столбу с объявлениями возле выхода из сквера, оставив на афише «Выставка Пикассо» отпечаток своей подошвы. Тёмные волосы, разделённые ровным пробором точно посередине, доходили почти до талии. Я узнал бы её, даже если бы не смог прочитать татуировку «ВЕРА» на пальцах. Это была Жанна д'Арк, та самая девушка, с которой мы познакомились перед обсерваторией на Грани. Она смотрела куда-то вдаль, на здание напротив, но, будто почувствовав, что я за ней наблюдаю, медленно повернула голову в мою сторону. Я мог различить каждую черту её лица, каждое движение мышц. От меня не ускользнуло, что её зрачки расширились, девушка вздрогнула, будто её застали врасплох. Неужели она за мной следила? На какой-то миг я подумал, что сейчас Жанна д'Арк поступит так же, как Ким, – просто сбежит. Казалось, её тело напряжено до предела, и она готова побежать в любую секунду. Но вдруг девушка передумала. Она скрестила руки на груди и чуть заметно улыбнулась.

– Планы изменились. Перед столбом, там, стоит Жанна д'Арк. Подвези меня к ней, – тихо попросил я Матильду и на секунду зажмурился: от этого сверхзрения кружилась голова.

– Что? Они могут отстать хоть на какое-то время? – возмущённо прошипела Матильда. Казалось, она не на шутку разозлилась, почти как я за несколько минут до этого. Но всё же покатила коляску вперёд. – Эта Жанна относится к плохим, да?

Я не знал ответа на этот вопрос.

– Она одна из нексов, а вот плохая Жанна д'Арк или хорошая… Мне просто нужно узнать, что она здесь делает.

Я снова широко открыл глаза – сверхспособности исчезли, зрение стало обычным.

Жанна д'Арк стояла на том же месте и не сдвинулась ни на миллиметр, пока Матильда не остановила мою коляску прямо перед ней.

– Привет, маленький друг Гиацинта, – сказала она нежным голосом. – К сожалению, не помню, как тебя зовут. Но, может, во время нашей первой встречи твоё имя и не прозвучало вовсе?

– Меня зовут Квинн, – пробормотал я. Матильда вышла из-за моей спины и теперь стояла рядом. Я мог видеть выражение её лица, но она слишком приблизилась к Жанне д'Арк, и это меня почему-то беспокоило. – Что ты здесь делаешь? Следишь за мной? Или за Ким? – Я решил обращаться к ней на «ты». Ну и что, что она на много лет старше меня и считается святой. Сейчас ей нельзя было дать больше шестнадцати.

– Квинн, как мило. Милое имя для милого мальчика. – Она насмешливо улыбнулась. – Вот мы снова и встретились. Как тесен мир, ты не находишь?

Я совершенно не был расположен болтать с ней ни о чём. Во мне снова начинала расти злость, как во время моих прошлых встреч с нексами, хотя сейчас мы находились не на Грани, а у Жанны не было с собой даже меча, который я мог бы выбить у неё из рук.

– Почему ты меня преследуешь?

Жанна презрительно хмыкнула:

– Неужели ты думаешь, что весь мир вращается вокруг тебя? У меня может быть тысяча разных причин оказаться тут. Может, я здесь учусь. Или у меня свидание с каким-нибудь красавчиком. Кстати, представь меня своей человеческой подруге.

Ничего такого я делать не собирался. Но Матильда уже переняла инициативу на себя. Она протянула руку и немного смущённо сказала:

– Я Матильда. Для меня большая честь познакомиться с тобой. – Тут она окончательно превратилась в восторженную фанатку. – С ума сойти, святая Жанна! Не могу поверить! Я готовила про тебя реферат.

Глаза Жанны блеснули, она самодовольно рассмеялась и хотела пожать протянутую руку Матильды. Но до этого дело не дошло, потому что я вытащил костыль и замахнулся им.

– Нет! – прошипел я.

Матильда вскрикнула от испуга и отдёрнула руку.

Она с опаской поглядела на меня. Я пожал плечами и медленно опустил костыль. Сейчас феи мне не помогут совладать с этим странным воинственным духом, который достался мне от предка-аркадийца. Матильда сделала шаг назад и положила мне руку на плечо. Я тут же почувствовал, что понемногу успокаиваюсь, но продолжал при этом крепко сжимать костыль.

В отличие от нас, Жанна ни капли не испугалась. Её настороженное выражение лица вызвало во мне неприятные воспоминания о Раскоряке.

– Быстро ты реагируешь, – в итоге сказала она. – Но этот рефлекс защитника ещё сослужит тебе дурную службу, вот увидишь. – Она рассмеялась. – До меня дошли слухи о тебе. – Она кивнула и коротко поклонилась. – Новый спаситель мира. Прими мои соболезнования.

«Можно подумать! Ха-ха. Она даже не знала, как меня зовут. Да и вообще ничего обо мне не знала».

– Что ты имеешь в виду? – спросила Матильда.

Жанна не обращала на неё никакого внимания. Она снова расслабленно прислонилась к столбу.

– Похоже, ты возомнил о себе бог знает что, – сказала она мне. – Это и понятно. Они ведут себя так, чтобы ты поверил, будто ты какой-то особенный, избранный, и с тебя начнётся новая эпоха… и всякая подобная чепуха. Но, если честно, они просто морочат тебе голову. Они всегда так делают.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Матильда. В её голосе по-прежнему чувствовались нотки восхищения.

– Потому что я сама через это прошла. – Жанна развернулась к Матильде. – Мне было тринадцать, когда они сообщили, что я та самая, «несущая свет», «избранная» и всё в таком роде. В общем, что я могу исполнить пророчество. Что на меня устремлены все надежды.

– Ты была… – вырвалось у меня.

– Точно, в твоей шкуре. – Она кивнула мне и снова обратилась к Матильде. – Вот тебе несколько менее известных фактов из моей биографии, маленькая заучка. Они точно не вошли в твой реферат. Выяснилось, что скромная крестьянка, которая вырастила Жанну, вовсе не была её настоящей матерью. И что в старом гроте поблизости находилось что-то вроде разлома, идущего прямо в небо. Как бы там ни было, благоверная Жанна принимала фигуры, которые выходили из него, за ангелов. Ей поведали, что её мать тоже была ангелом. Таким способом они смогли использовать её в своих целях и сделали символом в грязной борьбе за власть. Чем всё закончилось, ты знаешь.

– Орлеанская дева погибла в тысяча четыреста тридцать первом году… – начала Матильда, но тут же прикусила губу.

– Орлеанская дева, ага… Тогда весь этот бред о девах и девственницах шёл на ура. – Жанна вздохнула.

– Гм… – Досконально я не знал это пророчество, но несколько строчек из него Фея и Гиацинт мне зачитали. И ничего из услышанного не подходило к Жанне д'Арк. Совершенно ничего. – Там речь не шла о конце света. И ты девочка, а вовсе не сын восточного ветра.

– В те времена