– Передай графу Эолейру, чтобы он хорошо заботился о тебе. Ты бесценен, и не только из-за того, что являешься наследником. Ты бесценен для меня.

Морган кивнул, но он знал, что никакая угроза на свете, даже огнедышащий дракон в компании с норнами, не заставят его сказать графу Эолейру, чтобы тот хорошо о нем заботился потому, что он бесценен для своей матери.

Он поклонился фрейлинам, которые заулыбались и произнесли на прощание тихие вежливые слова, еще раз поцеловал руку матери и вышел.

– Каждое утро и каждый вечер! – крикнула она ему вслед.

– Обязательно! – крикнул он в ответ.

Когда Морган наконец оказался в коридоре, он засунул книгу Эйдона под рубашку. Священная книга его бабушки. Может быть, между женщинами, желающими сделать из него настоящего мужчину, существует тайный сговор? Или они намерены ему в этом помешать? Морган не знал правильного ответа.

* * *

Он нашел деда в тронном зале, где тот сидел в своем кресле, а не на королевском троне, что Морган всегда находил непонятным и раздражающим. Зачем вообще ставить трон, к тому же легендарный, сделанный из костей настоящего дракона, если им не пользоваться?

«Когда я стану королем, то буду сидеть только на нем, – промелькнула в сознании Моргана мрачная мысль. – Если, конечно, до этого дойдет. Если предсказание тролля окажется неверным».

Мысль о Сненнеке заставила его вспомнить ночь, проведенную наверху Башни Хьелдин. Какая-то его часть хотела во всем признаться дедушке и бабушке, поведать им про открытый люк и безволосый призрак в красном одеянии, но сейчас все, что тогда произошло, казалось ему нереальным обрывком плохого сна. Видел ли он фантом до того, как ударился головой, или после? К тому же Морган знал: если он расскажет, дедушка рассердится еще сильнее. Он пошлет людей в башню, чтобы они ее открыли, а когда там ничего не найдут, весь Хейхолт будет полон смешных историй о «призраке принца Моргана». При свете дня он все больше верил, что призрак был лишь обманом зрения, застоявшимся воздухом давно закрытой башни, а также беспорядком в его собственных потрясенных мозгах. И все же какая-то часть сознания убеждала его, что ему следовало поведать кому-нибудь о своем видении.

Его дед беседовал с Эолейром, который сидел рядом с ним в кресле королевы, позволение он, очевидно, получил из-за раны – Морган увидел, что у него перевязаны плечо и ключица. В остальном тронный зал был пуст, за исключением нескольких застывших в тени стражников, что показалось принцу странным, ведь обычно здесь толпились люди, как в маленьком городе.

– О, хорошо, что ты пришел, – сказал король, как только увидел Моргана. – Нет, не надо опускаться на колено. – Он снова повернулся к графу: – А Тиамак и его жена уверены?

Эолейр устало улыбнулся. Несмотря на бледность, он выглядел здоровым.

– Да, они уверены. Это всего лишь царапины. Конечно, они кровоточили, но по большей части совершенно безвредны.

– Безвредны? Едва ли, если судить по луже крови, которую я видел. В ней мог бы поплавать ребенок. Тебе повезло, что все произошло именно там, где твои раны смогли сразу перевязать.

– Прошу прощения, ваше величество, граф Эолейр, – сказал Морган, – но я почти ничего не знаю о том, что произошло. Однако рад слышать, что с вами все в порядке, милорд. Вы действительно готовы отправиться в путешествие?

– Рана поверхностная, благодарение богам. Нападение стало для меня огромной неожиданностью, а в процессе борьбы у меня закружилась голова. Путешествие по хорошим королевским дорогам пойдет мне на пользу. Со мной все будет в порядке.

– Что за безумец на вас напал?

Эолейр осторожно покачал головой.

– Эрнистириец, который около года работал в пекарне замка, тихий и замкнутый. Никто не слышал, чтобы он говорил что-нибудь плохое обо мне или о ком-то другом. Он был чем-то расстроен, и я попытался ему помочь. Я даже не знаю, хотел ли он причинить вред именно мне – он не мог знать, когда я там появлюсь.

– Благодарение богу, что вы не получили более серьезной раны, – сказал Морган. Он бы не возражал, если бы путешествие пришлось отложить, но только не за счет здоровья достойного немолодого человека. – Вы убили того типа?

Эолейр грустно рассмеялся:

– Как я уже сказал, у меня закружилась голова. Мне лишь удалось помешать ему нанести более серьезный удар, а потом подоспела помощь.

– Я рад, что все обошлось.

– Как и все мы, – вмешался король. – Пасеваллес пытался выяснить, чего хотел этот человек, или он просто безумен, но ему так ничего и не удалось узнать.

– Я не думаю, что нападение спланировано заранее, – сказал Эолейр. – Все произошло слишком быстро. Просто какой-то безумец, бормотавший, что «его призвали». Быть может, он последовал за мной с нашей родины с какой-то безумной обидой или обратил на меня внимание из-за того, что я заговорил с ним на эрнистирийском языке. Ваше величество, я оставлю вас, чтобы вы могли попрощаться с принцем, а я проверю последние мелочи. – Он повернулся к Моргану: – Когда прозвучит полуденный колокол, ваше высочество?

– Я там буду. – Но теперь Морган испытывал тревогу.

А вдруг Эолейр слишком слаб, чтобы руководить миссией? Или умрет во время путешествия? В конце концов, он ведь немолод. И тогда на плечи Моргана ляжет еще большая ответственность. И не приходилось сомневаться, что, если что-то пойдет не так, виноват будет он.

– Итак, юноша, – сказал король. – И вот мы здесь. Нет, точнее, ты здесь, и тебе предстоит исполнить миссию по поручению Верховного Престола. Как ты себя чувствуешь?

Морган знал, что хотел услышать дедушка, хотя чувствовал себя как танцующая собака хирки.

– Я чувствую, что это огромная честь, ваше величество.

Все мысли о том, чтобы рассказать королю о том, что произошло в Башне Хьелдина, исчезли, как последние песчинки в песочных часах. Если они не хотят, чтобы он оставался здесь, зачем им знать, что он видел?

Король почувствовал его неискренность и застал Моргана врасплох.

– Перестань пытаться продать мне ветку дерева, на которой казнили Эйдона. Я спросил, какие чувства ты испытываешь, а не о том, что, ты думаешь, тебе следует сказать.

– Ладно. – Моргану не нравилось, когда кто-то, пусть даже король, так резко его осаживал. – Я чувствую, что вы хотите от меня избавиться, ваше величество.

Дедушка посмотрел на него с удивлением и обидой.

– Ты действительно так думаешь? Милосердный Риаппа, ты и правда так думаешь?

– А почему я должен думать иначе? Вы только и делаете, что меня осуждаете, с тех самых пор, как я себя помню. – Он оглядел тронный зал. – А где королева?

– Что?

– Где королева? Ей стыдно со мной попрощаться? Или она слишком рассержена из-за того, что ты заставил ее согласиться?