причем навестили сестер Марии-Антуанетты, эрцгерцогиню Марию-Элизабет, аббатиссу капитула Благородных дам в Инсбруке и Марию-Амелию, герцогиню Пармскую (Парма тогда была суверенным герцогством).

По возвращении в Швецию фон Ферзен был назначен ректором местного старейшего и одного из самых уважаемых университетов Европы в Упсале. Обычно этот пост занимали либо архиепископы, либо члены королевской семьи. Поскольку студенты всегда были наиболее прогрессивной прослойкой, не скрывавшей своего противостояния самодержавной власти, университет превратился в рассадник подрывного мышления, и Густав-Адольф подал в отставку с этой почетной должности, назначив на нее фон Ферзена. Тот железной рукой навел порядок и сильно укрепил материальную базу учебного заведения. Ее биологическая база, основанная знаменитым ученым Линнеем, при фон Ферзене сильно обогатилась, пополнился фонд старинных рукописей; он также отдал туда свои коллекции минералов и кабинет медалей сенатора Ферзена.

Ферзен играл одну из центральных ролей в своем роскошном одеянии члена ордена Серафимов на короновании Густава-Адольфа и был пожалован званием Великого маршала королевства. Впрочем, его обязанности были совершенно необременительны, и к этому времени относятся его непродолжительные связи с женщинами, с княгиней Екатериной Николаевной Меншиковой, одной или двумя немецкими принцессами и Эмилией фон Геер из семьи старинных друзей, которая в конце концов вышла замуж за его племянника Карла, сына Софи.

Екатерина Николавена Меншикова, урожденная княжна Голицына (1764–1832), была личностью весьма неординарной. В восемнадцать лет ее выдали замуж за Сергея Александровича Меншикова (1746–1815), внука знаменитого светлейшего князя, фаворита императора Петра I. По воспоминаниям современников, она считалась одной из самых красивых женщин России; по-видимому, отлично это осознавала и вела совершенно свободный образ жизни. Уже упоминавшийся нами выше фаворит Густава III, граф фон Армфельт, часто исполнял дипломатические поручения своего короля в Санкт-Петербурге и имел довольно продолжительную связь с обольстительной княгиней. Во всяком случае, современники считали ее сына Александра Сергеевича (1787–1863), бесталанного командующего времен Крымской войны, биологическим отпрыском шведа. После смерти короля Густава III фон Армфельт согласно его завещанию был назначен воспитателем его сына, Густава-Адольфа, и членом Тайного совета, которому надлежало руководить действиями регента, младшего брата короля Карла. Карл терпеть не мог ни политику своего покойного брата, ни его фаворитов, и быстрехонько избавился от Армфельта, отправив его послом в королевство Неаполя и обеих Сицилий.

В Неаполе Армфельт быстро состряпал заговор, вступив в тайные сношения с Екатериной II на предмет военной интервенции и государственного переворота в пророссийских интересах. Но шпионы регента не дремали, об этой подрывной деятельности посла было донесено куда надо, и в Неаполь отправили шведский военный корабль с целью захвата изменника. Не без содействия Екатерины Николаевны фон Армфельт едва унес ноги и сбежал в Россию, где впоследствии, уже после низложения Густава-Адольфа IV, сделал прекрасную карьеру и даже обрел большое влияние на императора Александра I. Екатерина Николаевна перенесла свое внимание на Ивана Кирилловича Разумовского (1761–1802), младшего сына графа Кирилла Разумовского, вельможи и фаворита императрицы Елизаветы. Иван Кириллович был отважным офицером, но совершенно отъявленным мотом и гулякой. Его связь с княгиней Меншиковой была довольно продолжительной, пока он не скончался в 1802 году у нее на руках в Риме от жестокой чахотки. Так что какой-то непродолжительный роман фон Ферзена с этой темпераментной женщиной — вещь совершенно понятная.

Тем временем непопулярность короля Густава-Адольфа IV росла. Он окончательно разорвал отношения с Францией и запретил шведам выезжать туда, вбив себе в голову, что Наполеон есть Антихрист, зверь апокалипсиса, которого надлежит уничтожить. Тем временем Наполеон разбил прусские и русские войска, заставив этих суверенов заключить Тильзитский мир. Упрямый Густав-Адольф следовал формуле Карла ХII ни уступать ни на дюйм и в результате потерял Шведскую Померанию, затем шведскую Финляндию, проиграв войну с Россией. Все это привело к его низложению и изгнанию из Швеции в континентальную Европу, где он скончался, забытый всеми, в 1837 году.

Королем под именем Карла ХIII был провозглашен герцог Сёдерманландский, но у него не было детей. Наследником был назначен принц Кристиан-Август фон Аустенбург из Ольденбургской династии, долго правившей Данией. Нельзя сказать, что эта кандидатура представлялась самой удачной: принцу, закоренелому холостяку, было уже под пятьдесят, так что на продолжение династии особенно надеяться не стоило. Аксель и Софи фон Ферзен, обладавшие огромным влиянием среди знати, поддерживали идею усыновления Карлом ХIII отпрыска изгнанного Густава-Адольфа IV. Однако этот замысел был уничтожен в зародыше, ибо на свет Божий немедленно вытащили историю с предполагаемым зачатием самого Густава-Адольфа бароном фон Мунком, что давало повод усомниться в законности его происхождения. После довольно длительного и бурного кипения страстей принц Кристиан-Август в январе 1810 года был усыновлен королем Карлом ХIII.

В ходе ознакомления со своими будущими владениями принц решил совершить поездку по южным провинциям Швеции с целью инспекции расположенных там гарнизонов. К нему приставили фон Ферзена. Во время смотра кавалерийского полка в Скании 28 мая 1810 года Кристиан-Август внезапно упал с лошади и моментально скончался от инсульта. Как и всякая внезапная смерть, эта скоропостижная кончина возбудила самые дикие толки и предположения. Вот что писал посланник Дании в Стокгольме:

«Стокгольмская чернь уверовала в отравление. Указывают на графиню Пипер [78] . Ненависть против России и высшей знати дошла до крайности. Событие слишком злополучное и чрезвычайное, чтобы его сочли естественным».

Невзирая на официальное заключение врачей, народ счел брата и сестру фон Ферзен заговорщиками, сгубившими наследного принца. Они давно вызывали зависть своим богатством, красотой, влиянием, патрицианским поведением. Столицу захлестнула волна памфлетов, призывавших к отмщению. Ни фон Ферзен, ни его сестра не обратили внимания на эти угрозы. Родные умоляли его не принимать участия в похоронах принца, но он отказался уступить их просьбам.

Это случилось 20 июня 1810 года, в день 19-й годовщины побега четы французских королей в Варенн. Какие воспоминания и чувства владели умом Ферзена в этот день, столь трагически оборвавший его жизнь? Во всяком случае, никакого следа переживаний не выказывало бесстрастное лицо Великого маршала, облаченного в парадное одеяние, восседавшего в роскошной карете с золотой короной, запряженной шестью белыми лошадьми. Он возглавлял похоронный кортеж, направлявшийся в Стокгольм. За ним восемь черных скакунов тащили катафалк с гробом, покрытым национальным стягом, далее следовал гвардейский эскорт, оркестр играл похоронные марши, вовсю звонили церковные колокола.

Невзирая на военные патрули, расставленные по пути следования, у