– Ким… К Антону! – снова возопил Ростик и тут же получил почти спокойный ответ:

– Понимаю и одобряю.

Оказывается, он не только думал заодно с Ростиком, но и одобрял его, скажите, пожалуйста, какой разумный… И тогда Рост понял, что это не заслуга пилота, это он – Рост, посылает ему какие-то сигналы, сходные с внушением, какое использовали аймихо, когда учили его Единому языку… И не только с Кимом он проворачивал такую штуку, но, пожалуй, со всем крейсером! Жаль, нельзя было накрыть полем своего влияния все их силы, десятки лодочек, отряд десантников на экранопланах, викрамов в воде…

Когда Рост снова осмотрелся – сосредоточиваясь, он начинал почему-то хуже видеть, – ситуация изменилась кардинально. Да, они были ближе к той области, где находился Антон… Но его машины в воздухе уже не было. Рост прилип к смотровым щелям, пытаясь его найти, еще не веря тому, что подсказывало ему хваленое всеведение. И лишь позже всех, когда уже и кормовым стрелкам стало все понятно, он догадался…

Треугольник Антона горел в середине летного поля пурпурных, среди вражеских антигравов, выбрасывая вокруг струи темного, очень опасного даже на вид дыма. Почему-то он горел не костром, а именно жгутами дыма, в которых лишь иногда мелькало пламя. Ким что-то сказал, но Рост понял это, уже напрягая память, его внимание сейчас никуда не годилось…

– Его топливо горит!

– Нет, – словно деревянными губами произнес Ростик, – это не пламя так… выстреливает. Это взрываются его бомбы с… отравой. – И тотчас он заторопился, чтобы успеть сказать то, что должен был знать Ким, все, кто его слышал. – Впредь нужно делать не отравленные бомбы, нужно сжигать куски «алмазных звезд», которые в них находятся. Это дает и область поражения куда больше и действует сразу же… Получается хуже иприта.

Действительно, те пилоты пурпурных, которые все-таки оправились от неожиданного налета и предыдущих взрывов, бежали к своим машинам, но, попадая в самые слабые облачка дыма, разносимого по палубе от крейсера Антона, тут же падали и замирали. Если бы «бабуринки» работали в обычном режиме, то пилоты пурпурных способны были бы действовать еще несколько минут, может быть до четверти часа. А те, что оказались на краю летного поля, вообще остались бы живы…

Но машина Антона горела и создавала немыслимую концентрацию отравляющего вещества, и ни к одной из летающих лодок без противогаза подойти было невозможно.

– Черт, – выругался Ким, – как мы раньше не догадались… Рост, как ты не догадался?!

Ким был прав, Ростику следовало догадаться об этом. Это позволило бы создавать паукам непроходимые барьеры еще на марше, может быть, избежать сражения у отравленного вала, спасти умных, веселых и очень умелых людей… Да и не людей тоже. Но они это поняли только сейчас.

– Ким, уходим отсюда. Этот сектор Антон заткнул плотно… насовсем.

Ким развернул свой крейсер почти на месте, едва не влетев в то облако отравленного дыма, которое поднималось вверх, все-таки дым всегда поднимается вверх, даже если продолжающееся движение кораблей и разносит его на большую площадь, чем над сушей… Дело еще в том, что тут воздух очень влажный, снова понял Рост, туман не дает отраве сразу рассеиваться, удерживает ее у кораблей, как раз там, где находились пурпурные летуны. Все было за людей, на их стороне, но… и Антона было жалко. Правда, для этого уже не оставалось времени, следовало воевать дальше. Отпеть его можно будет и потом, если они останутся живы.

– Ким, пройдемся над самым морем, под платформами острова.

Ким понял, зачем-то мотнул головой, должно быть, стряхивал слезы. Оказывается, он становился сентиментальным или больше Роста любил Антона, или, вообще, напряжение этого сражения оказалось сильнее, чем он мог выдержать. Но действовал он толково, как всегда. Решительно дошел до края платформ, странно задергал рычагами, и их крейсер как-то разом провалился вниз, оказавшись в считаных метрах над морем, так что вода образовала воронку, которую они выбили в черной поверхности своими антигравитационными блинами. И тотчас Рост на фоне этих более светлых, почти фосфоресцирующих бурунов увидел то, чего больше всего боялся увидеть…

Темные, плотные, как рыбьи косяки, потоки… да, все-таки викрамов, очень мрачных, раза в три более крупных, чем те рыболюди, к которым они привыкли. Они готовились атаковать приближающихся к кораблям викрамов, которые считались союзниками людей, и Фоп-фолла. Их было так много, что вода почти кипела от их тел, они даже образовывали темные пятна в десятки метров шириной… Они вышли из каких-то устройств, сделанных в кораблях пурпурных ниже ватерлинии, где и обитали в обычной своей жизни. Справиться с ними рыболюди из залива не смогли бы ни за что на свете, слишком океанических викрамов было много, слишком они были сильны, слишком хорошо умели отражать как раз такие нападения на корабли их пурпурных хозяев.

– Ким, пройдем над викрамами. – И почти сразу же вопрос: – Сколько у нас еще «бабуринок»?

– Откуда же я знаю? – дернулся Ким.

– Две, – пришел ответ из глубины крейсера, кажется, это кто-то из ребят, работающих на котлах и исполняющих функции бомбометателей.

– Значит, сбрасываем их в море, – начал распоряжаться Ростик, – потом отходим, но недалеко… Зависаем и расстреливаем из пушек.

– Как же мы успеем? – растерянно спросил бывший заряжающий, сменивший Ладу, ему, как второму пилоту крейсера, следовало все понимать.

– Они же плавать будут, – ответила Лада, она перевязалась, и хотя ее покачивало и садиться за рычаги не следовало, наблюдать за сражением она не перестала. – Я сама их расстреляю. Только… Рост, мы своих-то викрамов не потравим?

Ого, она еще и распоряжается! Молодец, мрачно решил Ростик.

– Корабли еще двигаются, выйдут в чистую воду. А вот эти… не успеют, – буркнул Ким. – Только дайте мне еще немного вперед уйти, чтобы упредить их стаю.

– Не надо вперед, лучше зайди влево километра на три… Там их больше всего, – объяснил Рост.

И почти тотчас получил ментальное одобрение от Кима за то, что при помощи своих странных способностей точно ориентировался в происходящем, не выключался и подсказывал сделать то, чего не додумался бы никто другой.

Они вышли вперед по курсу Валламахиси, почти торжественно проплывая между высокими, до двадцати метров, а то и выше, бортами кораблей пурпурных, из которых состоял весь плавающий остров. Как ни странно, света тут хватало, потому что из многочисленных иллюминаторов выбивались вполне забытые, но и такие знакомые, потоки электрического света, почти человеческого по спектру… А вверху соединяющие платформы отзывались, словно поверхность гигантского гонга, гулкими переливами. Их крейсер оказался словно бы в огромном полутемном зале, созданном из металла и набитом враждебными существами, викрамами, светом и энергией, несущей эти громадины к Боловскому берегу.

– Тут, – скомандовал Рост.

Почти тотчас каким-то невероятным образом, словно из катапульты, две поблескивающие колбы разлетелись в разные стороны: одна – назад, против хода кораблей, другая – строго в бок. Шарики падали так недолго, что Ростик не успел и мигнуть. Потом они гулко плюхнулись в воду и закачались на поднятых их крейсером волнах. Их было очень хорошо видно на темном фоне, в расходящейся фосфоресцирующей пене. Из-под днища их гравилета ударили ружья, один шар сразу разлетелся на осколки, но тот, что упал сзади, заплясал между поднятыми попаданиями серо-зеленых, более ярких, чем при свете дня, шнуров ионизированного воздуха. Лада на кого-то досадливо зашипела, должно быть, переместилась на более удачную позицию. Потом и второй шар раскололся, и тогда Ким, которому тут же доложили о попадании, наддал ходу. Они чуть поднялись, развернулись и понеслись к плавающему острову, освещенному иллюминаторами и прожекторами, как-то очень дружно светившими с этой стороны.