— Оставь его, идиот! — зло прорычал Мурок Вивисектор, хватая ученика за шкирку. — Сколько раз я тебе говорил — знай свой предел! Ты спас всех кого можно!

— Не всех… Ещё не всех… Накачайте меня маной! Накачайте!

— Да ты сам сдохнешь от перенапряжения, идиот! Всё, хватит!

— Ещё слишком много трупов… ещё слишком много…

— Это допустимые потери!

— Допустимые потери?! — страшно взревел Торай. — Допустимые потери для меня исчисляются только одной цифрой! Ноль. Ноль! Ноль!!! Всё, что свыше, — потери недопустимые!

Мурок покачал головой и сделал Тораю укол в шею. Тот издал хрипящий звук и потерял сознание.

— Нет, однажды он себя всё-таки сожжёт… — вздохнул Мурок, подзывая кадавров-санитаров. — Отнесите его ко мне в… тьфу, у меня ж всю клинику разворотили… В госпиталь его отнесите.

Креол сидел посреди площади в глубоком кресле, каким-то чудом уцелевшем после Нъярлатхотепа. Рядом стоял с чашкой кофе Шамшудцин, чуть поодаль лод Гвэйдеон распоряжался заупокойной службой, а маршал Хобокен выслушивал отчёт о понесённых потерях. Профессор Лакласторос издевательски фыркал в сторону чёрного посоха, а сидящий на камушке Логмир чистил тряпицей катаны.

— Знаешь, командир, я думал, что на этот раз уже всё, — задумчиво произнёс он. — Сбудется.

— Что сбудется? — без интереса спросил Креол.

— Понимаешь, когда я ещё мальцом был, был у меня случай, встретился на ярмарке с гадалкой. Она мне тогда нагадала, что я прославлюсь на весь мир, стану султаном, а потом меня убьёт стоглавое чудище. На весь мир я уже прославился, султаном стал… короче, я думал, что вот это оно здесь и было — чудище стоглавое.

— Так чего ж ты тогда не сбежал?

— Глупости говоришь, командир, — снисходительно посмотрел великий герой. — Я тебе не кто-нибудь — я Логмир! Логмир от смерти не бегает.

— Да я уже знаю, что ты идиот, — хмыкнул Креол. — О, вернулась моя… моя… пфр-р…

— Что, ты так и не придумал, как меня теперь называть? — осведомилась подошедшая Ванесса, чмокая мужа в щёку.

— Потом придумаю. Сейчас есть дела поважнее.

— Я уже вижу. Меня не было всего полдня, а вы успели разрушить половину столицы.

— На то я и Креол Разрушитель. И не преувеличивай — не половину. Только главную площадь и несколько примыкающих улиц.

— Да, совсем пустячок. Как ты вообще умудрился проворонить Нъярлатхотепа?

— Кстати, как твои родичи? — неожиданно заботливым голосом спросил Креол. — С ними всё в порядке?

— Нормально всё. И не меняй тему.

С родственниками действительно всё было в порядке. Исподволь задав несколько вопросов, Ванесса выяснила, что воспоминания о свадьбе у всех остались довольно смутные. Подробностей никто не запомнил — помнили, что празднество было роскошное, что невеста выглядела красавицей, но что конкретно происходило… видимо, слишком много выпили. И фотографии почему-то ни одной не сделали… как странно, что никто не догадался прихватить фотоаппарат или видеокамеру. Словно массовое наваждение.

Правда, вместо этого у некоторых в голове остались «странные сны». А мама попеняла Ванессе, что её новые друзья чересчур уж эксцентричны, «особенно тот седой маленького роста он был невероятно маленького роста могла бы поклясться что могла бы взять его на руки как какую-нибудь кошку».

— Так, значит, теперь Нъярлатхотеп у тебя здесь? — склонилась над посохом Креола Ванесса. — И как он там только помещается…

— Мой посох специально создавался для поглощения демонов, — похвастался Креол. — Их туда можно запихнуть очень много. Ну просто очень.

— И не вырвутся? Точно не вырвутся?

— Не вырвутся. И вообще, о Нъярлатхотепе можно больше не беспокоиться. Он всё ещё жив… но теперь это довольно условная жизнь. Теперь он — всего лишь бесплотный дух, не способный причинить хоть какой-нибудь вред. А мой посох теперь будет воистину мощнейшим оружием! Теперь, когда у меня есть пленённый архидемон, я наконец смогу применить Длань Мардука…

— Длань Мардука?..

— Именно. Я всю жизнь мечтал её применить, но раньше у меня не было достаточного количества… энергии. А теперь… хотя очень жаль, что мы потеряли Тивилдорма… он был великим магом…

— Ну, надеюсь, остальные твари из Лэнга не явятся мстить за своего… кем он им приходился?

— Мм… демоном, живущим в том же мире.

— То есть друзьями они не были.

— У демонов не бывает друзей, уче… чрево Тиамат, как же мне тебя теперь называть?

Креола и в самом деле беспокоила эта проблема. Он никогда не был женат и понятия не имел, как полагается себя вести. А Ванесса, разумеется, не собиралась облегчать ему задачу.

— Так, значит, снова они сюда не придут? — желала непременно убедиться она.

— Не придут, конечно. Они не посмеют сыграть одну и ту же шутку дважды.

— А если всё-таки посмеют?

— А если посмеют — я буду готов. Сегодня они застали меня врасплох, но в следующий раз я буду готов…

Архенбух Никто закончил свой рассказ и замер, ожидая реакции человека, сидящего перед ним. Тот вздохнул, покачивая в ладони бокал с дорогим ларийским вином, погладил подбородок пальцами, увитыми драгоценными перстнями, и уточнил:

— Так, значит, с клубом взволнованных лоботрясов покончено?

— Весьма удачное название, повелитель… — позволил себе улыбнуться Архенбух. — Да, покончено… Владыка Нъярлатхотеп пожрал души Кодеры, Астилы и всех остальных… Я видел это собственными глазами…

— Что ж, ступай, — лениво кивнул человек в кресле. — Я позову тебя, когда ты вновь потребуешься.

— Я всегда готов служить делу ктулхуизма, повелитель… — отступил в тень Архенбух.

Ожидая, пока великий теневик растворится в воздухе, человек в кресле рассеянно разглядывал обстановку. Старинная мебель, занавеси, картины… На стене висят пыльные портреты — в последнее время слуги положительно пренебрегают своими обязанностями. Это новые реформы так на них влияют — простолюдины на глазах наглеют. Вчера один лакей осмелился даже посмотреть своему хозяину в глаза — прямо в глаза, словно равный!

Конечно, дерзец был немедленно разрублен на кусочки, но сам факт, сам факт…

Разглядывая картины, человек в кресле остановил взгляд на портрете изуродованного старика в сером плаще. Покойный Тивилдорм Призрак… теперь уже окончательно покойный. Жаль. Он был одним из немногих людей, которых хозяин этого дома уважал. Но с другой стороны — возможно, это и к лучшему.

Человек в кресле не подавал виду, но ему ужасно не понравилось новое положение дел. Ведь ничего особенно не изменилось — да, теперь он состоит в Совете Двенадцати, но и только-то. Он ведь рассчитывал на гораздо большее — рассчитывал стать единовластным владыкой всей Серой Земли! А теперь ему вновь приходится подчиняться и угождать — только уже не Бестельглосуду Хаосу с матерью и братом, а Креолу Разрушителю и Шамшуддину Чёрному.