По щекам Миранды потекли слезы.

– Варвар, – прошептала она. – Ты гадкий, испорченный, эгоистичный человек.

Он поднял голову, улыбнулся ей и поцеловал в губы.

– И ты любишь Меня. Да, я такой, но я люблю тебя, и ты это знаешь.

– Шрив, побойся Бога…

Он подхватил ее на руки и понес на кровать. Она лежала вздрагивая, пока он раздевал ее, не переставая целовать. К тому времени, как она оказалась полностью обнаженной, она уже была вне себя от желания. Он раздвинул ей ноги и, приподняв ее тело, начал целовать ее и ласкать языком, заставляя Миранду стонать и вздрагивать.

Он вел любовную игру так, словно выступал перед большой аудиторией, его чувство времени было безупречным. За мгновение до ее оргазма, он поднял голову. Потемневшими от страсти глазами он посмотрел на нее. Он тоже дрожал.

– Ты никогда не покинешь меня, – пообещал он. – Мы принадлежим друг другу. Всегда принадлежали и будем принадлежать впредь.

Ее лицо застыло, широко распахнутые глаза светились страстью.

Он опять прижался губами к ее телу, лаская языком жемчужину наслаждения.

Она вскрикнула и, приподнявшись на локтях, попыталась сдвинуться к изголовью, желая прекратить эту сладкую пытку, такую сильную, что ее невозможно было вынести. Но он не отпустил ее, продолжая ласкать – язык не прекращал свое движение. Горячее дыхание Шрива опаляло ее.

Она вскрикнула снова. – Шрив! Шрив! Перестань! Наконец когда его собственное возбуждение достигло предела, он оторвался от Миранды. Она лежала полуприкрыв глаза, раскинув ноги, не имея сил пошевелиться. Он освободился от одежды и намеренно не спеша вошел в нее.

На этот раз он казался больше, чем всегда, он заполнял ее всю, подавляя ее волю.

Никогда еще она не любила его с такой страстью. И все же она не могла избавиться от чувства обиды. Эти чудесные мгновения любви были ни чем иным, как тактическим ходом, задуманным, чтобы помешать ей уехать.

Он двигался сильными медленными толчками, и она стонала одновременно от душевной боли и от восторга, пронизывавшего ее тело. Чувство обиды подстегивало ее.

С громким возгласом она задрожала в экстазе. У него не было возможности уклониться от слабых ударов, которые она обрушила на его голову.

– Отпусти меня. Сейчас же прекрати. При помощи секса ты не заставишь меня передумать.

– Заставлю. – Он засмеялся. Толчки стали более сильными и быстрыми. – Если я привяжу тебя к постели, ты не уедешь. – Каждое новое слово сопровождалось новым ритмичным толчком – рассчитанным наступлением на ее чувства.

– Прекрати, – застонала она. – Прекрати. Прекрати. Прекрати…

Продолжая оставаться внутри Миранды, приподнявшись на руках над ее распластанным телом, он все так же, в такт движениям, произнес:

– Твое место здесь, со мной. Мы принадлежим друг другу. Шрив и Миранда. Миранда и Шрив.

Она выгнула спину. Ее волосы мотались из стороны в сторону, когда она начала энергично качать головой.

– Повтори, – потребовал он, продолжая двигаться в том же темпе. Его собственная разбуженная страсть разливалась волнами по его телу, передавая эти восхитительные ощущения ей. Его горячее дыхание обжигало ей щеку. Его пот капал ей на грудь.

– Нет. – Это слово не имело смысла. Он уже довел ее до порога того особого мира грез, куда попасть она могла только с ним.

– Повтори!

Но ее ноги уже обхватили его талию, ее влагалище сжало его член с такой силой, что Шрив тоже оказался близок к оргазму. Он попытался контролировать себя, попытался задержать этот миг, но не смог. Она увлекла его в глубь себя, и громко вскрикнув, он почувствовал наступление разрядки.

Миранда тоже вскрикнула. Сила его страсти поразила и даже слегка испугала ее, заставив сделать попытку отстраниться, хотя третья волна наслаждения уже подхватила ее.

Его глаза закрылись. Нахмуренный лоб разгладился; на лице появилось знакомое выражение блаженства. Он всей тяжестью давил на нее, но у нее не было сил оттолкнуть его. Наоборот, она прижала его к себе, и его голова бессильно упала на подушку.

Устремив взгляд в потолок, она лежала, успокаивая свои возбужденные чувства, продолжая ласкать его влажные кудри. Постепенно гнев начал пробуждаться в ней. Он пришел к ней, чтобы заставить ее отказаться от своего намерения. Когда она не поддалась на уговоры, он прибегнул к тому, чем пользовался прежде не раз – к сексу. Только на этот раз ему не удалось ее соблазнить.

Он любил ее со всей силой своей страсти. Она затрепетала и крепче прижала его к своему утомленному телу. Но он не смог заставить ее изменить свое решение.

Должна ли она сказать ему правду? Если она убедит его, что его план удался, он ничего не заподозрит. Тогда она сможет уехать, прежде чем он силой остановит ее. «Привязать ее к постели», сказал он. Она достаточно хорошо знала его, чтобы понимать, что он способен это сделать. Нет, она ничего ему не скажет.

Сегодняшний день может оказаться их последним днем, проведенным вместе. Она прижала его к себе. Она всегда любила его. И хотя иногда ненавидела, она все же его любила.

Во сне он пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на бок, увлекая ее за собой. Их тела остались сплетенными, как бывало прежде. Он машинально положил ее ногу себе на бедро, так что она оказалась совершенно открытой для него.

Ему доставляло удовольствие просыпаться в таком положении и дразнить ее и себя. Иногда он опять занимался с ней любовью, иногда нет. Она поцеловала его в ямку на шее, где пульсировала жилка.

Слезы навернулись ей на глаза. Они потекли прямо на его плечо. Пусть они жгут ее. Пусть причиняют боль и напоминают о том, какую трудную дорогу она выбрала.

Откинув назад голову, чтобы задержать слезы, она вдруг осознала одну непререкаемую истину: Шрив любил ее с такой страстью только потому, что не хотел потерять ее как актрису. Если она погибнет, если Уэстфоллу удастся убить ее, тогда Шриву придется не один день искать ей замену. Ему придется потратить многие часы, репетируя с новой актрисой, пока та запомнит все слова и движения, на что лично у нее ушли долгие годы.

Задача будет трудной. И утомительной. А Шрив Катервуд, «Романтическая звезда трех континентов», не любит лишних трудностей.

Сейчас у него есть и актриса и любовница. Он не хочет, чтобы она его покидала. Ее собственные планы, ее устремления ничего для него не значили.

Всхлипнув, Миранда потихоньку высвободила одну руку и прижала ее к начавшему болеть виску. Она закрыла глаза. В темноте перед ней предстало лицо Ромео. Он был таким красивым. И таким эгоистичным. Если бы не его настойчивость, не его преследования, Джульетта спокойно бы вышла замуж за своего кузена Париса.