— Колхауну возможно. Он жалкий слизняк, которому не хватило духа бороться за то, что дорого. Только вот я не он. И не отступлю, поверив в глупую сказку о первой любви, которая не забывается.

Ему нравилось дразнить этого мальчишку, нравилось наблюдать, как тот с трудом сдерживается, чтобы не нанести удар. Как вокруг него незаметно клубится сила и искрит воздух.

«Сдержится или ударит?»

Мейнор был готов к любому повороту, а пока выжидал.

Наблюдал и старался не думать о том, что они стали бы хорошей парой. Хрупкая и женственная Ник с темными непослушными волосами и карими глазами и этот светловолосый синеглазый мальчишка… нет, не мальчишка, молодой мужчина.

«Разве она не заслужила счастья? — мелькнуло в голове. — Ариенн… разве такого она желала для своей единственной дочери?»

— Да что вы знаете о любви! — процедил Энниган.

— Я не буду угрожать. Это бессмысленно. Просто скажу один раз, всего один. Увижу рядом с моей женой — уничтожу.

— Вы не смеете мне запрещать! Айми Дэрринг сама вольна выбирать, с кем ей общаться, а с кем нет.

«Вот поганец. Провоцирует».

Чужая сила давно искрила в воздухе. Мейнор чувствовал ее вкус на губах. Можно было позволить блондину взорваться и взять себе немного.

— Смею. Николетта — моя супруга. И я слишком долго ее ждал, чтобы позволить какому-то... мальчишке помешать мне.

Да, он тоже умел провоцировать. Это заявление не понравилось Эннигану. Он все-таки потерял контроль, ненадолго, на пару секунд, но иногда этого достаточно, чтобы убить.

Последовал хлесткий удар. Довольно точный и быстрый. Не будь демон готов, он, может, и достиг бы своей цели. Не убил, но неприятностей бы доставил.

«А он силен…»

Чужая магия вспыхнула и застыла на руке, превратившись в крохотный огонек, горячий, непокорный. Мейнор несколько секунд изучал его на своей ладони, а потом резко сжал кулак, ощутив легкую щекотку.

— Будем считать, что этого не было, — произнес он, стряхивая пепел на пол. — Мне не хотелось бы вызывать вас на бой, Энниган. Мы ведь оба понимаем, чем это для вас закончится.

Новой вспышки не последовало. Блондин осознавал, что не выстоит. За спиной демона уже клубились очертания туманных крыльев.

— Вы слишком самоуверенны, — отозвался мужчина. — Да, у вас опыт, но на моей стороне молодость.

— Это скорее минус, чем плюс. Вы еще плохо сдерживаете эмоции. Это мешает, — заметил демон, направляясь к двери. — Думаю, мы друг друга поняли, и продолжать беседу больше нет смысла.

Однако мальчишка решил оставить за собой последнее слово.

— А Николетта догадывается, что является лишь заменой? — резко спросил он. — Знает о том, что двадцать пять лет назад вы, Айш`ир, похитили ее мать и лишь чудом герцогу Альбери удалось спасти свою невесту? Что продолжаете ее любить, несмотря на прошедшие годы?

Мейнор никак не отреагировал на эти слова, лишь повторил сказанное ранее:

— Увижу рядом с Николеттой — уничтожу.

НИКОЛЕТТА

Я думала, хуже уже быть не может. Оказалось, может.

В окружении нескольких сотен гостей я стояла посреди огромного бального зала, размеры которого сложно себе представить, и чувствовала себя…

Наверное, больше всего подходило определение «пустое место».

На меня никто не смотрел. Совсем. Даже если чей-то взгляд случайно попадал, то тут же равнодушно скользил дальше. Никаких эмоций, шепотков, смешков и прочего. Для светского общества, в котором вращалась столько лет, я перестала существовать. В самом прямом смысле этого слова. Меня банальным образом игнорировали.

А ведь я готовилась к иному. К насмешкам, язвительным комментариям, тычкам исподтишка, в конце концов. Но чтобы вот так… просто забыть обо мне!

Это было возмутительно.

— Еще вина? — поинтересовался услужливый лакей с подносом, на котором стояли длинные бокалы с игристым вином красивого нежно-розового цвета. Он оставался одним из немногих, кто меня замечал.

— Благодарю.

Натянуто улыбнувшись, я взяла фужер и сделала небольшой глоток. Сегодняшним вечером это был уже второй бокал. Еще немного такой нервотрепки, и я сопьюсь!

К тому же Мейнор куда-то запропастился. Я быстро осмотрела зал в попытке отыскать мужа. Или принца. Давно пора было запомнить: где наследник, там и демон. С ним, но не со мной.

— Спокойно, Ник, спокойно, — едва слышно прошептала я, поправляя спущенные лямки нового бального платья.

Оно, кстати, выглядело великолепно. Модистка потрудилась на славу. Элегантное, глубокого зеленого цвета с деликатным блеском и едва заметным черным рисунком, который возможно разглядеть лишь под определенным углом. С подчеркивающим талию и грудь узким корсетом, в котором несмотря на красоту было практически невозможно дышать. С отороченной изящным темным кружевом пышной юбкой, низким декольте и открытыми плечами.

Благодаря специальному крему, принесенному все той же модисткой, моя кожа слегка светилась. Волосы мы собрали в высокую прическу и украсили заколками с изумрудами.

Вообще на мне сегодня было много изумрудов: тяжелое колье с неприлично большим камнем, который весьма провокационно ложился как раз в ложбинку груди, несколько перстней, браслет и даже брошка.

Честно говоря, взглянув в зеркало этим вечером, я с трудом узнала себя. На меня смотрела не девочка-выпускница, а настоящая женщина.

Вероятно, виной всему темный цвет платья или немного откровенный крой, ведь раньше я никогда не носила подобные вещи. Ну или просто я стала другой.

Поняв, что больше не в силах стоять, я решила пройтись по залу. Пусть меня и считают невидимкой, но это не значило, что я и в самом деле должна превратиться в нее.

Филиппа я заметила почти сразу. Он стоял в сторонке и о чем-то разговаривал со своим отцом. В отличие от остальных, Филипп не смог сделать вид, будто не узнал меня. Вздрогнул, слишком поспешно отвернулся, да и выражение лица изменилось.

«Слабак, хотя бы в такой мелочи проявил твердость! И этого человека я любила и хотела выйти замуж…»

Поведение бывшего жениха меня ни капли не задело. Даже слегка приободрило, доставив странное удовольствие. И я в который раз пообещала себе, что когда найду Брэндона, расцелую кузена и пообещаю всегда его слушаться. Он миллион раз твердил, что Филипп меня не стоит, миллион раз просил подумать. Какой же слепой дурочкой я была!

И пусть нельзя так думать, но в исчезновении отца и кузена нашелся хоть какой-то плюс: я стала лучше разбираться в людях, а маски, которые они носили, срывались сами собой, показывая истинные лица.