— Это не было бы «великолепно», — заметила она, обращаясь к Рейну. — Даже если Эккерби и согласится расстаться с ожерельем, что очень и очень маловероятно, это будет стоить тебе целого состояния, а я не могу позволить тебе выкидывать огромные суммы денег, чтобы покрыть преступление моего легкомысленного братца.

Едва заметная улыбка обозначилась в уголках его рта.

— Очевидно, упрямство — ваша семейная черта, — сухо заметил он.

Мадлен напряглась.

— Я уже говорила тебе ранее, что не нуждаюсь в милостыне с твоей стороны.

Джерард поспешно вмешался.

— Нет, ну я не такой гордец, как сестра, чтобы отказываться от вашей великодушной помощи. Я был бы вам безмерно благодарен, лорд Хэвиленд. Клянусь, что в будущем верну долг до последнего пенни, даже если на это потребуются годы.

— Годы? — издевательски переспросила Мадлен. — Тебе на это потребуются столетия.

— Но это все равно лучше, чем жить изгнанником во Франции.

Понимая, что у нее не осталось аргументов, она обратилась к Рейну.

— Ну а как ты собираешься убедить Эккерби расстаться с ожерельем и закрыть глаза на воровство Джерарда?

— Это будет не слишком сложно, — ответил тот. — С учетом того, что он организовал нападение на вашу экономку и отрядил бандитов схватить твоего брата, Эккерби вряд ли захочет, чтобы эти неблаговидные дела были преданы огласке. Также ему не нужно, чтобы выплыла наружу причастность его отца к первоначальной краже драгоценностей де Вассэ.

Чувствуя все большую безысходность, Мадлен покачала головой.

— Ну перестань, Мадди, — обратился к ней Джерард. — Ты же не хочешь, чтобы мне пришлось бежать из страны, правда? Это прекрасное решение проблемы.

Понимая, что проиграла этот спор, Мадлен тяжело вздохнула.

— Что ж, ладно. Но ты не заслуживаешь такого легкого избавления.

Ее непутевый братец расцвел улыбкой.

— Конечно, не заслуживаю. Я знаю, какой я счастливчик, дорогая моя сестрица.

Она не стала ему возражать, подавив в себе желание устроить ему взбучку, но тут в разговор вмешался Рейн.

— Где сейчас находится ожерелье? — обратился он к ее брату.

— У моей жены Линет, — ответил он охотно. — Мы нашли пристанище на ферме в нескольких милях отсюда.

Он вдруг стал очень серьезен.

— Я должен возвращаться как можно скорее. Она будет переживать, если меня не будет долгое время.

— Вы сюда приехали?

— Нет, пришел пешком.

— Тогда я отвезу вас в своем экипаже. Но сперва я должен допросить наемников Эккерби на предмет, где его можно найти.

А вам тем временем следует привести себя в порядок, молодая жена испугается, если увидит вас в таком потрепанном виде.

Замолчав в нерешительности, он бросил взгляд на Мадлен. Гнев вновь вспыхнул в его глазах, когда он посмотрел на ее опухшую щеку. Он даже поднял руку, будто собираясь утешить ее боль прикосновением… но затем опустил.

Ничего более не сказав, Рейн покинул кабинет, жестоко напомнив Мадлен о той глубокой пропасти, что пролегла между ними.

Через минуту пришла миссис Пиллинг, внося полотенца и таз теплой воды, а также баночку с мазью, и оставила все это на столе. Страстно желая отвлечься от своих тяжелых мыслей, Мадлен взялась помогать брату обрабатывать раны, как она делала это множество раз с тех пор, как умерла их мать.

Когда девушка аккуратно промакивала глубокую ссадину у него над глазом, Джерард вздрогнул от боли. При этом Мадлен подумала, что боль, наполнявшая ее сердце, была намного мучительнее.

Ее брат, скорее всего, выберется из этой переделки, сохранив свою любовь и обретя надежду на будущее счастье, но ей нет смысла питать подобные надежды, так как свое семейное счастье она разрушила собственными руками.

Мне нужно было бы надежнее беречь свое сердце, маман.

Теперь я расплачиваюсь за неосторожность.

Сейчас Рейн старался не думать о будущем своей семейной жизни, поскольку теперь были более срочные дела, о которых следовало позаботиться, а именно: воссоединение Эллиса с семьей его молодой жены. Также необходимо убедить Эккерби не начинать против него судебного преследования. И, тем не менее, Рейн испытывал немилосердные угрызения совести.

Как выяснилось, все, что говорила ему Мадлен — истинная правда, и побуждения, лежащие в основе ее поступков, совершенно невинны. Более того, она не только не предала его, но и старалась оградить от всевозможных затруднений. Защищала графа и его семью от скандала, пытаясь пресечь идеалистические порывы своего брата, потерявшего голову от любви.

Как же он мог быть так слеп, не замечая чистоты ее души? Он удивлялся самому себе, в то время как его экипаж катился по направлению к ферме, где скрывалась молодая жена Эллиса. Как же он мог так чудовищно ошибиться в Мадлен? И так упорствовать в своем заблуждении?

Рейн наблюдал за ней, сидящей сейчас напротив рядом с братом, подробно излагающим ей события, последовавшие за его побегом, и красочно расписывающим свою новую семейную жизнь. Эллис пребывал в прекрасном настроении, что неудивительно ввиду скорого окончания его злоключений.

Мадлен, наоборот, была необычайно тихой, и Рейн хорошо знал, что причина этому — он.

Угрюмо глядя на ее посиневшую и опухшую щеку, он беззвучно ругал себя. У него гора свалилась с плеч от известия, что все его подозрения оказались безосновательными, но это облегчение заглушало гораздо более сильное чувство собственной вины и раскаяния.

Улаживание проблем с Эккерби представлялось ему значительно более простым делом, чем разрешение той сложной ситуации в его браке, которую он создал сам. Как только пленники пришли в сознание, граф быстро получил от них всю необходимую ему информацию, начиная с того, как они напали на след Эллиса.

Когда экономка отказалась раскрыть местопребывание своего хозяина даже под угрозой физической расправы, Эккерби обратился к виконту и виконтессе с вопросом, где можно найти их дочь. Услышав, что их новоиспеченный зять запятнал себя воровством, они охотно рассказали ему все, надеясь таким образом уберечь дочь от судебного преследования.

В результате вчера Эккерби послал четверых своих помощников в дом Клода Дюбонэ, чтобы те схватили там Эллиса. Приехав туда поздним вечером, они, однако, дома никого не застали. Люди барона держали дом под наблюдением всю ночь и следующее утро, пока голод не заставил троих из них прийти на постоялый двор в поисках пищи, где они наткнулись на свою жертву по чистой случайности. Согласно их плану, они должны были притащить Эллиса в дом Клода, где дожидались бы дальнейших инструкций Эккерби, поскольку прибытие барона ожидалось сегодня во второй половине дня.