— Вот сволочь! — пнув ногой диван, воскликнул Линкольн Гиббс.

Томсик наклонился вперед и закрыл лицо руками, будто он вел долгую, упорную игру, но потерпел поражение. Примерно через шесть минут Анна Шерман положила трубку и обратила к нам свое посеревшее напряженное лицо.

— Приблизительно в одиннадцать сорок утра Теодор Мартин приехал на аэродром, и ровно в одиннадцать пятьдесят пять «сессна» поднялась в воздух. Пилот заполнил полетный план до Рио-де-Жанейро. — Анна Шерман устало опустилась в кресло, сложив руки на коленях. — Он удрал.

Миссис Луиза Эрл, казалось, вот-вот расплачется.

— Я сделала что-то не так?

Анджела Росси долго смотрела на нее, затем обняла за плечи.

— Нет, мэм. Нет, вы все сделали правильно. Просто Тедди Мартин удрал. Такое сплошь и рядом случается.

Тяжело вздохнув, Анна Шерман снова сняла трубку. Теперь ее движения были размеренны и спокойны.

— Я свяжусь с федералами и попрошу переговорить с госдепом. Тедди все еще находится в воздухе. Быть может, нам удастся договориться с бразильцами.

— У нас нет соглашения об экстрадиции с Бразилией, — напомнил Бидуэлл.

— Быть может, мы что-нибудь придумаем, — раздраженно бросила Шерман.

— А как насчет Грина? Вы собираетесь что-нибудь предпринимать? — поинтересовался я.

Анна Шерман пристально смотрела на меня секунд шесть, не меньше, затем положила трубку телефона.

— О да. Да, что касается мистера Грина, то здесь я определенно собираюсь кое-что предпринять.

— Что, выпишете ордер на его арест? — осведомился Бидуэлл.

Анна Шерман посмотрела на Анджелу Росси.

— Да, мы выпишем ордер на его арест. Я только что видела судью Келтона. Разыщите его, пусть подпишет ордер.

Ордер на арест обязательно должен быть подписан судьей.

— Я свяжусь с конторой Грина и обо всем договорюсь. Сколько времени дать ему на подготовку? — спросил Бидуэлл, уже стоя в дверях.

В таких случаях, как этот, адвокатов нередко заранее извещают о том, что выписан ордер на их арест. Что дает им возможность добровольно отдаться в руки правосудия.

Не отрывая взгляда от Анджелы Росси, Анна Шерман покачала головой.

— К черту! Мы тотчас же отправляемся к мерзавцу и берем его за задницу.

Анджела Росси улыбнулась. Как и все остальные.

— Ребята, а можно мне с вами? — спросил я.

Линкольн Гиббс, которому не терпелось действовать, возбужденно расхаживал по кабинету. Похожий на леопарда, который почуял добычу.

— Не вопрос, — сказал он.

Росси тоже хотела ехать с нами, но Линкольн Гиббс ей категорически запретил. Она по-прежнему была отстранена от работы, и за нарушение приказа ей могли влепить дисциплинарное взыскание.

Шерман и Бидуэлл позвонили кому надо, набросали вчерне необходимые документы, и через один час десять минут мы были готовы нанести визит мистеру Джонатану Грину, члену коллегии адвокатов штата Калифорния. Миссис Луиза Эрл уже вернулась в больницу. Росси вышла вместе с нами, однако в коридоре ей пришлось повернуть в одну сторону, а нам — в другую. Патрульная машина должна была отвезти ее домой.

— Хочу сказать тебе огромное спасибо, — крепко пожала мне руку Росси.

— Пустяки.

— Нет, я серьезно.

— Понимаю.

— Я позвоню Джо.

— Пока, Росси, — сказал я.

Мы улыбнулись друг другу, и Анджела Росси ушла.

Гиббс, Томсик и я сели в машину Анны Шерман и поехали в контору Джонатана Грина, расположенную на бульваре Сансет. За нами следовали двое полицейских в патрульной машине. Окружной прокурор практически никогда не сопровождает полицейских, отправляющихся на задержание. Но то же самое можно сказать и про частного детектива. Наверное, сейчас был именно тот случай, который никак нельзя было упустить.

Мы остановились напротив здания, перегородив дорогу потоку машин, направляющихся по Сансет на запад, и прошли мимо секретарши и охранников в блейзерах. Светловолосый охранник с багровым лицом попытался было остановить нас и потребовал предъявить ордер.

— Ты что, шутишь? — рявкнул Дэн Томсик, сделав знак полицейским в форме убрать блондина с дороги.

Мы поднялись на лифте на четвертый этаж.

— Вы здесь уже бывали, — обратилась ко мне Шерман. — Куда дальше?

Я повел их к кабинету Грина. Грину еще не сообщили о гибели Эллиота Трули и других его людей; не было этого и в новостях. Мы шли по коридорам, и в дверях кабинетов появлялись удивленные адвокаты, советники и секретари. Секретарша Грина при нашем появлении встала.

— Тук-тук-тук, моя цыпочка, — сказал я.

Сбитая с толку секретарша посмотрела на Анну Шерман:

— Я могу вам чем-то помочь?

— Нет, — отрезала Анна Шерман.

Мы прошли мимо оторопевшей секретарши и оказались в кабинете Грина. Грин, двое адвокатов помельче, оператор с видеокамерой, а также трое незнакомых мне мужчин сидели за столом для совещаний. Все сняли пиджаки и закатали рукава сорочек. Оператор и звукооператор расположились в сторонке; поставив камеру на пол, они потягивали кофе и беседовали вполголоса. Наверное, нет ничего интересного в том, чтобы снимать сидящих за столом адвокатов. Взглянув на нас без особого удивления, Джонатан Грин произнес:

— Двери сделаны для того, чтобы в них стучать.

— Неплохо, — заметил я. — А я почему-то думал, что вы спросите: «Что все это значит?»

— Джонатан, прошу прощения за вторжение, — мило улыбнулась Анна Шерман. — Но мы здесь для того, чтобы арестовать вас по обвинению в фальсификации улик, в препятствии отправления правосудия, заговоре с целью совершить убийство и убийстве.

Оператор вылупил глаза и открыл от удивления рот. Я махнул рукой в сторону камеры:

— Включай-ка ее. А то пропустишь такой кадр!

Оператор перепрыгнул через женщину-звукооператора, разлив по дороге свой и ее кофе, и бросился к камере.

Анна Шерман повернулась к Линкольну Гиббсу:

— Лейтенант, будьте добры, зачитайте мистеру Грину его права и уведите его.

Лейтенант Линкольн Гиббс вручил Джонатану ордер на арест, затем зачитал ему его права. Джонатан выслушал его, не перебивая, и даже не потрудился взглянуть на ордер. Он сидел с отрешенной полуулыбкой, словно уже давно ждал этого. Впрочем, возможно, так оно и было. Закончив зачитывать права, Гиббс произнес:

— Сэр, будьте добры встать. Я должен надеть на вас наручники. — Очень вежливо.

Джонатан подчинился без возражений.

— Анна, это самое вопиющее злоупотребление властью, с каким мне только приходилось сталкиваться, — сказал он. — Вам это просто так с рук не сойдет. Вы ответите перед судом.