– Как это – кормить? – спросил Бастен. – Не совсем кормить… Разумеется, давать им корм никто не может на таком расстоянии. Это сложно, я не смогу объяснить… В общем, пожива для них какая-то все равно есть.

Честность – это то, без чего аймихо не могут обойтись, решил Рост, даже если речь идет о прозрачных летающих червяках. Не очень богатая мысль, но с деградацией своего понимания мира он уже стал смиряться.

– Кажется, я вижу корабль, – сказал Ким.

Плавающий остров губисков, который Рост почему-то назвал Валламахиси, действительно появился где-то очень далеко в морском тумане. Вернее, конечно, его очертания невозможно было рассмотреть, но какой-то шлейф мутноватого и с этой стороны не вполне мирного света пробился через все пространство, которое сейчас разделяло людей с союзниками и пурпурных.

Все постояли минут пять в полном молчании. За это время то ли глаза привыкли к этому свету, то ли корабль действительно двигался очень быстро, но он стал заметнее.

– Сколько до него? – спросил Шипирик.

– Километров сто, – ответил Сатклихо.

– Хорошо бы он подошел километров на пятьдесят… – сказал пернатый. – Жисатк вернее сумеют вернуться.

– И атака будет быстрее, – добавил Бастен.

– Нет, будет около семидесяти, это то, на что можно надеяться, – по-русски, чтобы было понятно Киму, проговорил аймихо. Потом перевел на Единый.

– Пойду прикажу стартовать экранопланам, кажется, уже пора, – отозвался Ким. – Если я правильно понимаю, ты не против. – Оказывается, он обращался к Ростику.

– Согласен… Да, правильно.

Скорость экранопланов была существенно ниже той, которую могли развивать антигравы, поэтому их, – как сделали с викрамами, – следовало запускать с некоторым упреждением, и раньше, чем двинутся остальные группы десанта.

– Хорошо бы мы им так вжарили, чтобы они к нам больше не совались, – высказался Ким на прощание. И ушел в туман, который закрутился за его широкой, приземистой фигурой, словно хотел поглотить навсегда, хотел занять то место в мире, которое по праву жизни принадлежало этому человеку.

– Они отправляются, – пояснил Сатклихо Шипирику. – Значит, через полчаса, не позднее, должны стартовать ваши птицы.

Бегимлеси торжественно, как-то по-жирафьи кивнул. Он подчеркнуто хотел повторить жест людей, которому в его мире соответствовали смешные приседания, но еще не научился исполнять его как следует. А научится ли, подумал Рост, хватит ли у него времени?

Он с неожиданной нежностью хлопнул по плечу пернатого вождя, своего соглядатая, как он когда-то думал о нем, этого разведчика, оказавшегося самым преданным другом – до смерти.

– Потом, не позднее чем через час после жисатк, придется вылетать и нам, – скороговоркой произнесла Ихи-вара.

Бастен поправил ее:

– Мы можем вылететь и позже, скорость воздушных машин позволяет. – И добавил что-то на своем языке.

– Главное – оказаться на корабле всем разом, неожиданно для противника и в указанных местах, – отозвалась аглорша.

– Кстати, – заволновался вдруг Рост, – все командиры групп знают свои места высадки? Важно же еще не рассыпаться в этом… муравейнике, – он кивнул на свет далекого плавающего острова.

– Мы объяснили это несколько раз, – отозвался Сатклихо. – Чуть не каждому бойцу в отдельности.

Рост стал успокаиваться, а потом понял, что почти оправился. Он знал, что очень слаб, никогда, пожалуй, не был таким неуверенным и нелепым. Но на исход дела это повлиять не должно. Он обязан все сделать до конца и не может не победить. Пусть даже ценой жизни… Вернее, не так. В этом противостоянии, где на одной чаше весов находилась злая воля врагов, а на другой – выживание человечества, его жизнь была исчезающе малой, как говорится, пренебрегаемой величиной.

Он посмотрел на существа… Нет, на людей, стоящих рядом. Хорошо, что у нас есть теперь невидимки, решил он. То, что они пойдут на Валламахиси, почти обещает, что мы можем победить.

– Вы-то как, пойдете все вместе или рассеетесь? – спросил он Бастена.

– Рассеемся, только вот она, – он указал на Ихи-вару, – пойдет в паре с Сурда'нит-во.

– Как так? – не понял Рост. – Она же… У нее же должен быть ребенок.

– Срок еще маленький, – хладнокровно ответила Ихи-вара. – Да она и сама хочет.

– Ты позволила? – спросил Рост, пытаясь рассмотреть ее, что было, конечно, невозможно.

– Иногда даже командир не должен приказывать нашим женщинам, – вмешался Бастен, кажется, улыбаясь, насколько аглоры были способны на такое слишком человеческое проявление эмоций. Или он говорил действительно смешные, по его мнению, вещи, хотя Рост и не понимал этого юмора.

– Та-ак. – Рост поймал себя на глупой мысли, что ему хочется присесть в знак приветствия и согласия, как это делали пернатые. Но это было бы уже не очень понятной шуткой даже для него самого, не говоря об остальных.

– Ладно. – Голос Бастена затвердел. – Всем все ясно? – Он откинул капюшон и оказался очень близко от Ростика, всего-то в паре ладоней. – Тогда отдавай приказы, командир.

– Приступим, – согласился Ростик. – Расходимся по своим подразделениям, и…

Летающие киты тянулись впереди, как чуть более темный, чем ночной воздух, занавес. Огни плавающего города стали размытыми, словно на них наложили радужную пленочку. Проницаемую, но плотнее тумана. Рост смотрел на это зрелище во все глаза, оно было бы красивым, невиданным, изумительным… Если бы им не предстояло умирать.

Черные треугольники за этим занавесом казались чем-то малозначительным и слишком знакомым. Рост пересчитал их, используя свое так кстати возникшее темновое зрение – два, нет, все-таки три, если считать их собственный, на котором они летели с Кимом. Куда-то подевалась Ева: ох, будет еще с этой девицей в сражении множество проблем, как-то она слишком уж буквально поняла приказ действовать самостоятельно. К славе, что ли, рвется? Хотя зачем ей еще какая-то слава. Рост видел, как на эту рыжеволосую красавицу все служивые девчонки смотрят, словно она примадонна, словно у нее ангельский характер и она знает об этой жизни такое, чего никто другой не знает.

Повернув пушку, Ростик попытался в прицел найти гравилеты камикадзе. Раз, два, три… И каждый прикрывается десятком других антигравов. Они тащились медленно, тяжело. Да ведь они и тяжело нагружены, почитай, на каждом по четыре сотни килограммов того варева, которое изготовили оружейники. И как они только успели за несколько дней создать такое количество серовато-бурой бурды – их главного оружия… Теперь Рост понимал, что это не только оружие первого удара, но и возможность создать психологический перевес над плавающим островом, чтобы враги боялись, не зная – сколько же у людей еще бомб, которые могут так взрываться, что… Собственно, как они могут взрываться, Рост не знал, он только надеялся, что его рецептура не подведет.