ответа. Как только Зеленский прибыл, толпа прессы ввалилась внутрь, задавая вопросы на эту тему, от которых Пенс уклонялся так ловко, как только мог. Я ускользнул вместе с прессой, чтобы мой самолет не потерял время для взлета в переполненном аэропорту Варшавы. Поэтому я узнал только позже, когда позвонил Моррисон, что Зеленский занялся пакетом мер безопасности, как только пресса ушла. Пенс танцевал вокруг этого, но он не мог уверенно ничего пообещать и это было видно всем. К счастью, Сондленд не стал передавать Зеленскому вопросы от Джулиани, к чему призывал нас. Однако позже, по словам Моррисона, Сондленд схватил одного из советников Зеленского, Андрея Ермака, который занимался “делами США” и который ранее встречался с Джулиани. Моррисон не был полностью осведомлен о том, что обсуждали Сондленд и Ермак, но я сомневался, что это имело отношение к Крыму или Донбассу, не говоря уже о последствиях прекращения действия Договора о РСМД. Позже Моррисон подтвердил — да, с Ермаком обсуждалось расследование Джулиани.

После спокойного трудового дня я провел вторник в Белом доме, наверстывая упущенное. Когда Хаспел и группа инструктажа по разведке прибыли до встречи с Трампом, она сказала:

— Вы не можете сделать это снова!

— Что именно? — спросил я.

— Уехать на неделю.

Все рассмеялись. 4 сентября я разговаривал с Пенсом, все еще находившемся в Европе, на гольф-курорте Трампа в Дунбеге, Ирландия. Это скандал стал последним. Пенс был впечатлен Зеленским и сообщил об этом Трампу, заключив, что его рекомендация и консенсусная рекомендация советников президента заключается в том, что мы продвигаемся вперед с 250 млн. долларов. Пенс также настаивал на том, чтобы Трамп встретился с Зеленским на Генеральной Ассамблее ООН, и сказал, “ между нами, девочками”, что ему кажется, что Трамп искал новостную привязку, чтобы принять правильное решение.

— Зеленский не совсем закрыл спор [на их встрече], поэтому я закрыл его за него, — сказал Пенс. Это прозвучало позитивно.

Тем временем пресса начала вынюхивать связь между отказом от военной помощи Украине и одержимостью Трампа ролью Хиллари Клинтон и Джо Байдена на выборах 2016 и 2020 годов. Двухпартийная оппозиция на Капитолийском холме отказу от помощи продолжала расти (что, как я надеялся, при всех прочих неудачах приведет к правильному результату). Однако только в конце сентября средства массовой информации начали осознавать, что происходило задолго до звонка 25 июля.

В минувшие выходные состоялся обмен захваченными украинскими и российскими моряками, что само по себе было позитивным событием, и которое, как указал Трамп, могло быть достаточно, чтобы заставить его отказаться от помощи в области безопасности. Помпео и я обсуждали это утром 9 сентября, а Эспер и я говорили об этом по телефону позже в тот же день, в обоих случаях продолжая настаивать, чтобы законодатели предоставили больше времени. В среду днем Трамп решил выделить Украине деньги.

* * *

К тому времени я уже был частным лицом. Примерно в 14:15 в понедельник, 9 сентября, Трамп вызвал меня в Овальный кабинет. Мы были одни. Он пожаловался на освещение в прессе событий в Афганистане и отмену встречи в Кэмп-Дэвиде с талибами, не говоря уже о крайне негативной реакции среди республиканцев, как на сделку, так и на само приглашение талибов. Конечно, большую часть негативной реакции он сам навлек на себя своими опрометчивыми твитами. Он был в ярости, что его выставили дураком.

— Вы не нравитесь многим, Джон, — сказал он — Кое-кто говорит, что вы не склонны к игре в команде. И склонны к утечкам информации.

Этого я спускать никому не собирался. Я сказал, что в течение последних нескольких месяцев я подвергался кампании негативных утечек информации против меня, которые с удовольствием подробно опишу. И еще я с удовольствием расскажу ему, кого считаю истинным виновником утечек (Кто сказал Помпео и Малвани?)

Что касается обвинений в том, что я допустил утечки информации, я посоветовал ему поискать все благоприятные истории обо мне в «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и других изданиях, которые часто раскрывали, кто был их источником. Моего имени там он не нашел. Трамп спросил конкретно о встрече с талибами, и я напомнил ему, что тогда я сказал, что талибы просто должны пройти через рамку металлоискателя.

Затем он обвинил меня в том, что у меня есть мой собственный самолет. Нет, у меня его не было. В официальных поездках я использовал самолеты ВВС, так же как все мои предшественники и многие другие высокопоставленные чиновники, занимающиеся вопросами национальной безопасности. Не я писал эти правила, я им следовал. Я знал, что это обвинение исходило от Малвани, который вообще был источником многих подобных глупостей.

— И еще вы набрали [в штат Совета национальной безопасности] черт знает кого! — сказал Трамп. Еще одна кляуза Малвани. Конечно, Трамп, как всегда, подумал, что в аппарате СНБ было слишком много людей “глубинного государства”.

— Если вы хотите, чтобы я ушел, я уйду, — сказал я, вставая со стула.

— Давайте поговорим об этом утром.

Это был мой последний разговор с Трампом. Я покинул Овальный кабинет примерно в половине третьего и вернулся к себе. Я рассказал Купперману и Тинсли об этом разговоре и сказал, что на этом все, больше меня здешние дела не касаются. Короткое заявление об отставке было написано еще несколько месяцев назад и я просто передал его Кристине Самуэлян, моей помощнице, чтобы она распечатала его на фирменном бланке Белого дома. Мне хотелось выспаться этой ночью. Я был готов уволиться с завтрашнего дня.

Кстати, на следующий день Купперман рассказал мне, что Дэн Уолш, один из заместителей Малвани, звонил ему поздно вечером, возвращаясь с Трампом на борту ВВС № 1 с политического митинга в Северной Каролине, на который Трамп отправился сразу после разговора со мной. Трамп все еще был возмущен моим использованием военных самолетов и велел мне передать, что я не имею права использовать самолеты без специального одобрения президента.

Этот комментарий Трампа демонстрирует, что поздно вечером в понедельник он все еще думал, что я собираюсь делать запросы на использование самолетов ВВС!

Во вторник, 10 сентября, утром я пришел в свой обычный ранний час, выполнил несколько оставшихся мелких дел и ушел. Я собирался встретить разразившуюся огненную бурю дома. Я попросил Кристин отнести письмо во «Внешний овал», а копии передать Пенсу, Малвани, Чиполлоне и Гришэму в 11:30 утра. Я уверен, что Трамп этого не ожидал, его пост в твиттере около 11:50 с его версией истории появился только 20 минут спустя. Мне следовало нанести упреждающий удар