- Вы так уверены, что де Брольи именно похищена, а не убита? – сердито буркнул Мальзьё.

- Покуда нет тела, я не вижу никакого смысла утверждать обратного, - пожал он плечами. – Она ведь как сквозь землю провалилась. Я хочу осмотреть деревню и плантации. Поговорить с людьми. Эти ваши... которые здесь – они действительно ничего не знают.

- Я же предупреждал вас, что с ними бесполезно разговаривать! Все равно не скажут, даже если...

- Они ничего не знают, Мальзьё, - с нажимом добавил Анри. – Во всяком случае, женщина. Какого черта ваши солдаты вообще ее сюда притащили? Вы видели, что с ней сделали?

- Коммунизм – чума бесполая. Здесь что бабы, что мужики – одинаковы. И одинаково нас ненавидят.

- В этом вопросе просвещать меня нет надобности, - небрежно махнул ладонью Юбер. – Но ее надо бы освободить. Не хватало еще, чтобы рассказывали потом, как содержат вьетнамских женщин во французских тюрьмах. Ее состояние... ужасающее. И это самая мягкая характеристика.

- А мужчины?

- С мужчинами разбирайтесь сами. В большинстве своем любой из них завтра отнимет у нас тесак и пойдет нас резать.

- Да уж... пойдет, - хмуро кивнул капитан. – Хорошо, я отдам распоряжение, чтобы ее вывели из каземата. Что до остального... вы не увидите в том поселении иного, чем видели мои люди в тот же день. Времени прошло до черта! Только зря шеи подставлять.

- Ну кто-то же должен, - пожал плечами Юбер. – У нас здесь война, случается и подставлять.

- Из-за юбки?

- Эта юбка, - Юбер наклонился через стол к Мальзьё и, уверенно блефуя, заявил: - личный друг генерала Риво и один из лучших его специалистов. Да он нам головы отвертит, если мы ничего не узнаем о том, что с ней. Пусть кости, но мы должны вернуть их на родину.

- Да костей я вам любых соберу, каких хотите, - парировал капитан. – Не обязательно ради нее туда лезть. Вы джунглей не знаете!

- Я знаю достаточно, чтобы не дать нам пропасть, - отрезал Анри, не оставляя капитану шансов отмахнуться от его требований. Сейчас, в своем нынешнем положении он мог позволить себе быть значимой единицей в армии. Хотя бы здесь, потому что только здесь он и случился как человек. Бог знает, как к тому отнесся бы папаша Викто́р! Да и не все ли равно теперь?

- Черт с вами, - мрачно кивнул Мальзьё. – Может, ребятам и правда пора поразмяться. Дам я вам людей, но много не обещаю. Сами понимаете...

- Понимаю. И лучше, чтобы это было добровольно, капитан.

- Само собой.

На том и порешили.

И вновь потянулись изматывающие его душу и выворачивающие наизнанку все плохое и хорошее в нем часы ожидания. Выдвигаться решили поутру, а Юберу до этого времени делать ничего не оставалось. Его миссию давно можно было считать оконченной, и возвращение в Париж тормозилось лишь по собственному почину. Он превышал свои полномочия, напропалую манипулировал окружающими и требовал того, на что не имел права. Но именно сейчас Анри сделал бы все что мог и даже сверх того ради одного только знания, что Аньес жива и здорова. Он отдал бы до последнего то, чем владел, и то, чего достиг, он согласился бы улететь не то что в Тхайнгуен, но и в ад прямиком из казармы, если бы тот самый ад выплюнул его сумасшедшую бретонку назад, в жизнь. И никогда не пожалел бы о том – в конце концов, он из тех, кто умеет договориться с чертями.

А она – нет. Слишком упряма.

Но и он упрям не меньше, чтобы думать, будто бы едет за ее костьми.

За ней! За ней.

Уже на следующий день, с рассветом – за ней.

Для приготовлений хватило суток. Отряд собрали небольшой, с Юбером – в двенадцать человек, но все необходимое предоставили, включая оружие, самолет, машины и провиант. Выбираться твердо решили воздухом. Ну его к черту – гнать по основным дорогам Северного Вьетнама, подставляясь под мины и автоматные очереди. А на аэродроме в ближайшей точке к деревне, где похитили Аньес, их ожидали джипы и еще несколько человек для дальнейшего следования. От деревни предполагалось двигать в горы. Разумеется, в том случае, если поиски в округе ничего не дадут. А Юбер был уверен – не дадут. Аньес где-то в горах Вьетбака, потому что все концы всегда сходятся там.

Ребята ему достались крепкие, шумные, определенно «засидевшиеся» в форте, заскучавшие. Мальзьё не солгал, обещая устроить ему тех, кто действительно хочет поразмяться. Сколько из них вернется в форт, Юбер старался не думать. Довольно того, что сейчас они лезут в самое пекло таким малым числом. И было бы глупо отрицать, что он никак не менее безрассуден, чем де Брольи. А может быть, и более. Она-то женщина, несмышленыш. А он точно знал зачем и куда суется.

Удивительно было среди прочих обнаружить знакомое лицо. Фотографа из форта д'Иври, имени которого Юбер так и не вспомнил, пока ему его не представили капралом Кольвеном.

«Точно. Жиль», - подумал он, протягивая руку улыбчивому молодому мужчине, который сейчас не улыбался.

- Вас-то как угораздило? - изображая на лице добродушие, которого вовсе не испытывал, ответил на рукопожатие Анри. – Это не прогулка с фотокамерой, капрал. Я даже не уверен, что вам придется снимать!

- Я понимаю, - живо отозвался Кольвен, щурясь от солнца, в столь ранний час ослепительно яркого, и поправляя козырек кепи. – Я был в той вылазке, вам не сказали?

Юбер замер. Отряд грузился в машины, чтобы отбыть на аэродром. Они с Кольвеном – два дурня – стояли и наблюдали за остальными.

- Могли сказать, а я мог не вспомнить вас, - наконец спокойно ответил он. – Вы потому едете? Как свидетель?

- И это тоже, господин подполковник.

- Расскажете мне доро́гой?

- Про Аньес?

- Про все.

- Да, конечно. Но я не думаю, что много смогу... рассказать. Меня попросили помочь разобраться с местными, и я отошел... от нее отошел. Я почти ничего не видел.

Юбер кивнул. Что на это скажешь. По крайней мере, лишние руки, способные держать в руках оружие, ему точно не повредят.

Когда они выезжали из форта, часы не показывали и шести утра. До аэродрома ехать было недалеко, но почти в самом начале пути они застопорились. Первая из машин, следовавших в сторону Ханоя от пропускного пункта у ворот, через несколько минут обогнала худую и маленькую женщину, что брела по краю дороги. Юбер находился во второй. Второй она и не дала проехать. Застыла на мгновение, сомневаясь совсем недолго и глядя, как приближается джип. А потом рванула под колеса, падая на колени, будто бы боялась опоздать на тот свет, и при этом что-то громко кричала, перекрикивая рев мотора.

Водитель ударил по тормозам, сидевшие рядом с подполковником издали нечленораздельные звуки, ошеломленные происходящим. Юбер, никогда не сетовавший на скорость реакции, на ходу распахнул дверцу тормозившего автомобиля, еще не успевшего замереть, и выпрыгнул на дорогу, бросившись вперед. В ноге прострелила резкая боль, но в ту минуту ему было плевать. Машина с отвратительным визгом, заставлявшим сжимать челюсти так, что бледнели и ходили желваки, остановилась.