Тут заговорил Чемош:

— Ее последними словами, прежде чем пришел Верховный Бог, чтобы ее забрать, были: «Вы совершаете ошибку! То, что я сделала, нельзя исправить. Проклятие живет среди вас. Уничтожьте меня, и вы уничтожите самих себя».

— Почему ты ничего нам не сказал? — взревел Саргоннас.

— Она постоянно всем угрожала. — Чемош пожал плечами. — Да и что бы это изменило?

Остальные Боги ничего не ответили. Они стояли молча и ждали.

— Это моя вина, — произнес, наконец, Маджере. — Я хотел сделать как лучше, во всяком случае, так мне казалось.

Мина лежала холодная и недвижная. Чемош хотел подойти к ней, но не мог этого сделать сейчас, когда все собрались. Он спросил у Маджере:

— Она умерла?

— Она не умерла, потому что не может умереть. — Маджере посмотрел на них, на всех по очереди. — Вы были слепы, но теперь-то вы видите правду.

— Мы видим, но не понимаем.

— Понимаете, — возразил Маджере. Он сложил руки на груди и устремил глаза на небосвод. — Вы просто не хотите понимать.

Он видел не звезды. Он видел их первый свет.

— Это началось в самом начале времен, — сказал Бог-богомол. — И началось с радости. — Он глубоко вздохнул. — И вот теперь, из-за того что я молчал, все могло закончиться горьким сожалением.

— Объясни, о чем ты говоришь, Маджере! — зарычал Саргоннас. — У нас нет времени выслушивать твою болтовню!

Маджере перевел взгляд с начала времен на нынешний момент. Взглянул на собратьев.

— Вам не требуются объяснения. Вы и сами все видите. Она Бог. Бог, который не подозревает о том, что является Богом. Она Бог, которого обманула Такхизис, заставив верить, будто бы она смертная.

— Бог Тьмы! — в волнении вскрикнул Саргоннас.

Маджере выдержал паузу. Когда он заговорил, голос его был преисполнен печали.

— Такхизис обманом заставила ее служить Тьме. Но она является… или являлась… Богом Света.