– Я об этом не подумала. Даже не заметила, что у меня деньги кончаются, пока не вытащила эту последнюю десятку. Мне было о чем думать помимо… Все это правда, но все это отговорки. – Ева снова выпила, у нее пересохло в горле. – Не могу. Извини. Нет, правда, мне очень жаль, если тебя это расстраивает или обижает, но я не могу протягивать к тебе руку за деньгами. Не могу, и все. Так что можешь обижаться и злиться сколько влезет. Я просто не могу обращаться к тебе за деньгами, Рорк.

Он снова взял свой бокал, отпил и заговорил после нескольких секунд молчания:

– Тебе было бы легче попросить, если бы с твоей точки зрения мы были более или менее на равных?

– Нет. Тут нет никакого «более или менее». Тут все или ничего.

Рорк пытливо заглянул ей в лицо.

– Это говорит об упрямстве, недальновидности и мелочности. Но раз уж так, ладно, ничего не поделаешь.

– Ладно? – переспросила ошеломленная Ева. – Ладно? И все?

– Упрямство, недальновидность и мелочность – это три твоих качества, которые идут у меня в дебетовой колонке, – сказал Рорк с едва заметной улыбкой. – Я в тебя влюбился вопреки им. – Он вынул из кармана зажим с деньгами и вскинул палец. Ему удалось заткнуть ей рот не хуже чем Соммерсету. Он положил пятьдесят долларов на столик между ними. – Сделай мне одолжение, возьми это в долг, чтобы не выходить завтра из дому без гроша в кармане, с одним своим упрямством. Будешь должна мне шестьдесят, считая ту десятку. Отдашь с получки.

– Ладно. – Ева взяла полтинник и затолкала в карман. – Мы пришли к компромиссу?

– Мне кажется, да.

– Вот и хорошо. – Ева отпила еще вина и огляделась вокруг: – Симпатичная комната.

– Да, получилось неплохо. Недавно я сменил обстановку.

– Иди ты! Правда? Когда?

– Сразу после праздников. – Теперь он улыбнулся во весь рот. – Если память мне не изменяет, я даже упомянул об этом в разговоре с тобой на случай, если у тебя вдруг появятся идеи насчет расцветки тканей или чего-нибудь в этом роде.

– А, да, я припоминаю. Думаю, ты прекрасно обошелся без меня.

– Никогда не обходился, никогда не обойдусь.

Ева блаженно вздохнула и погрузилась в свою любовь к нему.

– Может, мы могли бы сегодня здесь поужинать?

– Это будет еще один компромисс? – прищурился Рорк.

– Я думаю, это будут скорее проценты на шестьдесят долларов.

Рорк засмеялся.

– Смотри, я беру высокий процент. Тебе придется позаботиться об ужине, чтобы отработать.

– Без проблем. – Ева встала. – И в духе компромисса это будет пицца. – Она снова оглядела комнату. – Где тут, черт возьми, автоповар?

Они сели рядом на диване перед столиком и, довольные примирением, поужинали пиццей. Потом заговорили об убийстве.

– В общем, эта штука с таблетками осталась у Фини. Знала бы я, что он будет столько возиться, принесла бы ее домой и показала тебе.

– Если с ней что-то сделали, Фини это обнаружит. В любом случае, даже если кто-то поиграл с этой штукой, ты не сможешь доказать, что это Ава. Он мог сам перепрограммировать пенал. В суде это не поможет.

– Ничего, – заупрямилась Ева, – это лишняя гирька на весах. Даже маленькие гирьки могут перетянуть чашу весов. Между прочим, она не может доказать, что он принимал снотворное регулярно или хотя бы время от времени, если на то пошло. У нас есть только ее слово, что у него были женщины на стороне и что он приводил их в дом. Я поговорила с тремя его прежними пассиями. Все они в один голос утверждают, что он был робким, застенчивым любовником – нежным, бережным, ласковым, не слишком изобретательным. Каждая из них сказала именно так.

– Это, конечно, гирьки, – согласился Рорк, – но Ава успела распространить легенду о том, что такая разительная перемена произошла с ним сравнительно недавно.

– Милый, кроткий, нежный, ласковый любовник в одночасье становится буйным извращенцем? Ей нелегко придется, если она попытается убедить в этом присяжных. Ее связь с Чарльзом подтверждена документально, и в то же время нет ни одного документального подтверждения, что Эндерс имел связи на стороне. Она думала себя обезопасить, но это сработает против нее. У меня есть заявление Петрелли. Жаль, что не могу продублировать его заявлением Кэсси Гордон, это было бы серьезное подтверждение. Надо признать, Ава поняла, что использовать Гордон ей не удастся, во всяком случае не в этом качестве. Значит, есть по крайней мере еще одна. Кто-то, кого она сумела обработать, заставить выполнить за нее грязное дело.

– У тебя есть еще кандидаты?

– Да, мы их завтра проверим, прикинем вероятности. Но я решила расширить поиск. Может, эта женщина не была постоянной участницей программы для мамаш, возможно, у нее не было темного прошлого, не было уголовного досье. Допустим, она решила использовать чистенькую – ты же сам высказывал такую версию – и держать ее подальше от общей группы. Сделать ее своей личной любимицей. Столько имен, будь они прокляты! – с досадой воскликнула Ева. – Потребуется несколько недель, чтобы их всех перешерстить. Я как будто гоняюсь за своим хвостом, и меня это жутко злит.

– Я тебе помогу, – пообещал Рорк. – Ты отбросишь всех, у кого есть муж, как я понимаю. Она не стала бы рисковать и нанимать убийцу, которая может проболтаться мужу или сожителю. Скорее всего, она выбрала кого-то из матерей-одиночек. Женщин без родственников, без близких друзей, но обязательно с детьми. Ей нужен кто-то достаточно сообразительный, чтобы выполнить все ее указания, но одновременно настолько слабый, чтобы подчинить его или ее.

– Тебе следовало бы работать копом.

Рорк вздохнул в ответ.

– Ну почему тебе так хочется затеять новую ссору, когда мы только что так славно помирились?

– Если хочешь помириться по-настоящему, надо заняться сексом.

– Ну что ж…

– Не сейчас, Умник. – Ева легонько оттолкнула его. – Сперва работа, а примирение и секс потом. – Поднимаясь, Ева подумала, что не надо, наверно, было есть последний кусок пиццы. – Мне надо еще раз внимательно перечитать файл с делом о смерти ее свекра. Надо детально разобрать это дело и найти зазоры. Идеальных убийств не бывает, и даже Аве вряд ли удалось предусмотреть все в обоих случаях. Если я найду зазоры в том деле, они могут меня привести к зазорам в этом. И наоборот.

– Как я понимаю, опять тебе нужен пресловутый отбойный молоток.

Ева лукаво улыбнулась ему.

– Секс, секс, секс. Все, о чем ты можешь думать.

– Такой уж я ограниченный человек. Только об одном и думаю. – Рорк встал, притянул ее к себе и поцеловал так, что все мысли о делах у нее улетучились. – Просто беру плату в рассрочку, – пояснил он.