– О мадам… – Его дыхание сделалось могучим. – Вы прислушиваетесь к дурному совету.

– Я прислушиваюсь к собственной совести, милорд. На сей раз.

– Философия Герна – вот что я слышу! – Он удерживал позиции близ двери. – Сии речи мне знакомы, мадам.

Он взбесил ее вновь.

– Можете идти, милорд.

Его серый палец указал на Квайра:

– Сей червяк, мадам, заразит вас софистической чумой и сделает вас жестокой и ненавидимой, обратив все во тьму.

– Милорд! Я Королева!

Том Ффинн уже шатался, дабы поймать Монфальконову руку.

– Перион. Говоримое тобой есть почти измена – и ровно так было бы осуждено при Герне. Пойдем.

Монфалькон стоял как вкопанный:

– Ты с ними теперь, Том. Ты служишь им. Ты уже выразил расположение к Квайру. Что ж, Лисуарте питал подобное расположение – и погиб. Вкус к Квайру есть вкус к цикуте.

– Ты утомился, Перион. Пойдем в твои покои и продолжим нашу дискуссию там.

Кисть Ффинна была стряхнута.

– Я одинок теперь. Одиноко я защищаю Альбион. И должен его защищать – от любой угрозы с любой стороны света. Ибо слишком долго дозволялось при Дворе тайное сладострастие. Себялюбивая похоть ослабляет всех. Мы увидим возвращение Герна, помяните мое слово.

– Сие чепуха, милорд. – Королева вновь стала умиротворительницей.

– Так выйдите замуж, мадам. Замуж – и покончите с прежним раз и навсегда! Искушения, коими вы коротаете частные свои часы, – они становятся ныне всем вашим миром. Найдите мужа – знатного рода – и сочетайтесь с ним браком. Тогда совершенно предотвратится и война. Выйдите замуж за сильного, дабы он принял бремя вашего частного горя, разделил вес Державной ответственности. Не топчите свое достоинство с порочными, мелкими, вульгарными, шутовскими прощелыгами, что лишь навредят вам, что не понимают ничегошеньки в Рыцарстве!

– Арабия хочет женить меня на Всеславном Калифе. Вы желаете его видеть господином, милорд? И он поможет мне, разделив мое частное горе, да, милорд?

– Еще месяц-другой – и знать с народом приветствуют арабийский флот как нашего спасителя. Разве не видите вы, какие напасти обрушатся на нас, коли вы не отправитесь в Странствие, дозволяя претендентам ухаживать за вами по пути? Я подготовил все планы, составил список вероятнейших холостяков – и предпочти вы Жакотта, было бы совсем славно. Если вы лишите нас Странствия, а равно возможного заключения мира с Жакоттами при посещении их или дома неподалеку, они вновь станут вооружаться для частной войны.

– Ох уж сии ваши планы, милорд, и никаких согласований! – Она пожала плечами. – Ступайте немедля вон, сир, и стройте планы дальше, воля ваша. Но только, прошу вас, не просите моего заверения и участия.

Монфалькон почти не слышал ее, ибо стоял, глубоко дыша и свирепо глядя на человека, отнявшего у него всю власть. Квайр пододвинулся к Королеве, словно бы страж, из обеспокоенности.

Лорд-Канцлер зашептал:

– Он способен на любое злодейство. Он кошмарнее Герна, ибо, в отличие от Герна, не безумен и не тщеславен.

– Сир Томашин – пожалуйста, эскортируйте Лорда-Канцлера в его покои и заставьте его отдохнуть. Вернитесь, милорд, когда пребудете в настроении поучтивее. Доктор Ди, если в ваших силах посодействовать, сделайте что-нибудь, хотя, опасаюсь…

Монфалькон глядел то на Ди, то на Ффинна, вставших по обе стороны от него.

– Я арестован?

– Конечно, нет, Перион, – сказал Ффинн, – но ты сокрушен. Королева тревожится за твое здоровье. Доктор Ди мог бы попользовать тебя, если б ты сего пожелал, угостить каким-либо лекарством, дабы помочь настроению перемениться.

– Что? Меня отравит волхв?

После сих предсказуемых слов он был уведен прочь.

Глориана обвила своего Квайра.

– Ах, любовь моя, ты снес столько оскорблений!

Капитан был храбр.

– Я не виню его, мадам. – Он гладил ее лицо, она же вытягивалась рядышком на кушетке. – Он, как вы сказали, сбит с толку смертью друга.

– Скажи мне, что я не должна пускаться в сие Странствие. Иначе я разлучусь с тобою столь надолго. И я не думаю, что сие сколь-нибудь улучшит наше положение.

– Вам не следует изнурять себя, мадам, путешествием таких масштабов. Альбион нуждается в вас при Дворе. Кто знает, какое зло здесь произрастет? Столь многое по-прежнему, как я понимаю, не объяснено. Возможно, графиня Скайская еще жива…

– Ах, Квайр, дорогой, если б сие было правдой. Какие два добрых друга были бы тогда у меня. – И она сжала его страстно, зарываясь головой в плечо, и он будто бы отступил, глядя хмуро и озадаченно, под напором ее любви.

Лорд Шаарьяр Багдадский стянул остроконечный шлем и, звякнув серебряной бармицей, поместил его близ ятагана на столе отдельной комнаты в таверне. Почти рассвело, он прождал Квайра три часа; то была бы их третья встреча после заключения изначальной сделки. У закрытого ставнями окна Лудли с рельефным зубом, щеголявший ныне в истертой парче и морщинистых брыжах, осушал последнюю бутылку из тех, кои принес обоим и каковые сарацин презрел.

– Он вскоре явится, милорд.

– Ты уверен? Ведь я известил тебя о том, где надобно быть.

– Я уверен в моем старом господине, капитане.

– Меня беспокоит твой новый господин. – Лорд Шаарьяр явно нервничал. – О чем ты доложишь, а?

– Лорд Монфалькон дал мне понять, чтобы я взялся за работу капитана Квайра. Вот я ему и служил. Ныне, раз уж капитан Квайр вернулся, ну я служу тому же господину, что и он. – Лудли, однако, был не в своей тарелке. – Я не предам вас, сир, – се все равно, что предать капитана. – Он почесал зазудевшую голову.

Вошел Квайр, поспешая, чуть одышлив.

– В эдакой близости к монархине имеются свои недостатки. – Он захлопнул дверь, сбросил накидку. Наряду с обычным черным он носил теперь широкий алый кушак, завязанный узлом справа. Оттого казалось, будто от торса и ниже Квайр запятнан кровью, столь непривлекательно было сие зрелище. Он положил сомбреро по соседству с сарацинским шлемом. – Никак вы готовитесь к войне, милорд?

– Се придворный костюм. Неделю в Приемной Палате я ожидал аудиенции Королевы. Вместе с большой депутацией Калифа, что все более сомневается, Квайр, в успехе нашей интриги.

– Зря сомневается. Все замечательно, идет по плану. – Квайр подмигнул Лудли. – Ты глядишься сущим кавалером, Луд. Золото Монфалькона?

– Он платил мне вашу зарплату без вычетов.

– Он щедр. Продолжай ему служить.

– Не по вашему возвращению, капитан. – Лудли размяк.