Роман остался в конторе, сказал, что ему необходимо время для осмысления новых фактов и выработки стратегии. Ну, он парень взрослый, в Москве не впервые, способен сам о себе позаботиться. Хочет размышлять в одиночестве – пусть размышляет.

Я же отправился домой, предварительно захватив из сейфа запасные ключи от собственной квартиры. Хорошо, что я их тут держу. И хорошо, что заклинание на дверь не накладываю, поскольку способности чародея ко мне еще не вернулись. Пробовал перед уходом чего-нибудь наколдовать, не вышло.

В общественном транспорте мне опять не понравилось, хотя время было и позднее, и народу было куда меньше. Мужики на меня странно смотрели, но это я еще понять могу.

Тело мне попалось симпатичное.

Женщины тоже на меня странно смотрели, и только потом я допер, в чем дело. Девушка моего… тьфу ты, ну, девушка такого возраста, в столь поздний час в метро, с такими внешними данными и без косметики? Нонсенс. Нарушение миропорядка.

К счастью, дома все оказалось нормально. За время отсутствия хозяина с жильем ничего катастрофического не произошло: соседи не затопили, пожар не устроили, никто не ограбил, никакие животные больше на философский камень не садились.

Дома я выяснил, что в магазин идти все равно придется, потому что прежний мой размер намного превосходил нынешний, и даже вещи, которые женщина из мужского гардероба позаимствовать может, на мне будут смотреться карикатурно.

Но поход в магазин я решил отложить на утро. Приготовил себе пожрать, откупорил бутылку коньяка и стал думать, где Гера и как Горлума искать.

Утром сходил в магазин одежды, купил себе джинсы. кроссовки, куртку нормальную. Сразу другим человеком себя почувствовал. Только волосы мне проблемы доставляли, слишком длинные, расчесывать замучаешься. Поэтому я сходил в парикмахерскую – чуть конфуз не вышел, когда я по привычке в мужской зал вломился – и попросил подстричь меня покороче. Мне довелось выдержать целый натиск уговариваний не расставаться с такой красотой, но я был непреклонен. Наверное, хозяйка тела мне этого не простит. Ну, ничего, как поменяемся, я ей такую прическу наколдую, Распунцель обзавидуется.

Романа в офисе не оказалось. Он оставил мне записку, что зайдет к полудню, просил его дождаться.

Я предпринял очередную неудачную попытку колдовства, с горя закурил, влез в Геркин компьютер и принялся ждать Романа.

Текстовой процессор содержал файл очень большого объема, и лезть туда своими грязными руками я не стал. Это Геркина святая святых, его идея фикс.

Гера, видишь ли, идеалист. Он считает, что люди должны быть лучше, чем они есть. Ну, положим, многие так считают, но Герка один из немногих, кто предпринимает реальные попытки по улучшению рода человеческого.

В шестидесятые годы в Сибири, в институте, выходцем из которого является наш учитель, предпринимались попытки подобного рода. Итог был положительным, но…

Академик Эдуард Амперян, тогда еще не будучи академиком, а всего лишь магистром, сумел создать реморализатор. Это был очень сложный приборчик, который вводил индивида в некое подобие транса и моделировал ситуации, переживая которые индивид становился чуть лучше. Это был большой теоретический прорыв, но на практике идея оказалась не столь удачной.

Реморализатор обладал большим потенциалом, но был сложен в использовании. Это прибор индивидуального воздействия, и улучшить более одного человека в один конкретный отрезок времени он не мог. Была еще одна неразрешимая проблема. Поскольку управлять прибором мог только маг, а управление и контроль были необходимы в течение всего процесса, за каждым прибором постоянно должен стоять один маг. А количество магов несравнимо с количеством населяющих мир людей, и даже если бы все живущие маги согласились бы бросить свои занятия и посвятить все время работе с реморализатором, то в итоге они смогли бы улучшить менее одной десятой процента населения Земли в течение одного века.

А это не те цифры, согласитесь.

Технология не была забыта. Многие головы бились над тем, чтобы расширить круг попадающих под воздействие субъектов.

Были попытки задействовать технологию в кино и телевидении. Нечто вроде пресловутого двадцать пятого кадра. Увы, эффект был слишком слаб и весьма непродолжителен.

Герман решил пойти другим путем. Он заявил, что книга является гораздо более сильным средством воздействия, нежели кино или телепередача. С книгой человек проводит гораздо больше времени, и каждая хорошая книга незаметно меняет человека, который ее прочитал. Хорошие книги делают людей лучше, это давно замечено. Надо только усилить этот эффект.

Решению этой проблемы Герман и посвятил свою жизнь.

Как вставить в художественный текст реморализирующие формулы, Герман сообразил достаточно быстро. Любое заклинание может быть выражено в буквенном виде, а спрятать определенные буквы в абзацах, расположенных в нужном порядке, не так уж сложно.

Теперь Герман бился над вопросом, как сделать, чтобы книгу прочитало как можно большее число людей. Я понимаю, для этого надо всего-навсего, чтобы книга была интересной, но не бывает книг, интересных для всех. Кто-то любит детективы, кто-то любит фантастику, кто-то не читает ничего, кроме публицистики, существуют любители исторических, любовных или остросоциальных романов. Угодить им всем одной книгой просто невозможно.

Поэтому Герман пытается разбросать по тексту магические ловушки, которые не дадут даже случайному читателю оторваться от текста. В идеале это должно выглядеть так: заглянул в книгу, пусть даже случайно и только на одной странице – и уже не сможешь спокойно спать, пока не прочитаешь все от начала и до конца.

Конечно, книга, даже когда она будет написана, не сможет превратить злодея в ангела. Но она будет способна сделать хорошего человека очень хорошим, а посредственного – вполне приличным.

Герка хороший маг. Плюс к этому он оказался еще и неплохим писателем. Он показывал мне отрывки, распечатанные на принтере. Не знаю, магия это или всему причиной его талант, но даже читая эти отрывки, им хочется верить.

Когда-нибудь его работа будет закончена, и все мы станем чуть лучше.

Герка считает, то сумеет завершить работу в текущем десятилетии. Скажу честно, для меня это трудовой подвиг. Я подобной усидчивостью не отличаюсь, и даже рисующиеся перспективы не позволили бы мне приковать свою задницу к стулу на такой срок.

Избегая дотрагиваться до основной работы друга, дабы случайно чего не напортить, я копался в остальных файлах, пока не наткнулся на знакомое имя.

Федот.

Он-то в этой истории с какого бока? Причем имя его упоминалось несколько раз, и каждый раз сопровождалось вопросительным знаком.

Федот был мелким поганцем, который со временем становился все крупнее и крупнее. Как-то раз с ним пытались разобраться где-то в Южной или Латинской Америке, и с тех пор о нем почти ничего не было слышно. Неужели он обретается где-то рядом? Еще один повод поторопиться с поисками Кольца.