— Воевать-то воевать, да надо подумать, чем и как. Надо бы как-то собрать и подсчитать силы и что-то придумать насчет связи с полком. Они же не знают, что мы живы.

— Все это верно, — согласился комиссар. — Кроме этого необходимо немедленно собрать НЗ у всех и распределять его в определенное время и равными частями. Кто знает, сколько нам придется загорать в этой яме.

— Согласен, продукты, оружие и боеприпасы необходимо собрать и наверху, — поддержал командир.

— Посоветуйтесь по всем этим вопросам с людьми, послушайте их мнение и предложения, — посоветовал комиссар.

— Так и сделаем, и сейчас же, — согласился командир.

Они подозвали поближе всех обитателей воронки. Людей оказалось двадцать восемь здоровых, одиннадцать раненых, из них трое тяжелых. Сколько успело вскочить во вторую воронку, пока было неизвестно.

Вполголоса командир доложил обстановку, в которой оказался отряд, и поставил задачи. Комиссар от выступления отказался, говорить ему было трудно, болела рана, но и своим присутствием он поддерживал командира. Состояние комиссара ухудшалось с каждым часом.

Предложения командира и комиссара солдаты одобрили и сами внесли ценные предложения. Один солдат предложил собрать на поле боя все индивидуальные пакеты, а также выделить одного или двух человек для ухода за ранеными:

— Ведь они больные, тут нужно постоянно заботу, а кто это будет делать? — спросил солдат.

Другой сказал, что хорошо бы собрать наверху пехотные лопаты:

— А ну-ка, немцы начнут нас обстреливать минами, куда будем деваться? Ведь блиндажей у нас нет, так надо хотя бы подкопы да ниши вырыть поглубже. А чем? На всех — четыре лопаты.

Третий предложил организовать группу разведки:

— Может, где-то и найдем проход через немца, свяжемся с нашими и эвакуируем раненых.

Сразу была сформирована группа разведки из пяти человек, которой было поручено разведать возможные проходы в линии обороны противника, возможные пути связи с полком и эвакуации раненых. Всем остальным было приказано: группами по два-три человека поочередно делать вылазки ночью для сбора оружия, боеприпасов, продовольствия, индивидуальных пакетов, сбора раненых с поля боя.

— Тебя, Митрич, назначаю старшим по уходу за ранеными, — сказал командир солдату, внесшему это предложение.

С наступлением темноты в воронку стали сползаться раненые; двух, с перебитыми ногами, притащили волоком на плащ-палатках. Сносили ручные пулеметы, автоматы, патроны, гранаты, продовольствие... Задолго до рассвета воронка заполнилась обитателями до предела. Оружие и боеприпасы значительно пополнились. Продовольствие же пополнилось незначительно. Когда посчитали людей и продовольствие, на каждого пришлось по два сухаря, по сто грамм шпика и по одному куску сахара.

Не было только воды, и все ее источники для отряда были закрыты. Первые сутки прошли как-то незаметно, но на вторые раненые умоляли достать хоть глоточек воды. Они, как умирающая рыба, широко раскрыв рот, глотали вместо воды прохладный и влажный предрассветный воздух.

Враг атакует ночью

Работы по укреплению были в основном закончены. На поверхности по периметру были вырыты глубокие ячейки для пулеметов. Установили связь со второй ямой, там оказалось двадцать один человек здоровых и девять раненых. Командиром в ней был назначен лейтенант Сундеев. Гарнизон обеих воронок готовился к боевой операции по выходу из кольца противника.

Вдруг в воронку кубарем скатились два наших разведчика и тихо доложили командиру:

— Справа наступает много фашистов.

— А где же остальные разведчики? — с тревогой спросил командир.

— Наверху в засаде, мы оставили им свои патроны и диски. Немцы их не заметили, и ребята с фланга им зададут жару!

— Вот это молодцы! Вот это умно сделали! — похвалил командир.

Наблюдатели доложили, что большая группа ползет к воронкам и от химкомбината.

— Эге, задумали нас прикончить, — ухмыльнулся командир. — Беги скорее к Сундееву, передай, пусть займется группой с химкомбината, а мы будем встречать тех, что справа.

— Есть! — ответил разведчик и нырнул в темноту.

Весь гарнизон воронки, ощетинившись, приготовился к встрече врага. Раненые, кто мог, тоже вооружились. Младший лейтенант Свиридов, устроив поудобнее свою раненую ногу, сел на рыхлую кучу земли, взял автомат, приготовив еще два диска, и внимательно всматривался в предрассветную мглу, ожидая врага. Другие раненые, кто мог что-то делать, помогали здоровым: набивали патронами диски к ручным пулеметам, собирали и подавали патроны, гранаты, диски, а несколько пожилых солдат спешно надевали на свои винтовки штыки, готовясь, в случае необходимости, схватиться с врагом в рукопашную.

Командир напряженно вглядывался в движение наступающих гитлеровцев, разгадывая их замысел. Фашисты ползли темной массой, тихо, рассчитывая, как видно, захватить гарнизон врасплох, рывком навалиться и уничтожить обороняющихся. И командир понял это, предупредил:

— Без команды не стрелять.

Внезапно немцы вскочили во весь рост и, заулюлюкав, гурьбой устремились к воронке.

— Пулеметчики! Огонь! — скомандовал командир. — Автоматчикам не стрелять! Подпустить противника ближе и расстреливать только наверняка! Стрелять поточнее, зря патроны не тратить!

— Ползущих от химкомбината забросать гранатами! — громко скомандовал командир — с расчетом, чтобы его услышали и во второй воронке.

Десятки гранат покатились с горки навстречу ползущим снизу, от химкомбината, и стали рваться среди атакующих. Спасаясь от рвущихся гранат, немцы подхватывались и бежали во все стороны. И тут по ним открыли уничтожающий пулеметный огонь из второй воронки. Среди наступающих произошло замешательство. Строй их был нарушен, замысел разгадан и сорван. Они вынуждены были залечь, а наступавшие с химкомбината повернули обратно. Но основная группа противника, наступавшая справа, продолжала атаку, она то залегала и открывала бешеный пулеметно-автоматный огонь, то снова бросалась в атаку. Но вот командир группы вновь заметил, как несколько унтер-офицеров бегали по рядам, поднимая солдат в атаку. Лавина фашистов приближалась, готовая всей своей массой навалиться на обороняющихся, и командир, уловив момент, резко закричал:

— Автоматчики! Огонь!

Автоматчики дружно ударили по бегущим навстречу гитлеровцам, но небольшая группа немцев с левого фланга успела вырваться вперед и, бросая гранаты, стала прыгать в воронку. Вот тут-то и пригодились штыки. Солдаты с примкнутыми штыками бросились им навстречу, на лету подхватив на штыки четырех эсэсовцев, перебросили их через себя, как снопы, на дно воронки. Однако один здоровенный пруссак, схватив руками за винтовку ниже штыка, всаженного ему в брюхо, потащил за собой на дно воронки и нашего солдата. Но и там наш солдат никак не мог вырвать винтовку и штык из брюха немца. Ухватившись за винтовку мертвой хваткой, немец никак не выпускал ее из рук. И тут подоспел к схватке младший лейтенант Свиридов, выхватив пистолет, он почти в упор выстрелил в голову врагу.