Уолтер Лоуренс, в мокрой от крови рубашке, полз на четвереньках к пистолету, качаясь, словно пьяный подросток. Добравшись до пистолета, он осел на землю, но трогать оружие не стал. Наверное, у него просто не осталось сил.

— Через пару секунд Керрис услышит машину, — сказала Росси. — Если он оглянется, старику конец.

Я посмотрел на Пайка, и тот кивнул. Я сделал глубокий вдох и снова выглянул в щель. Керрис притаился за капотом «ягуара». Из-за левого переднего колеса виднелась его голова. Шина, похоже, «Пирелли» со стальным кордом. Возможно, пуля ее и пробьет, но цель была не самой удачной.

— Керрис! Трули при смерти. Ему срочно нужен врач.

— За все приходится платить.

Само сострадание.

— Послушай, Керрис! Может быть, мы что-нибудь придумаем, — выпрямившись во весь рост, крикнул я.

С этими словами я стрелой промчался мимо двери в противоположный угол сарая. Дробовик снова выстрелил, и дробь впилась в стену прямо у меня за спиной.

— Повезло, — пробормотал Пайк.

— Я не для того нанимался на эту работу, чтобы меня убили. Да и Пайк тоже, — крикнул я. — Тебе нужна старуха, а мы хотим вернуться домой. Только и всего. Ты меня слышишь?

Я пробежал мимо двери в обратную сторону. Керрис выстрелил дважды, первый раз — в дверной проем, второй — в стену. Быть может, мне удастся бегать вот так взад и вперед до тех пор, пока у него не закончатся патроны.

— Чушь собачья, Коул! — крикнул в ответ Керрис. — Я навел справки о тебе и твоем напарнике. Забыл, что ли? Вы, ребята, не из того теста сделаны.

Снова раздался выстрел, и на сей раз заряд крупной дроби пробил гофрированное железо прямо у Пайка над головой.

Я опять подполз к щели и выглянул наружу. За это время Уолтер Лоуренс сумел все же сосредоточиться на пистолете. Он наклонился и поднял пистолет; старик держал его так, словно никогда в жизни не брал в руки оружие. Хотя, возможно, так оно и было. Уолтер Лоуренс держал пистолет обеими руками, направив его на Керриса, но ствол гулял из стороны в сторону. И тогда Уолтер Лоуренс опустил пистолет.

— Я серьезно, Керрис! — крикнул я. — На что мне все это?

— Если ты, твою мать, действительно серьезно, то бросайте оружие на землю и выходите из сарая.

— И не надейся.

— Тогда подождем и посмотрим, кто кого.

Машина подъехала уже совсем близко, и если прислушаться, то можно было услышать шум мотора. Уолтер Лоуренс снова поднял пистолет.

— Это Томсик! — уверенно произнесла Росси.

— Ну хорошо, Керрис, — крикнул я, — давай поговорим.

Я шагнул в дверной проем, и в этот момент Уолтер Лоуренс нажал на спусковой крючок. Прозвучало громкое «БАХ», пуля попала в задний бампер «ягуара», и Керрис с криком «Сукин сын!» отскочил назад.

Уолтер Лоуренс выстрелил еще раз и снова промазал. Керрис развернулся, вскинул дробовик, но тут Анджела Росси закричала: «Нет!» — и мы все трое выскочили в дверь, стреляя на бегу.

Керрис повернул дробовик в нашу сторону и нажал на спусковой крючок: «БАХ-БАХ-БАХ-БАХ», однако наши пули уже прошили его насквозь, опрокинув на серую землю. И на этом все было кончено, наступила блаженная тишина, которую нарушали только всхлипывания Луизы Эрл.

Мистер Уолтер Лоуренс упал навзничь. Он тщетно пытался перевернуться на живот, цепляясь за воздух руками и ногами, будто опрокинутая на панцирь черепаха. Я забрал у него пистолет и попросил лежать спокойно, однако он меня не послушался. И только когда из ангара прибежала Луиза Эрл, старик наконец успокоился.

Окутанный облаком серой пыли, к нам подкатил темный седан; из него выскочили Линкольн Гиббс и Дэн Томсик и, выхватив пистолеты, бросились к нам.

— Это кто? — спросил Томсик.

— Свой. Ради всего святого, вызывайте «скорую»! В ангаре еще один раненый.

Линкольн Гиббс стал звонить по сотовому, а Томсик сбегал за аптечкой, которая есть в машине у каждого полицейского. Ежик прострелил мистеру Лоуренсу левую сторону груди. Рубашка и пиджак старика насквозь промокли от крови, и на ощупь его тело казалось совсем холодным. Мистер Лоуренс потерял очень много крови. Когда вернулся с аптечкой Томсик, мы наложили на рану тугую повязку. Миссис Эрл не отходила от раненого. Томсик оглянулся на Анджелу Росси.

— Ты в порядке, проныра?

— Вроде бы, — неуверенно улыбнулась она.

Перевязав рану мистеру Лоуренсу, мы бросились в ангар, но Эллиот Трули уже испустил дух. Томсик пристально посмотрел на умершего, словно не верил своим глазам:

— Я не ошибаюсь, и это действительно он?

— Угу.

— Вот мразь!

Гиббс вызвал медицинский вертолет, и мы, пока ждали, осмотрели место преступления. Осматривать особенно было нечего. Тип со стрижкой «ежиком» и чернокожий в трикотажной рубашке не подавали признаков жизни. Керрис был убит наповал.

— Все они работали на Грина? — поинтересовался Томсик.

— Керрис возглавлял службу безопасности. Полагаю, остальные были в его команде. Темнокожего парня я видел у Грина дома.

Томсик, покачав головой, обвел глазами мертвые тела.

— Да, вы славно тут поработали.

— У тебя в машине нет еще одной рубашки? — мрачно спросил я. Моя собственная кровавым тампоном затыкала рану Трули.

— Думаю, что-нибудь найдем, — кивнул он. Полицейские, как правило, возят в машине запасную одежду, как раз на такой случай.

В багажнике у Томсика в запечатанном целлофановом пакете лежала ни разу не надеванная синяя форменная рубашка. Причем лежала, скорее всего, не один год.

— Спасибо, Томсик.

Надев рубашку, я почувствовал себя так, будто оказался в палатке. Рубашка была мне велика по крайне мере на два размера.

Прилетевший с севера вертолет приземлился на почтительном расстоянии от ретрансляционных вышек. Из него выбежали два санитара с носилками и погрузили мистера Лоуренса в кабину. Они сказали, что доставят раненого в больницу имени Мартина Лютера Кинга, до которой было меньше пяти минут лета, и миссис Эрл вызвалась лететь с ними. Санитары ответили категорическим отказом, но тут старушке на помощь пришла Анджела Росси, которая предложила ее сопровождать. Линкольн Гиббс сказал Росси, что мы заедем за ней в больницу.

Когда вертолет поднялся в воздух и скрылся за горами, Гиббс посмотрел на нас с Пайком и сказал:

— Ну?

На дороге внизу как раз показалась первая патрульная машина.

— Люди Грина обратились к Леседрику Эрлу. Они обещали ему деньги и досрочное освобождение, если он уговорит мать изменить свои показания. Леседрик вот уж шесть лет не разговаривал с матерью, но тут вдруг позвонил ей и сказал, что охранники и заключенные его бьют, потому что она выгораживает сотрудника полиции. Люди Грина тоже навестили миссис Эрл и убедили ее в том, что сын говорит правду и она сможет его спасти, если изменит свои показания.