— Убедишься, не переживай, — с улыбкой напутствовал Сева. — Приятного аппетита!

Довольный, что первый акт задуманного им спектакля прошел без осложнений и удостоверение предъявлять не пришлось, Гуров покинул тир. Пройдя по небольшому коридорчику в обратном направлении и миновав вестибюль, он оказался в ресторане.

Это было сравнительно небольшое, уютное помещение, где наряду со столиками, стоявшими на открытом пространстве общего зала, имелись отгороженные от этого пространства «кабинеты».

Лев прошел к одному из них и вскоре смог оценить удобство и комфорт подобного обособления. Был уже второй час дня, и ресторанный зал не пустовал. В ожидании заказа посетители переговаривались между собой, и в помещении стоял негромкий и невнятный гул, напоминающий гудение пчелиного улья. Но, устроившись в «кабинете», он почти не слышал его.

Тем временем к столику подошел официант, и Лев сделал заказ.

Размышляя над информацией, которую узнал от Севы, он отвлекся от внешних событий и очнулся только тогда, когда услышал знакомый голос:

— …так что сегодня нет. Моя смена завтра. А сейчас так, по делу зашел.

— То-то я и смотрю. Чего это, думаю, Виталик круги нарезает? Вроде и Жора на месте. А ты по делам, значит. Деловой!

— Стараюсь. Хотел с Юрой поговорить, а он запропал куда-то. Не плеснешь кофейку, время скоротать?

— Юра и сам деловой, не хуже тебя. Ладно уж, угощу. Пользуйся, пока я добрый.

Осторожно выглянув из-за перегородки, Гуров увидел возле барной стойки мужчину, сидевшего спиной к нему на высоком табурете. Это был тот самый человек, который незадолго до этого заходил в тир.

Но не в этом было самое главное.

Главное было в том, что, услышав его голос, он вспомнил, кто это такой и где он его видел.

Виталий Соломин, Актер, как прозвали его из-за полного сходства имени со знаменитым артистом. После армии он остался служить по контракту и добился немалых успехов как боец одного из специальных подразделений. Его считали одним из самых способных. Четко и безупречно выполняя сложнейшие тактические задания, он умел «выходить сухим из воды» и за все время службы не получил ни одного серьезного ранения.

Если необходимы были групповые действия, Актеру можно было без опасения доверить людей — группа, отправленная на задание под его руководством, всегда возвращалась в полном составе и, как правило, целой и невредимой.

В общем, это был «ценный кадр», и тем большее удивление вызвал у руководителей и коллег его рапорт об отставке. Истинные причины такого решения выяснить так и не удалось, но было известно, что, добросовестно послужив родине, Актер перешел в лагерь ее врагов. Он не был завербован иностранными разведками, но охранять и оберегать начал тех, с кем раньше боролся.

Гуров столкнулся с ним в тот период времени, когда Актер состоял в охране одного из известных криминальных авторитетов.

Сложные и многоступенчатые оперативные мероприятия, занявшие почти год, позволили в итоге арестовать и самого «пахана», и его приближенных, никакая охрана уже не могла этому помешать. Авторитет сам приказал своим сложить оружие и не устраивать кровавую бойню.

Полковник, принимавший самое активное участие в деле, занимался допросами обвиняемых и свидетелей, в числе которых был и Актер. Сдержанный и серьезный, абсолютно не имевший пошловатого налета «приблатненности», которым щеголяли практически все члены банды, он сразу привлек к себе внимание.

Но внимание это так и не было вознаграждено — на допросах Актер отличался чрезвычайным немногословием. Гуров навел о нем справки и, выяснив, какой была предыдущая его «карьера», решил, что, подавшись в бандиты, парень просто в чем-то не сориентировался. Больших провинностей за ним не числилось, в качестве телохранителя он лишь присматривал за безопасностью «хозяина», поэтому полковник отпустил его на все четыре стороны, ограничившись лишь подобающим напутствием и указанием на то, что подобные «эксперименты» не доведут до добра. Отпустил и забыл.

Но Актер, видимо, запомнил.

Тот пронзительный взгляд, который он бросил на Гурова в тире, несомненно, свидетельствовал, что бывший подследственный его узнал.

Чем это могло обернуться? Кого приобрел Лев в лице старого знакомого — коварного предателя или помощника в стане врага? Вопрос пока оставался открытым.

Тем временем небольшой ресторанный зал полностью заполнился гостями. По-видимому, наступил обеденный «час пик».

У барной стойки наконец-то появился долгожданный Юра, и у них с Актером завязался оживленный диалог.

— Виталя, я тебе в сотый раз говорю, без личного распоряжения клиента я не могу лезть в ячейку, — эмоционально убеждал Юра.

— Но ведь ты уже платил так кому-то. Помнишь, месяца полтора назад? Приехал какой-то «синяк», ты ему отдал деньги. Ничего, залез и в ячейку. Не постеснялся.

— Так это совсем другая ситуация была. Там все оговорено было заранее, все согласовано. Было дано распоряжение, названа сумма, названо время. Человека мне тоже представили лично. А здесь? Ты хочешь, чтобы…

— Юрий Антонович, что нам делать, мест не хватает!

К беседующим подошла миловидная женщина средних лет, которая рассаживала обедающих в зале, и с беспомощным видом обратилась к Юре. Тот орлиным взором окинул ресторанный зал и убедился, что столики, стоящие на открытом пространстве, заняты все до единого. В качестве резерва оставались только несколько незанятых «кабинетов», но они, скорее всего, были зарезервированы для тех самых «випов», о которых в разговоре упоминал инструктор по стрельбе.

— Белецкого посадили? — озабоченно спросил Юра.

— Да, он за своим столиком, как обычно.

— Оставьте михалевский, остальные можете занимать.

Услышав эту фамилию, Лев чуть было не подавился супом.

«Михалевский? — тараща глаза в тарелку, думал он. — Но ведь… это же фамилия той самой… как ее? Инна… Михалева Инна Евгеньевна. Да, точно. Именно такая фамилия у дамы, которой принадлежит второй после контрольного пакет акций «Авиаграда». Так что же получается, эта мадам здесь — постоянный клиент? Настолько постоянный, что за ней даже закреплен личный столик?»

Но немного успокоившись и поразмыслив, Лев решил, что словосочетание «михалевский столик» не имело «половой принадлежности» и могло указывать как на женщину, так и на мужчину.

Тот факт, что загадочная Инна Евгеньевна владеет акциями компании, работающей в такой «не женской» отрасли, как производство оборудования для авиакосмической техники, вполне мог указывать на то, что она действует не сама по себе, а как чье-то «прикрытие». Если ее супруг или еще кто-то из близких входил во властные структуры, весьма вероятно, что для руководства структурами деловыми использовалась «близкая сердцу» дама.

Таким образом, вполне могло оказаться, что реально руководил процессом все-таки представитель сильного пола, пускай и с той же фамилией. Соответственно он же был «держателем» столика в элитном стрелковом клубе. Возможно, эта загадочная чета Михалевых, так близко касающаяся предприятия «Авиаград», могла иметь отношение и к происходившим там махинациям, и к убийствам, которые явились печальным итогом этих махинаций.