— Спасите мужика моего неразумного от бандитов, — со слезами на глазах и с мольбой в голосе обратилась она к красному командиру. — Антоновцы выкопали у нас весь картофель в огороде, да ещё и мужа застращали, и всех наших, чтобы молчали о них.

— Успокойтесь, женщина, — обрадовался Жиркунов. — И ни о чём не беспокойтесь. Мы для того и пришли сюда, чтобы избавить вас от бандитов.

— Только мужику моему не говорите, что я у вас была-то. Запорет ведь меня, несчастную.

— А вот этого мы не позволим! — заверил её Жиркунов.

— Ну да, это вы сейчас не позволите, — плакала женщина, — а завтра уйдёте, и кто ж ему сможет запретить...

— Вы меня не совсем поняли, товарищ женщина, — Жиркунов взял её под руку, подвёл к стулу и посадил на него. — Мы, коммунисты, пришли всерьёз и надолго. Уйдём мы, здесь останутся наши товарищи. Мы не для того революцию совершали, чтобы позволять всяким несознательным мужьям измываться над жёнами. Вот построим социализм и все, даже вы, даже любая кухарка сможет управлять государством нашим.

И тут женщина испугалась. Перестала плакать, испуганно глянула на Жиркунова и перекрестилась.

— Свят, свят! И что же вам кухарка направит? — она встала и направилась к выходу, бормоча про себя:

— Богу богово, кесарю кесарево.

Жиркунов тут же связался с ближайшим продотрядом Попова и отрядом Кирсановского уездного военкома, запросив у них подмоги. По прибытии помощи Жиркунов направил объединённый отряд в лес, в котором и скрылись антоновцы. Под угрозой расстрела в проводники были взяты местные крестьяне, а также тот самый кордонщик. Впрочем, и поляки в своё время брали в проводники местного костромского крестьянина Ивана Сусанина! Разумеется, мужики повели красноармейцев обходными путями, а самым коротким, в то же время, направили к Антонову осведомителей. Таким образом, антоновцы уже ждали гостей. Но особо упираться им не было резона: главное, заманить красноту поглубже в лес. Поэтому, после непродолжительной перестрелки, антоновцы вброд перешли реку Ворону. А после переправы разделились на две группы — одна направилась через село Перевоз в Тамбовский уезд, в село Хитрово, а другая — на Каменку.

25 августа усиленный отряд Жиркунова перебросили на станцию Сампур, на которую, по данным разведки, антоновцы готовили наступление. Живописное место на реке Цне, более приспособленное для поэтических мечтаний и грёз, волею рока стало местом сражений гражданской войны.

Желая предвосхитить удар Антонова, Жиркунов отдал команду идти в атаку на село Караул, где по его данным, осел один из отрядов антоновцев. Атака удалась и антоновцы отступили, укрывшись в бывшем имении помещика Н.В. Чичерина.

Николай Чичерин приобрёл эту усадьбу ещё в сороковые годы XIX столетия. Замечательный человек, Чичерин дружил с поэтом Баратынским, имение которого находилось не так уж и далеко отсюда, в деревне Софьинка Умётского уезда, и являлся отцом известного русского учёного-государствоведа, одного из виднейших идеологов российского либерализма второй половины позапрошлого века, основоположника "государственной школы" в российской историографии, юриста, историка, философа Бориса Чичерина, а также двоюродным дедом народного комиссара по иностранным делам Г.В. Чичерина, который и сам неоднократно гостил в этой усадьбе.

Белый, высокий дом, похожий на английский коттедж. С просторной террасы, сложенной из тяжёлых плит шероховатого тёмно-рыжего камня, открывался вид в ясную погоду вёрст на двадцать. Но в те времена было не до любования шедеврами архитектуры. Шла война и лилась кровь.

Именно сюда и отступили антоновцы под ударами красных. Впрочем, разведка подвела Жиркунова — отступившие в имение Чичерина партизаны были всего лишь передовым отрядом основных сил Антонова, которые были уже на подходе к соседнему селу Периксы. Там и завязался двухчасовой бой. Обманув красных, антоновцы заняли стратегически более удобную позицию для боя, да и численный перевес был на их стороне, что, в конечном итоге, и привело к закономерному результату — понеся большие потери, токаревцы вынуждены были отступить.

Антонов перешёл в наступление практически на всех фронтах.

К августу 1920 года армия Александра Антонова достигла пятнадцати тысяч человек. Правда, оружие имела едва ли пятая часть. Поэтому одной из главных задач на этом этапе являлась — добыча оружия. Для чего совершались нападения на небольшие части Красной Армии с целью их разоружения. Кроме того, нужны были деньги, а просто так деньги давать никто не собирался. Нужно было отнимать силой. Как и оружие, как и провизию. Тем не менее, дисциплина была по-военному жёсткая. Заняв какой-либо важный населённый пункт, антоновцы тут же приступали к созданию нового отряда. Отряды постепенно сводились в полки до тысячи человек. Главной ударной силой являлись кавалерийские полки общей численностью от полутора до трёх тысяч человек.

К концу года все отряды были объединены Антоновым в армию, возглавлял которую главный оперативный штаб, куда вошли старые боевые соратники Антонова и товарищи по партии социалистов-революционеров: Богуславский, Гусаров, Токмаков, Митрофанович. Численность вооружённых сил достигла двадцати тысяч. Правда, огнестрельное оружие было едва ли у трёх тысяч мятежников. Командующим был назначен Пётр Токмаков, крестьянский сын, дослужившийся до чина подпоручика царской армии, а в 1918-м — начальник милиции Трескинской волости; сам Антонов взял на себя функцию начальника главного оперативного штаба. Впрочем, спустя всего несколько месяцев, к январю двадцать первого года численность мятежников увеличилась до пятидесяти тысяч человек и Антонов, по совместительству, взял на себя ещё и командование этой второй армией. А увеличились силы за счёт воронежского отряда Колесникова, возглавившего крестьянский мятеж в Воронежской губернии, но разбитый силами 14-й отдельной кавалерийской бригады Красной Армии. Сам Колесников с остатками своего отряда переместился в Тамбовскую губернию и составил основу второй армии Александра Антонова.

Не мудрствуя лукаво, Антонов построил свои войска по принципу Красной Армии, вплоть до политсоветов и военных трибуналов. Впрочем, и у батьки Махно, и у сибирских повстанцев армии строились абсолютно одинаково, и не имело смысла изобретать велосипед. Мудрость же Антонова проявилась в том, что свои части он выстраивал по территориальному принципу: каждая часть квартировала в том городе, из какого уезда были её бойцы (так, основой антоновской армии стал 1-й Каменский полк Революционной Народной Армии). В этом же уезде пополнялись и людские, и конские силы. В общем и целом, в составе обеих армий было 14 полков, численностью от 400 до одной тысячи человек, отдельная Козловская кавалерийская бригада, отряд Колесникова и несколько летучих отрядов, "боевых дружин", как их называли эсеры, а также подразделения, действовавшие в смежных губерниях (Воронежской, Саратовской, Пензенской). В 1-ю армию, которую возглавил бывший полковник царской армии Александр Богуславский, входило девять полков: 1-й Каменский, 2-й Борисоглебский, 3-й Пановский, 6-й Савальский, 7-й Тамбовский, 10-й Больше-Карачанский, 11-й Павлодарский, 12-й Токаревский, 13-й Витюговский. Во 2-ю армию, командиром которой был назначен Пётр Токмаков, входило 4 полка: 3-й Кирсановский, 4-й Низовой, 8-й Пахотноугловский, 9-й Семёновский.