— Угу, — несколько ошарашенно проговорила я. На дне фляжки болталось что-то горячительное, пить я не стала, но вид сделала. Этому трюку я обучилась давно, зря что ли на окраине выросла?

— Ты меня прости, если что, да? Я же тебя не со зла тогда дразнил. Понимаешь?

Я снова кивнула. Традиция просить прощения на Кострах тоже древняя и обязательная. Повеселевший Эрик приложился к своей фляжке, неожиданно обнял меня, заставив крякнуть, и удалился.

Я покачала головой, улыбаясь. И вздрогнула. За насыпанными кучами листьев стоял Эш и сверлил меня недобрым взглядом. Вандерфилд тоже, оказывается, был здесь. Без куртки, в одной рубашке, с закатанными рукавами. Рядом топталась Алиссия, но на лице красавицы застыло такое мученическое выражение, словно сжигать собрались ее. Ривза не было, хотя это и понятно — после того, что сделал с ним Эш на состязании! Зато в стороне я заметила хмурого Эдди и с удивлением обнаружила на его лице знатный фингал! Увидев меня, неприкосновенный скривился, как от кислого, и отошел подальше.

Но меня как-то мало волновал Эдди, а вот в сторону Вандерфилда я иногда смотрела. Против воли. Рядом с неприкосновенным усердно размахивали граблями десяток студентов, похоже, Эш у них был за главного.

Лисса, которая не желала пачкать свои холеные ручки и лишь брезгливо отбрасывала листья носком дорогого сапожка, тронула парня за руку. И тот наклонил голову, слушая невесту. Я отпрянула, пытаясь скрыться за наваленными для костров грудами листвы. И снова перед глазами поплыли картины того, о чем я старалась не думать. Такие стыдные и такие чувственные прикосновения, нежные губы и жесткие руки… А потом наоборот…

— Снова с кем-то пьешь? — хриплый голос за спиной заставил вздрогнуть и обернуться. Оказывается, Вандерфилд стоял совсем рядом, и я занервничала, отодвинулась к деревьям.

— Твоя невеста там не заскучает? — буркнула я.

— А тебя это беспокоит? — усмехнулся он. — Со своей невестой я сам разберусь, пустышка. А вот тебе не стоит пить со всяким сбродом.

Я подняла брови. Кажется, меня как раз причисляют к последним.

— А ты теперь будешь отдавать мне приказы с кем пить?

— И не только. Кстати, у этого идиота во фляжке дешевый дурман. Поймают за его распитием преподаватели — влепят столько штрафов, что за год не отработаешь. А то и вылетишь из ВСА.

Я похолодела, поняв, чем рисковала, улыбаясь Эрику. Вот же бестолковый засранец! И ведь не злой парень, глупый только. Но за его дурость могла поплатиться и я!

— Дошло, ну надо же, — процедил Вандерфилд.

— Иди командуй в другом месте. Как вижу, сам ты грабли в руках сроду не держал!

— У меня другие таланты, пустышка. А чтобы граблями размахивать не надо ни ума, ни способностей.

Я сжала древко своего инвентаря и набросилась на еще не причесанный кусок земли.

— А может, надо просто родиться в Котловине!

Эш пожал плечами. И добавил, заставив меня вспыхнуть:

— Увижу еще раз рядом с этим рыжим — накажу. Обоих.

И развернувшись, ушел. Я подумала, не швырнуть ли вслед охапку мусора. Но пока размышляла, Вандерфилд скрылся за сложенными кострами. Пару раз потом мелькала между кучами его белая голова и распахнутая куртка, но я старалась не смотреть.

К ранним сумеркам кучи были готовы, и студенты собрались вокруг. С неизменной кривой усмешкой Аодхэн поджег центральную. Просто сделал взмах рукой, посылая в полет камушек, и тот расцвел в воздухе огромным огненным цветком, а потом осыпался вниз тысячью звезд. Студенты взорвались восторженными воплями. Остальные кучи загорелись от рук неприкосновенных. Вандерфилд тоже поджег свою, материализовав над листьями скалящегося волка, сотканного из огня. Поле за академией разразилось криками, воздух вспыхнул от искр и материализованных цветных вспышек. Все смеялись и желали друг другу благополучной зимы.

Я на миг загрустила, ведь впервые в жизни на Кострах рядом не было тети и дяди. Но мысленно послав им пожелания, я со смехом влилась в круг девушек, толпящихся вокруг пылающей кучи, чтобы согреться и повеселиться. Откуда-то понеслась задорная музыка и, не выдержав, я схватила за руку Шелли.

— Ты что? — удивилась та.

— На Костры надо плясать и хохотать! — рассмеялась я в ответ. — Вы что, не знаете?

Девушка удивленно моргнула и улыбнулась.

— Тина, ты просто чудо! Брин, дай руку!

Втроем мы запрыгали вокруг полыхающего костра, хватая других студенток и вовлекая в круг. И вскоре я с изумлением поняла, что в танцующем хороводе кружат не только соседки, но и Ари с подругами, и вечно серьезная Грейс, и девушки со старших курсов. Парни тоже оживились и хлопками и топаньем поддерживали плясуний. А некоторые, не сдержавшись, влились в круг, с гоготом хватая девичьи ладони. А еще здесь была Магма, что удивительно. Она смеялась, откидывая темные волосы. Раскрасневшиеся щеки и искреннее веселье стерли высокомерное выражение с ее лица и сделали девушку удивительно красивой.

Алиссия стояла в стороне и смотрела на происходящее с обычной снисходительностью и долей презрения. Для нее наши простонародные танцы были слишком убогими. Она что-то шептала Эшу, но он не отвечал. В свете рассыпающихся искр и оранжевых языков пламени я видела его взгляд, направленный на меня. И в этих глазах тоже жило пламя, способное обжечь сильнее костров…

Но больше Эш ко мне не подходил.

В стороне от смеющихся студентов я заметила Томаса. Он разговаривал с худенькой девушкой, та что-то оживленно рассказывала, порой дотрагиваясь до перевязанной руки моего друга. Я помахала приятелю, и Томас смущенно глянул в ответ. А потом широко и искренне улыбнулся — все-таки мои уроки не прошли бесследно! И, похоже, мой прогноз сбылся, слегка покалеченный парень сумел привлечь женское внимание!

Когда костры догорели, Тензия Лебвест объявила о торжественном ужине, ожидающем в столовой всех студентов. Разгоряченная и счастливая толпа повалила обратно в стены альма-матер.

Засыпала я в этот день радостная и сытая. Праздничный ужин оказался просто великолепным, кухарки постарались на славу. Столы ломились от мясных и рыбных блюд, закусок и сладостей. Даже привередливые неприкосновенные соблаговолили почтить своим присутствием и заняли столы у окон.

Я сидела между Ари и Лейлой, девчонки жарко обсуждали танцы у костров. А я смотрела в свою тарелку и чувствовала взгляд, прожигающий мне затылок. Но оборачиваться не стала. Если кто-то из черного сектора решил просверлить мне глазами череп, то я просто не буду на это реагировать!

Из столовой я сбежала до того, как основная часть студентов наелась. Посетила помывальную, а потом залезла под одеяло. Костры догорели, и уже завтра снова начнутся занятия, надо набраться сил, пока есть возможность.

Но, увы.