— Это верно, он человек влюбчивый, — кивнула Розамунда. — Я видела, как он озирал собравшихся в церкви дам.

— Хм-м, — задумчиво протянул лорд Кембридж. — И что, дорогая девочка, его взгляд задержался на какой-нибудь особе?

Она игриво ударила его по плечу:

— Не заметила! И уверяю, он видеть не может придворных дам своей супруги. По-моему, скандал с сестрами герцога Бекингема излечил его от этого. Правда, фрейлины уверяют, что он определенно выделял из всех леди Энн. Но довольно об этом. Что вы наденете, дорогой кузен?

— Черное. Простой наряд, но он будет выделяться из всех пестрых одеяний королевских приятелей и выгодно контрастировать с пурпурным атласом королевского платья. Король пускает во дворец простолюдинов, что я лично никогда не считал мудрым поступком.

Розамунда надела оранжевый наряд и восхищенно оглядела себя в зеркале. Долл принесла ей плоскую коробку, еще один дар от Тома. В ней лежали чудесная золотая цепь, украшенная золотистыми топазами, и такая же брошь, оправленная в золото. Вместо голубого плаща Энни принесла новый, из богатого коричневого бархата, опушенного мехом рыси, с капюшоном, тоже опушенным мехом, ибо февральский день был сырым и ветреным.

— Вы безобразно меня балуете, кузен, — пеняла Розамунда лорду Кембриджу, когда они вместе готовились отправиться в Вестминстер, каждый в своей барке, — но, должна признать, мне это нравится.

Том довольно улыбнулся:

— Когда вы рядом, мне кажется, что я снова с сестрой, и хотя знаю, что вы не Мэй, но очень похожи на нее. Такая же милая и добрая.

Во дворце яблоку негде было упасть, тем более что простому народу позволили присутствовать на королевских празднествах. Как и подозревал лорд Кембридж, затея оказалась не слишком успешной. Когда закончилось карнавальное шествие, публика ринулась вперед, разрывая костюмы участников на сувениры. Короля раздели до камзола и шоссов, что, однако, весьма его позабавило, поскольку другого джентльмена, сэра Томаса Найвета, оставили в чем мать родила и ему пришлось, спасаясь, взобраться на колонну.

Когда же толпа добралась до дам, танцевавших в шествии, король позвал стражу, и посторонних бесцеремонно выпроводили из дворца. Остальные уселись за праздничный пир, специально приготовленный для такого случая, несмотря на состояние их костюмов. Правда, сэр Найвет был вынужден удалиться и найти предметы туалета.

Двадцать третьего февраля пришла весть, что утром внезапно умер маленький принц Уэльский. Розамунда как раз была в покоях королевы, когда король пришел, чтобы сообщить ей о смерти сына. Он отвел жену в спальню, и оттуда вдруг понеслись тоскливые вопли, возвестившие женщинам о трагедии. К всеобщему удивлению, король долго утешал супругу, подавив собственную скорбь, в попытке облегчить ее муки.

— И все начнется снова, — пробормотал лорд Кембридж кузине, когда они тихо беседовали в коридоре дворца. — Ему следовало бы забыть о терпении и найти другую принцессу. Эта уже потеряла двоих, помоги, Боже, Англии.

— Она так терзается, бедняжка, — вздохнула Розамунда, — но вы правы. Ничего хорошего тут нет, особенно для Англии. Все же ее мать и сестры оказались весьма плодовитыми, и даже они теряли детей. В следующий раз все будет по-другому.

— Молю Господа, чтобы вы оказались правы, кузина, — покачал головой лорд Кембридж.

Они вместе вернулись к покоям королевы и уже хотели войти, как открылась дверь и на пороге показался король.

Сэр Томас отвесил изящный поклон, а Розамунда присела.

Король коротко кивнул и, неожиданно остановившись, устремил взор на Розамунду.

— Вы ведь госпожа Фрайарсгейта, не так ли, мадам?

— Так, ваше величество, — прошептала она с заколотившимся от возбуждения сердцем. Когда-то он был всего лишь мальчишкой. Но сейчас перед ней был король.

— Да, я помню вас, — слегка улыбнулся он. — Я вел себя грубо по отношению к вам, и сэр Оуэн не преминул это заметить. Однако вы ничуть не возмутились, узнав о том, что мы, дерзкие сорванцы, держали пари, удастся ли лишить вас невинности. Помню, вы как следует отчитали беднягу Невилла, который был так этим оскорблен, что попытался выместить обиду на вас, но ни словом не упрекнули меня.

— Кто осмелится отчитывать молодого человека, который в один прекрасный день станет королем? — учтиво заметила Розамунда. — Король не может ошибаться и сам устанавливает правила. Сир, вы не затаили зла, ибо стали свидетелем моей помолвки с сэром Оуэном и велели мне запомнить и рассказать своим детям, что сам английский король подписал брачный контракт.

— А отец возразил, что я еще не король, — засмеялся Генрих. — Сожалею о смерти сэра Оуэна. Он был хорошим мужем?

— Лучше не бывает, ваше величество, — кивнула Розамунда и, к своему удивлению, ощутила подступившие слезы.

— И у вас есть дети? — допытывался король, видя, что она вот-вот заплачет, — Три дочери, милорд, и сын, родившийся мертвым, — объяснила Розамунда. — Глупая случайность унесла моего мужа.

— Мы рады, что вы здесь, со своей королевой, к которой вы были так добры в трудные, времена, — изрек король и, поклонившись, отошел.

— Кровь Христова! — пробормотал сэр Томас Болтон. Тут скрыта какая-то тайна, которую вы не захотели мне рассказать. И пусть небо поможет вам, ибо я видел, как загорелись его глаза, когда он на вас смотрел. Но как вы держались!

Идеально! Ни одного неосторожного слова! Никогда больше не пытайтесь убедить меня, что не созданы для придворной жизни, Розамунда Болтон, ибо вы куда лучше разбираетесь в тонкостях этикета, чем я предполагал.

— Пусть он король, — пояснила она, — но нужно помнить, что я знала его мальчиком. Разумеется, я уважаю его, как повелителя, но все же думаю о нем, как об озорном юнце Хэле.

— Спаси нас Бог! На этот раз он уж точно вас совратит, дорогая кузина! И хоть вы этого пока не сознаете, но уже созрели для любовного романа! О, что теперь будет! Но пока возвращайтесь к своей госпоже королеве. Я должен поразмыслить над новым положением дел.

— По-моему, вы устраиваете много шума из ничего, — смеясь, заметила Розамунда. — Король так добр, что помнил меня все эти годы, и я ужасно польщена. Поразительно, что он вообще меня узнал! Я недостаточно знатна, не числюсь среди его друзей, и все же он не забыл ни меня, ни того, что произошло тогда.

— Уверяю, он наградит королеву ребенком при первой же возможности, а потом начнет высматривать даму, готовую развлечь его в длинные летние месяцы. И, помяните мое слово, кузина, на уме у него отныне только вы!

— Ошибаетесь, кузин, и я в этом уверена, — отмахнулась Розамунда. — Король просто вежлив и учтив. Ничего больше нет да и быть не может.

Лорд Кембридж в отчаянии покачал головой. Ах, его прелестная кузина так еще невинна! Но хуже всего то, что в этом случае защитить ее он не мог.

Маленький принц был похоронен в Вестминстерском аббатстве после подобающего его положению периода траура, в продолжение которого худенькое тельце было выставлено на всеобщее обозрение в дорогом резном гробу, окруженном сотнями свечей, горевших день и ночь, до самого полуночного погребения. Придворные, одетые в черное, с факелами в руках сопровождали умершего до места упокоения. Теперь его душа пребывала с Богом.