Но американцы помнили, зачем они прибыли в Россию. Они отрабатывали деньги американских налогоплательщиков.

Александре и Светлане задали множество вопросов, потом договорились о том, когда они приедут на очную ставку с Юлей Чугуновой. Американцы уехали, Анатолий Степанович задержался.

– Как вам американцы? – спросил он.

Подруги пожали плечами. Александра поинтересовалась, как Юля.

– С ней все будет в порядке, – после недолгих размышлений ответил фээсбэшник, еще помолчал и добавил: – А вообще, я думаю, таким Юлям спасибо сказать надо.

– Почему?!

– Знаете, девочки, я начинал служить великой стране, сверхдержаве, а теперь служу неизвестно кому. Стране, о которую эти самые американцы при каждом удобном случае вытирают ноги. А после знакомства с такой вот Юлей они понимают: есть еще в России порох в пороховницах и что еще русский медведь выкинет – никому не известно. Пусть они нас боятся!

* * *

Подруги поехали на очную ставку на следующий день.

– Ой, Александра Игоревна! – воскликнула Юля. – Я все время о вас помнила! Я так хочу снова пойти на физкультуру!

Как выяснилось, Юля хорошо помнит школу, одноклассников, но не может ничего рассказать о том, что происходило с ней после того, как она ушла из дома и до ареста в США.

Или притворяется?

Этот вопрос Александра обсуждала со Светланой вечером после встречи с Юлей. Алена пока безвылазно жила на даче у Славы, и подруги дали клятвенное обещание, что никому не скажут о ее местонахождении, поскольку это грозит Алене большой опасностью.

Все телеканалы теперь показывали возвращение Юли Чугуновой в родной город, также показали ее мать и сестру. Любому, кто видел их, становилось понятно, почему Юля сбежала из дома.

Через пару дней на питерском канале появился ролик, где Юля рекламировала модные ремни, убеждая потенциальных покупателей, что это не «пояс шахидки», а очень даже удобный ремень, который Юле нравится гораздо больше. Как и предсказывал политик Горыныч, Юлю стали использовать по полной программе. Спецслужбам она больше не требовалась. Требовалась бизнесменам.

* * *

В один из дней Александре позвонил Слава и пригласил их со Светланой на пятницу в известный подругам стриптиз-клуб. Там в тот вечер планировалось выступление Юли Чугуновой. Александра со Светланой решили идти.

Народу собралось немерено. Юля теперь стала звездой – и говорить научилась на публику. Видимо, с ней хорошо поработали.

Во время выступления к Александре и Светлане пробралась их другая бывшая ученица, а ныне хостесса ночного клуба Лена, у которой они в свое время получили немало полезной информации.

– Александра Игоревна, Юля просила вас подождать ее в гримерке. Давайте я вас туда проведу.

Светлана отправилась вместе с ними.

Выделенная Юле гримерка оказалась крохотной, так что подруги там с трудом поместились, в основном, конечно, из-за габаритов Александры. Ждать пришлось примерно полчаса. Наконец Юля появилась, раскрасневшаяся и довольная. Однако ее лицо быстро изменило выражение.

– Ну? – почему-то шепотом спросила Александра.

– Спасите меня! Мне не к кому больше обратиться!

– От кого? От спецслужб?

– Да какие спецслужбы! – Юля махнула рукой. – Он здесь.

– Кто?!

– Доктор.

Александра со Светланой мгновенно поняли, о ком речь.

– Тот, с хутора?

Юля кивнула.

– Так, Саша, вы пока оставайтесь здесь, а я пойду найду Славу, – сказала Светлана и поднялась. – Юля, не бойся, мы решим этот вопрос, и с тобой все будет в порядке.

Светлана ушла, а Юля разрыдалась. Александра обняла ее и усадила на колени, как маленького ребенка.

– Ты все помнишь? – мягко спросила она.

– Ага. Я дурила этих американцев. И они верили. Наши, по-моему, не верили, но ничего не могли поделать. А я старалась все время быть на людях, поэтому и на рекламу согласилась, и на все эти выступления. За мной, конечно, следят, но спецслужбы ничто по сравнению с ним…

– Что он с вами делал? – спросила Александра.

– С кем что… Я просто… быстро разобралась, в чем дело. Переспала со всеми, с кем могла, и узнала все, что они знали. А другие девчонки… Они не выросли на улице, как я.

– Ну как же? – удивилась Александра. – Насколько я знаю…

– Ой, Александра Игоревна, вы не понимаете! Мне чуть ли не с рождения приходилось самой добывать себе еду! Всеми возможными способами. И я добывала! И выжила! И научилась за себя постоять! Я сразу поняла: дело нечисто. Надо попользоваться моментом, пока можно, а потом валить. Только вначале хорошо подумать, куда валить.

Америка показалась Юле великолепным шансом. Но… Ее взяли после выбрасывания в мусорный бак «пояса шахидки». Ее засекли. И уйти ей не удалось.

За кулисами послышался шум, крики, визг. Потом все стихло. Через некоторое время в гримерку заглянула Светлана в сопровождении одного из молодцев Славы.

– На выход! Быстро!

Юля и Александра проследовали по коридорам к черному ходу, там загрузились в джип, и их всех отвезли в Славин особняк, где уже допрашивали Доктора, доставленного немного раньше. Его скрутили силой, без повестки и ордера, заклеили рот, связали руки и ноги, загрузили в багажник и привезли на место.

Этот человек работал психоаналитиком в клубе Славы, помогал стириптизершам преодолевать депрессию. Оказалось, что работал он и с другими, несовершеннолетними, и помогал им совершить самоубийство.

Доктор сразу же начал говорить. Ему не требовалось никаких понуканий. Зачем терпеть боль, если можно этого не делать?

– Я тебя, сволочь, нанял для работы со своими девчонками! – орал Слава. – Чтобы ты этим дурам мозги вправлял…

– Вячеслав Анатольевич, нигде не говорилось, что мне запрещается подрабатывать, – спокойно заметил психоаналитик. – И вообще, мы с вами никаких контрактов не подписывали. Все было по договоренности, обоюдному согласию и, как мне кажется, к обоюдному удовлетворению. Разве я вам когда-нибудь отказал?

Слава был вынужден признать, что Доктор всегда решал поставленные перед ним задачи.

– Так почему бы мне не подработать на стороне?

Слава вынужден был принять и эту истину. Его просто возмущало, что он не знал о том, что делается у него под носом.

– Чем вы занимались т а м? – спросил Слава у Доктора.

– Вначале просто разговаривал с клиентами – как я их называл, хотя все они были фактически детьми. Узнавал, кто они, откуда. Вернее, эта информация у меня уже была. Я выяснял, как они сами себя воспринимают. Чего хотят, к чему стремятся.