– Мой прайд озабочен, – начал Шелли дрожащим от гнева голосом, – сомнительной надежностью транспортной сети в свете появления в нашем пространстве новой звезды.

В отличие от Шелли Огр Мейда расслабился окончательно. Его всегда забавляла эта черта молодых – мгновенно вскипать, услышав в свой адрес всего одно бранное слово.

– Спокойно! Спокойно, молодой человек! Не нужно эпилептических припадков в моей приемной! Вообще-то я не обязан предоставлять отчеты в частной беседе. Трижды благородный Шелли – не Пермидион. Но, – Мейда прищурился, – сделаю тебе скидку. Раз ты так взволнован… Слушай же: движение вдоль гравитационных магистралей безопасно, – таково мое авторитетное заключение. Я распорядился усилить охрану ключевых компонентов сети. Само собой – в интересах Сопряжения.

– Наверняка основные силы Патруля окажутся возле мятежной Плутонии? – уточнил Шелли. Он почти смог справиться с яростью и даже позволил себе откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза.

– Действительно, – согласился Огр Мейда, – в нынешних обстоятельствах недопустимо ослаблять Сопряжение ни на одно звено. Даже на такое никчемное, как Плутония. Это все? Или же у тебя есть еще вопросы, юный бастард?

Пришел черед улыбаться Шелли. Улыбка вышла – хуже некуда, кислая гримаса. Но и ее хватило, чтобы Огр Мейда мгновенно подобрался.

– У меня нет вопросов, дедушка Огр! – сказал Шелли. – У меня гора ответов. И почти каждый из них я получил во время путешествия на Ганомайд.

– Не называй меня дедушкой, бастард, – отрезал Огр Мейда и со смаком отпил из пиалы.

– Я знаю, что на протяжении долгих лет ты поддерживаешь связь с плутонианскими экстремистами и безымянными…

– Безымянными?

– С безымянными прайдами, живущими на астероидах по другую сторону от Солнца.

– Чудно-о… – протянул Огр Мейда. – А такие существуют?

Шелли хлопнул ладонями по лакированным подлокотникам.

– Каждый благородный знает: двадцать лет назад ты был беден… словно каменотес с Хаврона, – с нежностью проговорил он. – Ты лелеял мечту разжиться за счет прайда Шелли. Но твоя дочь – моя благородная мать – вышла замуж и отказалась от тебя… словно от паршивого проходимца.

Шелли с удовлетворением отметил, что круглые щечки Огра Мейды налились кровью, и продолжил:

– Десять лет ты занимаешь пост начальника транспортной безопасности, заседаешь в Пермидионе, хотя, по логике вещей, ты должен мыть полы и стирать скафандры, чтобы заработать на пропитание. О да, безымянным повезло: они нашли благородного, предельно амбициозного, но униженного своим состоянием до потери рассудка.

– Я получил назначение на столь ответственный пост, – перебил Огр Мейда, – потому что в моих жилах течет благородная кровь. Потому что я имею необходимую квалификацию…

– Можешь утверждать, что угодно! – отрезал Шелли. – Золото безымянных превратило Плутонию в гнойную язву на теле Сопряжения. Одно правительство мутантов сменяется другим! Льется кровь! Орбита планеты регулярно десинхронизируется! Звучат грозные речи в адрес Центрального Сопряжения! Ты славно постарался: благородные ненавидят Плутонию. Главные ударные силы Патруля только и успевают усмирять бунты, в Пермидионе не утихают страсти… Плутония замечательно отвлекает внимание! Никто не присматривается к околосолнечному и – тем более! – к «засолнечному» пространству, в котором вовсю хозяйничают безымянные.

– Мой чай остыл, – Огр Мейда почесал живот, – я и так потратил на тебя уйму времени, бастард. Пришла пора прощаться.

Шелли встал.

– Тебе поручили передать меня в руки безымянных. Привлекательная сделка! Но этого тебе показалось мало: ты не упустил возможности опорочить имя ненавистного прайда. Ты обвинил меня в убийстве Алексиса Козо! Уж не знаю, что вы имели против иерарха… Быть может, он самостоятельно пытался разобраться в драматургии плутонианских путчей? Гаджету Козо, кстати, эта версия понравилась!

– Айвен Шелли! – Огр Мейда угрюмо поглядел на внука. – Рабы вышвырнут тебя из Пирамиды, словно… словно твоего паршивого проходимца, стоит мне щелкнуть пальцами. Я здесь – в своем праве.

– Не сомневаюсь! – Шелли отступил. – Я собираюсь дать тебе совет. Можно? – Он пытливо заглянул в округленные, наполненные негодованием глаза Мейды. – Я делаю это, помня о том, что в наших хромосомах – общие гены. Беги, Огр Мейда! Беги из Сопряжения так далеко, как только сможешь. Иначе я отправлю тебя в капсуле в глубь Большого Темного Пятна. Ты познакомишься с его аномалией куда ближе, чем это пришлось сделать Климентине.

– Бежать? – Огр Мейда усмехнулся. – Мальчишка! Бастард! Мне ли пугаться тебя? На Пермидионе твое слово станет против моего. И ни одного доказательства! Дурак! Ты ведь не располагаешь ни одним доказательством! Ха-ха!

– Действительно, – согласился Шелли, пятясь к дверям. – Но на судах благородных не требуют доказательств.

Он повернулся на каблуках и толкнул дверь обеими руками.

О том, что тиран Майя и астроник безымянных дают показания дознавателям Хенцели, и что этот процесс лично контролирует жаждущий возмездия Юлиус Шелли, он не обмолвился ни словом.

Верхний облачный слой Химеры был серебристо-серым и текучим, словно ртуть. Затерянный в глубинах космоса, труднодоступный мир не походил ни на Сэтан, ни на Уранию, ни на Нептунию. Здесь не найти мало-мальски ярких красок, эти газовые глубины не знали штормов и гроз. Тек, едва заметно волнуясь, медлительный туман стального цвета, и казалось, что в нем, словно в темной воде, отражаются звезды.

Химера – серая королева внесистемного пространства, незасветившаяся звезда, газовый гигант. Никто не знал точно, как она появилась на кромке солнечных владений – сформировалась ли из холодных остатков протопланетного диска или же прибыла извне. Химера – мир мрака и холода. Химера – мир пустоты.

Солнце и Юпитерекс с такого расстояния не отличались от других звезд открытого космоса. Химера не получала от них ни тепла, ни света. У Химеры не было спутников, сравнимых по размеру ни с Трайтоном, ни даже с Гиперионом. Вокруг нее по эксцентричным орбитам вращалось несметное число быстрых комет и десяток каменно-ледяных обмылков, родственных Седне. Но даже в перигелии они не приближались к Химере так близко, как к другим планетам их внешние спутники.

Возле Химеры не встретить ни одной живой души…

«Рурк» соскользнул с магистрального луча, проплыл мимо сложнейшей конструкции генератора гравиволны и тянущейся следом за ней батареи цилиндрических реакторов.

Шелли приник к летному визору.

Выследить ядро одинокой кометы в вечной тьме внесистемного пространства было задачей не легкой. Но он с ней справился.

Там впереди готовился к повороту и возвращению в систему Солнца покрытый кратерами зеленоватый ком. Как только к ядру прикоснутся теплые лучи, кратеры начнут выбрасывать в космос белесые струи газов. Но это случится не скоро.