— Признаюсь, что все еще немного нервничаю. Я всем чужая, без связей и особенного богатства. Как меня примут при дворе?!

— Но вы уже здесь, Розамунда. Послушайте, дорогая, пока мы плывем вниз по реке, я объясню, почему для королевы вы словно глоток свежего воздуха. Вы уже знаете, что в конце января прошлого года она потеряла дитя. Но это еще не самое страшное. Те чересчур ревностные глупцы, которые окружают ее, боялись сказать королю, что ее величество выкинула девочку, и позволили королеве верить, что она по-прежнему беременна. А она раздувалась, словно овечий пузырь, наполненный воздухом.

— Но неужели она так ничего и не поняла? — ахнула шокированная Розамунда.

— Потому что, дорогая девочка, она испанская принцесса и воспитывалась в такой неразумной строгости, что иногда ее воззрения противоречат здравому смыслу. Но король довольно быстро сообразил, что произошло, поскольку живот исчез так же быстро, как появился. Королева была в отчаянии и посчитала, что каким-то образом предала доверие мужа. Именно он убедил ее, что на все воля Божья, и скоро наградил еще одним ребенком.

— Королева в положении? — поразилась Розамунда.

— Да, дорогая моя. Вы не знали? — в свою очередь, удивился Томас. — Роды ожидаются в начале января. Вчерашний день был последним, когда королева принимала у себя джентльменов, поэтому мне было так важно увидеть ее. Отныне она будет вести жизнь затворницы, пока дитя не появится на свет, и прислуживать ей будут только женщины. Ее дамам поручат обязанности, которые доселе выполняли исключительно мужчины, чтобы в хозяйстве все было так же гладко, как раньше. Неужели до вас не дошли столь важные новости? Впрочем, ваш Фрайарсгейт расположен в столь уединенном месте, что такое вполне возможно. Но все это не сплетни, дорогая девочка. Кстати, только нынешней осенью разыгрался весьма пикантный скандал. Королева узнала, что у короля интрижка с сестрой герцога Бекингема. Только никто не проведал, с которой, поскольку у герцога их две и обе служат ее величеству. В результате леди Энн Гастингс обретается в монастыре, что в шестидесяти милях от Лондона, где у нее есть время поразмышлять о своих грехах, истинных и мнимых. Ее сестра, леди Элизабет Фицуотер, исчезла неизвестно куда, и, говорят, увезена во мраке ночи. Их мужья тоже изгнаны. Вроде бы невиновная сестра, кем бы она ни оказалась, говорила со своим братом, герцогом, и призналась, что у родственницы был роман с приятелем короля, Уильямом Комптоном. Бекингем — ужасный сноб, а Комптон, разумеется, неровня семейству Стаффордов. Однако, как выяснилось, Комптон попросту служил подходящим прикрытием для его величества. Любовники пользовались его домом для тайных свиданий! Герцог Бекингем просто взбесился, узнав, что сестра оказалась способна принизить себя до такой степени, связавшись с человеком незнатным. Весь род собрался, чтобы обсудить поведение несчастной. Мало того, невиновная сестра обо всем проговорилась королеве, и между супругами разгорелась громкая ссора, которая, хоть и происходила в их личных покоях, была услышана половиной придворных, а те немедленно поделились с другой половиной. Но, дорогая девочка, Генрих Тюдор, разумеется, вышел сухим из воды, и никто не осудил его. Он король. И поступает по своему желанию, как и те из нас, кто знает, что он все поймет. У всех королей есть любовницы. Взять хотя бы его тестя, короля Фердинанда. Называют несколько имен и говорят, ему посчастливилось стать отцом множества бастардов.

А король Генрих, что ни говори, ведет себя осмотрительно.

Его похождения не выплыли бы на свет, если бы сестра герцога не проболталась.

Лорд Кембридж хитро усмехнулся.

Розамунда зачарованно слушала, пока ее кузен увлеченно распространялся:

— Герцог крайне высокомерен и, разумеется, посчитал Уилла Комптона неподходящим возлюбленным для сестры.

Честно говоря, для него и дом Тюдоров недостаточно хорош. После того как он сцепился с Комптоном и затеял ссору, тот, как давний приятель и компаньон короля, стал искать у него защиты. Его величество призвал герцога и устроил ему выволочку. Герцог в бешенстве покинул двор. Подозреваю, что король гневается из-за того, что тайна раскрыта. Он искренне любит королеву и не желает ее расстраивать. Все это, дорогая девочка, случилось совсем недавно.

— Но королева простила короля? — заинтересовалась Розамунда.

— Что тут было прощать? Генрих Тюдор имеет право делать все, что пожелает. Королеву же справедливо урезонили, не только ее муж, но отец и исповедник. Что ни говори, а она королева Англии. Ничто не может изменить это, и не стоит ожидать, что муж воздержится от удовлетворения своих мужских аппетитов, тем более что она ждет ребенка и, следовательно, запретна для него. И он, как уже было сказано, вел себя осторожно, и не его вина, что она заподозрила что-то, учитывая его страстную натуру, и подослала своих женщин шпионить за ним. Король было решил удалить их всех от двора, но это вызвало бы ужасный скандал, — пояснил лорд Кембридж.

— Бедная Кейт, — посочувствовала Розамунда.

— Она добрая женщина, хотя во многом и наивна. И любима всеми, кто ей служит. Дамы фанатично ей преданы, однако при этом забывают, что их первейший долг быть верными королю. Надеюсь, дорогая кузина, что вы это запомните, — наставлял Томас, похлопав ее по руке.

— Но сейчас между королем и его супругой все хорошо?

Они помирились?

— Да, но прежних отношений уже не вернуть. Королеве пришлось осознать, что ее медовый месяц давно окончен.

Она должна смириться с тем, чего нельзя изменить, а характер и склонности короля исправить невозможно. Он хоть и был сильно раздражен, все же простил жену, в уверенности, что та никогда больше не упрекнет его за шалости подобного рода, особенно еще и потому, что вряд ли о них узнает. Остается надеяться, что фрейлины королевы усвоили жестокий урок и впредь не станут сплетничать о короле и его увлечениях.

— Слыша это, я еще больше прежнего стремлюсь вернуться домой, — слегка улыбнулась Розамунда. — Не знаю, способна ли я стать свидетельницей подобных интриг.

— Но я буду рядом, дорогая девочка, — хмыкнул он, — и вы всегда можете укрыться в Болтон-Хаусе.

Движение по реке становилось все оживленнее по мере того, как они приближались к городу. Появились большие плоскодонки, везущие груз с кораблей, пришвартованных в нижней части Темзы. Мимо проплывали небольшие баржи с овощами и зерном, рыбачьи суда и пассажирские барки. На берегу замаячили шпили и башни Вестминстера, и их барка повернула к причалу. Энни изумленно таращила глаза. Уши ее горели от услышанного, и лорд Кембридж, спохватившись, велел ей держать язык за зубами.

— Не сплетничай с другими служанками. Старайся угодить, побольше молчи, но держи ушки на макушке, чтобы вовремя предупредить госпожу, если узнаешь что-то важное. Будешь казаться глуповатой сельской простушкой, и другие посчитают тебя особой незначительной и не станут осторожничать в твоем присутствии. Понятно, Энни?

— Да, милорд. Я стану держаться тише воды, ниже травы, тем более что, как и госпожа, могу именоваться всего лишь обычной деревенской девушкой, — лукаво блестя глазами, прошептала камеристка.