Граис сел на кровати и, плотно прижав ладони к лицу, надавил пальцами на веки. Перед закрытыми глазами поплыли разноцветные круги, пересекающиеся, наслаивающиеся друг на друга, сливающиеся в радужном сиянии…

– Граис…

Граис развел руки в стороны и открыл глаза. В первый миг, после ослепительного буйства цветов и красок под опущенными веками, мир показался ему бесцветным. Но вскоре он наполнился красками и стал таким же, как всегда…

– Граис…

Граис поднял голову и встретил встревоженный взгляд серых, словно бы подернутых пеплом, глаз Грудвара.

– Граис, с тобой все в порядке? – спросил бородач. – Ты неважно выглядишь…

– Твой ход, Грудвар, – не отрывая взгляда от игрового поля, произнес Слим. – Сегодня я не собираюсь тебе проигрывать…

– Все в порядке, – махнул рукой Граис. – Плохо спал ночью…

– А говорят, что люди с чистой совестью не страдают бессонницей, – полуобернувшись, подал реплику Слим.

Граис поднялся на ноги и подошел к тазу для умывания. Воды в кувшине, стоявшем рядом, было только на донышке. Звать слугу Граис не стал. Собрав остатки воды в пригоршню, он плеснул ее себе в лицо и провел по щекам влажными ладонями. Кожа на лице показалась ему болезненно-горячей. Все в это утро было каким-то не таким, как обычно…

Присев на край кровати, Граис посмотрел на поднос, где ему оставили завтрак. Есть совершенно не хотелось. Он взял только красный акисовый плод, но вместо того, чтобы надкусить его, просто крепко сжал в ладонях.

– Бурдюк еще не возвращался? – спросил Граис у игроков в треугольники.

– Рано еще, – не поднимая головы, ответил Слим.

– Кто-кто, а уж Бурдюк к обеду не опоздает, – усмехнулся Грудвар.

Граис надкусил акис и тут же выплюнул – спелый, красивый снаружи плод внутри оказался червивым. Прополоскав рот соком, Граис прилег на кровать.

Граис никогда не верил в возможность предсказывать будущее, используя для этого лишь собственные сверхчувственные способности. Но сейчас он сам явственно ощущал предчувствие чего-то недоброго, витающее в комнате. Казалось, воздух уплотняется и закручивается тугими петлями, сдавливающими горло. Хотелось разорвать руками опутывающую все вокруг густую пелену, чтобы набрать наконец полную грудь воздуха и закричать…

Граису стоило немалых усилий сохранять хотя бы видимость спокойствия.

Наблюдая за Грудваром и Слимом, он заметил, что игроки в треугольники тоже ведут себя странно. Обычно каждый из них подробно комментировал очередной ход, подшучивал над соперником или же недобро отзывался о нем, в зависимости от того, насколько удачно для него складывалась партия. Сейчас же оба, молча, даже не глядя на соперника, выкладывали свои фишки на игровое поле. Движения их были резкими и нервозными. Создавалось впечатление, что они сели играть только для того, чтобы забыть о том, где они находятся и что происходит вокруг.

Говорят, что незадолго до начала крупных природных катастроф вроде землетрясения, извержения вулкана или цунами, над местностью, которая должна подвергнуться разрушению, повисает некая гнетущая напряженность, предвещающая близкую беду. Причиной этого является повышенная напряженность земной коры, которая становится источником сверхнизкочастотных инфразвуковых волн. Особенно восприимчивы к ним животные и некоторые птицы. Но даже люди, слуховой аппарат которых неспособен воспринимать инфразвуки, ощущают в такие моменты необъяснимую тревогу и стремление поскорее покинуть недоброе место.

Но, если природные катастрофы заранее сигнализируют о своем приближении, то, быть может, и грядущие социальные потрясения тоже являются источниками неких сигналов, воздействие которых можно ощутить незадолго до того, как произойдут сами события? Ведь ничто не происходит внезапно. Любое действие имеет подготовительный этап, на протяжении которого все большему числу людей тем или иным образом становится известно о готовящейся грандиозной подвижке людских масс. Слухи и предчувствие грядущей беды расползаются по сторонам от центра заговора, порождая новые слухи и неосознанное ожидание грядущих событий. Напряжение растет, хотя мало кто еще понимает, что именно должно случиться… А после каждый второй будет бить себя кулаком в грудь и повторять: «Я же говорил!.. Я предчувствовал, что именно так все и произойдет!..»

Лежа на кровати, Граис чувствовал, как тело его постепенно сковывает приятная дремотная слабость. Самым ужасным было то, что он не только не мог, но даже и не хотел с нею бороться. И это при том, что каждая клеточка организма буквально вопила об угрозе, спастись от которой, наверное, еще было возможно. Но для того, чтобы спастись, следовало что-то предпринять. А что можно противопоставить пока еще незримой и даже неназванной опасности? В том странном состоянии, в котором сейчас пребывал Граис, любое движение казалось бессмысленной тратой сил.

Время близилось к полудню, а Граис все никак не мог стряхнуть с себя полусонное оцепенение. Такое состояние нередко бывает после дневного сна у тех, кто не имеет привычки спать в светлое время суток.

В конце концов, чтобы хоть немного развеяться и прийти в себя, Граис решил выйти прогуляться.

Дверь, ведущая в сад, была незаперта, но за порогом ее, как всегда в любое время суток, дежурил один из преданных Сирху эребийцев.

– Я просто хочу прогуляться по саду, – ответил Граис на его вопрошающий взгляд.

Эребиец молча кивнул.

Граис не спеша шел по посыпанной крупным речным песком тропинке, а следом за ним, на расстоянии пяти шагов, неслышно ступал широкоплечий гигант.

«Интересно, – подумал Граис, – каким образом эребиец дал своему напарнику знать, что тот должен сменить его на посту у двери?» Однако спрашивать слугу об этом он не стал, решив, что тот, как всегда, не ответит на вопрос, а отделается короткой, ничего не значащей фразой. Или же попросту сделает вид, что не понял, о чем его спросили.

Граис шел не торопясь, полной грудью вдыхая благоухающий аромат экзотических растений, собранных в саду Сирха. Листва деревьев укрывала его от палящих лучей солнца. Птицы щебетали о чем-то своем, словно и не замечая идущего по саду человека.

Граис наслаждался покоем. Впервые за кажущиеся бесконечными дни томительного ожидания ему наконец-то удалось на время забыть о своем профессиональном долге и связанной с ним ответственности, нести которую постоянно не под силу ни одному человеку. Жизнь просто спокойно текла своим чередом. Время обволакивало ксеноса, подобно тихим, прохладным водам бескрайней реки, и плавно увлекало вслед за собой. У Граиса вдруг возникла мысль, что если бы у каждого человека был свой, пусть даже совсем крошечный, садик, то многие беды, которые люди сами на себя же и обрушивают, навсегда ушли бы в прошлое. Какой смысл брать в руки оружие и отправляться на поиски лучшей жизни в чужую страну, если дома у тебя есть старый сад, в котором ты все можешь устроить именно так, как нравится тебе самому? Обустроить сад – все равно что создать новую Вселенную…