии. Тогда Гитлер убедит весь немецкий народ снова выступить в поход. Если Англия не присоединится к нам сейчас, война неминуема.

Я узнал, что в конце марта Франсуа-Понсэ имел частную беседу с Бенешем, во время которой премьер-министр Чехословакии сказал, что его страна будет бороться за свою независимость, если ее союзники придут к ней на помощь; в противном случае ей останется только капитулировать, согласившись на «дружбу» с Германией. Интересно, сомневается ли Бенеш в искренности французских и английских обещаний?

Сегодня вечером я обедал у аргентинского посланника Ла Бугля. Я сидел справа от его супруги и узнал из разговора с ней, что вчера вечером Геринг дал в честь сеньоры Ла Бугль и ее мужа большой обед; как видно, нацисты тщетно надеются привлечь на свою сторону латиноамериканские страны на случай войны. Супруга посланника в доверительном тоне очень резко критиковала современный режим в Германии.

Справа от меня сидела супруга швейцарского посланника, который в прошлый понедельник заявил официальный протест против похищения нацистами одного еврея, некоего Якоба, писавшего в последние два года талантливые антинацистские статьи для швейцарских и французских газет. До 1933 года Якоб являлся германским подданным. Теперь он в тюрьме, и его будут судить по обвинению в измене. Бюлов заявил швейцарскому посланнику, что Якоб не будет освобожден, и отказался признать, что он был похищен, как утверждал посланник. Очевидно, немцы намерены игнорировать германо-швейцарское соглашение, заключенное в 1921 году.

Так как супруга швейцарского посланника то и дело меняла тему разговора, я сказал:

– Недавно я читал у крупнейшего английского историка Леки о вашем знаменитом Цвингли7 и его приверженности идее свободы личности еще за двести лет до того, как остальная Европа оценила философию свободы мысли и слова.

Она притворилась, будто никогда не слыхала о Цвингли; впрочем, возможно, так оно и есть в действительности, ибо немногие дипломаты знают из истории что-либо, кроме самых общеизвестных фактов.

Пятница, 5 апреля. Я по телеграфу сообщил государственному секретарю Хэллу факты, свидетельствующие об угрозе войны; нацистское правительство ведет себя агрессивно. Ответственное или, вернее, безответственное трио в составе Гитлера, Геринга и Геббельса, так плохо знающее историю, способно на любое безрассудство. Все они убийцы по складу ума. Стоящая перед ними экономическая дилемма может ускорить войну как возможный выход из трудного положения. Шахт, однако, располагает абсолютной властью, а немцы так преклоняются перед авторитетом всякой власти, что подчинятся любым другим временным мерам. Поэтому, мне кажется, ожидать какого-либо переворота внутри страны нет оснований.

Министр иностранных дел говорит: «Войны не будет»; но он обеспокоен поведением Муссолини. Английский посол говорит:

«В ближайшие год-два войны не будет, но война – цель германского правительства». И, наконец, французский посол говорит: «Пожалуй, войны все же не будет, если не произойдет какой-либо конфликт в Данциге или в Австрии, который даст нацистам повод разжечь в немцах боевой дух». Все это очень печально, но, мне кажется, дело обстоит именно так. Если содержание моей телеграммы станет известно, подобно тому как это было с докладом Миллера в октябре прошлого года, германское правительство, надо полагать, придет в ярость.

Вторник, 9 апреля. Сегодня мы обедали у Солмсенов, и, так как они пригласили нас к себе чуть ли не месяц назад, нам пришлось опоздать на первый свадебный прием, который Геринг устроил в Оперном театре. Гости Солмсенов высмеивали нацистских главарей – Геринга, Геббельса и Гесса за то, что в прошлое воскресенье они пытались запугать всех жителей Данцига и заставить их голосовать за нацистов. Многие люди, которые не вывесили на своих домах нацистские флаги, подверглись насилию. В консульствах некоторых стран, не вывесивших флаги, были выбиты окна. Нацистские главари были уверены, что соберут 75 процентов голосов, смогут контролировать данцигский совет большинством в две трети депутатов и потребуют от Лиги наций согласия на возвращение Данцига Германии. Судя по всему, 90 процентов жителей проголосовали бы за возвращение города Германии, если бы страна не была под властью нацистов. В результате нацисты собрали еще меньше голосов, чем в 1933 году. Присутствующие резко осуждали глупость Гитлера, который послал Геринга, Геббельса и Гесса в Данциг, чтобы запугать жителей. Немало насмешек было отпущено также по поводу брачного торжества, которое Геринг устраивал в тот вечер в театре, а на другой день в соборе.

Когда все встали из-за стола, мы извинились и уехали, чтобы к четверти десятого попасть на прием в Оперный театр. Нам жаль было уходить, но французского посла (заменяющего нашего отсутствующего главу дипломатического корпуса – папского нунция) принудили, как он сказал, принять приглашение и рекомендовать другим членам дипломатического корпуса быть на приеме. Пришлось нам тоже взять пригласительные билеты.

Мы успели присоединиться к толпе гостей, которые спешили пожать руки невесте и жениху, стоявшим в большом зале на втором этаже. Эта церемония продолжалась целый час. Потом все вновь заняли свои места, и опера возобновилась. Дирижировал австрийский нацист Краус, который занял здесь место Фуртвенглера, уволенного из театра в декабре прошлого года. Краус всячески старался выказать свое удовольствие по поводу того, что он смог устроить в честь Геринга музыкальный спектакль. Я не знаток музыки и не могу судить, хороша опера или плоха. Мне она, во всяком случае, не доставила удовольствия.