И показал себя прекрасным стрелком.

Беатрис посмотрела на него с обидой. Она стояла и дрожала на ветру возле лестницы, ведущей в подвальчик — в салон тайского массажа Пю. Эрик подъехал, припарковался прямо посреди ряда и включил аварийку. Осторожно кивнул коллеге.

— Привет. Прости. Пробки.

Она нехотя улыбнулась.

— Все в порядке. Просто я немного озябла. И Нху на месте, я проверяла. Но решила подождать тебя снаружи.

«Лучше уж померзнуть, чем сидеть там среди распустивших слюни стариков, ждущих своей очереди», — подумала она.

— Хотя роскошная дама за кассой оказалась вполне любезной. По крайней мере, пока я не показала свое полицейское удостоверение, после чего половина клиентов у меня за спиной испарилась.

Она посмотрела на Эрика.

— Я ее проверила. Некая Маэ-Кхао Аксорнпан. Уменьшительно-ласкательное имя Пю. Она отчитывается обо всем супружеской чете политиков, которые записаны в качестве владельцев.

Они спустились по лестнице и едва успели войти в помещение, как им навстречу бросилась высокая женщина в зеленовато-розовом платье. Темные курчавые волосы были прихвачены высоко на голове диадемой со стразами. Улыбнувшись ослепительной улыбкой, она схватила Эрика за руки и потащила за собой, не обращая внимания на Беатрис.

— Добро пожаловать. Нху вон в той внутренней комнате. Вам никто не помешает.

Подмигнув и слегка ущипнув его за руку, она потянула его вглубь помещения, подальше от других клиентов. Беатрис догнала их. Пю погладила ее конский хвост.

— Прости, дорогая, конечно же, пойдем с нами. Какие волосы! Ты натуральная блондинка?

Беатрис почувствовала себя как в шесть лет, когда кто-нибудь из родственников щипал ее за щечки. С той только разницей, что здесь не пахло свежеиспеченными булочками и кофе, как на семейных праздниках, — в помещении между деревянными статуями небесных танцовщиц висел тяжелый аромат тлеющего сандалового дерева. Слабый дымок поднимался вверх и рассеивался в воздухе, когда она проходила мимо ароматических палочек, засунутых в вазы перед статуями.

Осторожно постучав, Беатрис вошла к Нху, сидевшей в углу крошечной комнатки. Девушка казалась бледной и дрожала в своей легкой одежде — облегающей майке из плотного трикотажа, обнажавшей руки, и почти прозрачной юбке типа саронга, которая лежала складками на подушке для сидения. Беатрис задалась вопросом, напудрено ли у девушки лицо белой пудрой или это ее собственная кожа такая бледная. Более всего она напоминала потерявшегося птенчика, приземлившегося в своих белых перьях на пурпурно-красную подушку. Девушка дернулась, когда Эрик поздоровался с ней за руку, и боязливо покосилась на Беатрис.

— Добрый день. Очень хорошо, что у тебя нашлось время с нами поговорить. Стало быть, ты и есть Нху Чаисавас?

Девушка кивнула ему. Он осторожно похлопал ее по тыльной стороне ладони.

— Все хорошо у тебя в Таиланде? Ты вернулась вчера?

Она снова кивнула, выдернула руку, и он заколебался, не перейти ли ему на английский.

— Ты говоришь по-шведски?

Очередной кивок.

— Окей, хорошо. Не волнуйся, ты не сделала ничего плохого. Тебя ни в чем не подозревают. Я здесь не для того, чтобы проверять разрешение на работу.

Тоненькая девушка снова вздрогнула — последнее название ей явно было хорошо знакомо.

— Пю предупредила тебя, что мы только хотели задать несколько вопросов? Она с готовностью согласилась на это. Мы просто хотим, чтобы ты помогла нам с некоторыми фотографиями, которые мы принесли с собой.

Теперь, когда он упомянул имя Пю, девушка казалась еще более напуганной, хотя продолжала кивать. Эрик положил перед ней каталог сотрудников с фотографиями. Беатрис взглянула на девушку и испугалась, что та сейчас просто упадет в обморок, и хотела обнять ее за плечи, но сдержала это импульсивное желание.

— Узнаешь ли ты кого-нибудь на этих снимках?

Нху подалась вперед и окинула фотографии быстрым взглядом, потом перевела взгляд на стену. Ткнула пальчиком в фотографию Пера Борга.

Беатрис посмотрела на нее.

— Пер Борг?

Ответ прозвучал едва слышно — тихим шепотом.

— Не знаю. Он называл себя папа.

Эрик кивнул, узнав прозвище.

— Приходил ли он сюда в пятницу, за день до того, как ты уехала в Таиланд? Подумай, это важно.

Снова раздался шепот девушки, теперь смотревшей в пол.

— Да, он был здесь в пятницу. Долго. Ушел без четверти пять. Второй тоже. Но не в пятницу.

Она указала на Райнера Карлстедта. Беатрис постаралась скрыть удивление. Сколько же их — тех, кто ходит по таким местам? Эрик кивнул без всякого удивления.

— Вы о чем-то говорили? Он не казался сердитым или встревоженным?

— Нет. Все как обычно. Он рассказывал, как был ребенком. И что видел по телевизору. Что мы могли бы делать, если бы я не работала здесь.

— И в половине пятого он еще был здесь, точно?

Она кивнула. Они оставили ее сидящей на подушке. Беатрис поежилась. Ей все это не понравилось. Ни с какой точки зрения.

В холле к ним снова подлетела Пю со своей ослепительной улыбкой и встала между ними и клиентами, ожидающими своей очереди.

— Все хорошо? Надеюсь, она вела себя достойно?

— Да, мы выяснили все, что хотели.

Беатрис уже направлялась к выходу, когда Пю схватила фотокаталог, который Эрик держал в руке. Она указала на лица на раскрытой странице.

— Вот он. Папа. И Карлстедт.

Эрик с удивлением взглянул на нее.

— Так Райнер Карлстедт использовал свое настоящее имя?

Она кокетливо подмигнула.

— К нам ходят не только женатые мужчины, если вы так думали. Массаж нужен разным людям.

Она изучила фотографии на другой странице.

— Вот еще один. Он бывал тут несколько раз.

Она внимательно посмотрела на фотографию, обвела ее ручкой и вернула Эрику каталог.

— Кажется, все. — Она улыбнулась. — На фотоснимках. Но тут поблизости много банков. Многие работают допоздна. И у них затекает спина.

Эрик, замерев, разглядывал лицо на фотографии под заголовком прайвет-банкинга.

Фамилия под фотографией не была ему знакома.

Но человека он только что видел.

— Когда он был здесь?

Она зашла за прилавок и стала листать свои бумаги.

— Тоже в пятницу. У Нок. В три часа. Забронировал время под фамилией Бергшё. Без имени. — Она улыбнулась. — Но это не настоящая фамилия.