– Но оно прошло по радиорелейной сети, — заметил Белснор. — У нас же нет возможности выйти на эту сеть.

– У вас нет веры в прошение? — ехидно произнес Уэйд Фрэйзер.

– Да, у меня нет веры в молитву–прошение, — ответил Белснор, — если оно не подкреплено соответствующими электронными средствами. Спектовский прямо указывал на это: если нужно, чтобы прошение возымело должный эффект, оно должно быть передано с помощью электронных устройств через сеть планет «Обителей Богов», чтобы достичь всех Манифестаций Божества.

– Я предлагаю, — сказал Морли, — передать наше общее прошение насколько можно дальше от поверхности этой планеты с помощью луча автопилота. Если мы сможем спроецировать его на восемьдесят или девяноста тысяч миль отсюда, то Божеству будет легче его уловить, поскольку сила притяжения его к поверхности планеты обратно пропорциональна эмоциональной силе прошения, а это означает, что если нам удастся передать прошение на как можно большее расстояние от планетарной массы, то значительно повысится математическая вероятность того, что прошение достигнет какой–либо из Манифестаций. Сам Спектовский упоминает это, я просто не помню, где. В конце, как мне кажется, одного из приложений к «Библии».

– Законы Терры запрещают сомневаться в эффективности прошений. Это нарушение гражданского кодекса как метрополии, так и всех колоний «Интерпланет–Веста», — злорадно заметил Уэйд Фрэйзер.

– И вы не погнушаетесь составить соответствующий донос, — в тон ему произнес Игнас Тагг.

– Никто не собирается ставить под сомнение действенность молитв, — глядя на Фрэйзера с нескрываемой враждебностью, произнес Бен Толлчиф. — Мы просто не можем прийти к согласию в отношении выбора наиболее эффективного способа передачи их. — Он поднялся со своего места. — Что–то пить захотелось, — сказал он. — Прощайте. — Он вышел из комнаты, причем походка его была не очень–то твердой.

– Неплохая мысль, — сказала Сюзи Смарт, обращаясь к Сету Морли. — Я тоже не прочь выйти. — Она поднялась, с машинальной улыбкой на лице, лишенной какого–либо чувства. — Ведь это в самом деле ужасно, разве не так? Не могу поверить, что генерал Тритон мог сделать такое умышленно. Это, скорее всего, какая–то ошибка. Неисправность электроники, о которой ничего не известно администрации. Вы с этим не согласны?

– Генерал Тритон, судя по тому, что я о нем слышал, — сказал Морли — человек безупречной репутации.

На самом деле он никогда не слышал вообще о генерале Тритоне, но ему казалось, что неплохо именно в таком духе высказаться, чтобы приободрить Сюзи. Они все сейчас нуждаются в словах ободрения, и если это поможет укрепить их веру в то, что генерал Тритон — человек, безусловно, достойный уважения, то пусть так оно и будет, — ему, во всяком случае, так этого хотелось. Вера в гражданскую власть, так же как и в непогрешимость религии — естественная потребность цивилизованного человека, без этого вряд ли можно было бы жить.

– Так к какому же аспекту Божества нам следовало бы обратиться с прошением? — спросил д–р Бэббл у Мэгги Уолш.

– Если вы хотите, чтобы время откатилось назад, ну скажем, к тому моменту, который предшествовал времени получения назначения на эту планету каждым из нас, — объяснила Мэгги, тогда это должен быть Наставник. Если же вы хотите, чтобы Божество стало на нашу сторону и ситуация изменилась для всех нас к лучшему, тогда следует обращаться к Заступнику. Если же мы, каждый по–одиночке, желает получить помощь в отыскании выхода из…

– Надо обратиться ко всем троим, — с дрожью в голосе произнес Берт Кослер. — Пусть Божество само решает, к какой из его ипостасей оно прибегнет, чтобы оказать нам помощь.

– Может статься, что оно не пожелает прибегнуть ни к одной, — язвительно заметила Сюзи Смарт. — Нам лучше самим решить этот вопрос. Разве это не является одной из составных частей искусства молиться?

– Верно, — согласилась Мэгги Уолш.

– Пусть кто–нибудь сядет писать молитву, — предложил Уэйд Фрэйзер. — Начать следовало бы вот так: «Благодарим Вас за всю ту помощь, которую Вы оказывали нам в прошлом. Мы не решаемся побеспокоить Вас снова, понимая насколько велика Ваша занятость, но положение, в котором мы оказались, таково… — тут он сделал паузу и задумался. — А каково, в общем–то, наше положение? — спросил он Белснора. — Мы, что, всего лишь хотим, чтобы стал исправным наш передатчик?

– Гораздо большего, чем это, — произнес Бэббл. — Мы хотим покинуть эту планету и больше уже никогда не видеть этот Дельмак–О.

– Если передатчик заработает, — сказал Белснор, — мы сможем это сделать сами. — Он стал обкусывать ногти на пальцах правой руки. — Мне кажется, что нам следовало бы просить о доставке сюда запасных деталей для передатчика, а об остальном мы и сами позаботимся. Не следует обременять Божество своими домогательствами — чем меньше в молитве просишь, тем лучше. Разве не об этом говорится в «Библии»? — он повернулся к Мэгги Уолш.

– На странице 158, — сказала Мэгги, — Спектовский пишет так:

«Душа краткости — а мы живем короткий век — острый ум. И когда дело касается искусства молиться, то количество необходимого ума обратно пропорционально длительности молитвы» — Тогда давайте скажем просто, — предложил Белснор, — Странник–по–Земле, помоги нам найти запчасти к передатчику.

– А мне кажется, что надо, — возразила ему Мэгги Уолш, — попросить мистера Толлчифа составить молитву, раз он добился такого быстрого успеха в исполнении своей предыдущей просьбы. Очевидно, он знает, к каким выражениям лучше всего прибегнуть.

– Ступайте к Толлчифу, — сказала Бэббл. — Он сейчас, наверное, перетаскивает свой скарб с ялика в отведенное ему жилое помещение. Кто–нибудь должен его найти.

– Я пойду, — отозвался Сет Морли, встал и вышел из комнаты для собраний в темноту быстро опустившейся на планету ночи.

– Это была очень неплохая мысль, — услышал он слова Бэббла и голоса других, к нему присоединившихся.

Оставшиеся в комнате для собраний хором одобряли предложение Мэгги Уолш.

Он продолжал идти, осмотрительно выбирая свой путь — в этом все еще незнакомом ему поселке так легко заблудиться. Может быть, мне следовало упросить, чтобы со мной пошел кто–нибудь еще, засомневался было он. В одном из домиков впереди виднелся свет в окне. Может быть, он как раз здесь, решил Сет Морли, и направился к входу.

* Бен Толлчиф выпил все до дна, зевнул провел пальцами по горлу, зевнул еще раз и нескладно поднялся. Пора идти, так сказал он самому себе. Я все–таки надеюсь, подумал он, отыскать в темноте свой ялик.

Он вышел наружу, ступил на посыпанную гравием дорожку и медленно побрел в том направлении, где, как он считал, должны были находиться ялики. Почему это нигде здесь не горят фонари наружного освещения, не без удивления подумал он, но затем догадался, что другие поселенцы были слишком заняты, чтобы включить фонари. Поломка передатчика настолько отвлекла всех их, что они забыли обо всем остальном, и это было вполне понятно. Почему же это меня там нет, вдруг задался он важным вопросом. Я, что, не принадлежу к этому коллективу людей? Но эти люди еще не составляют коллектив — это пока совокупность ориентированных только на самих себя индивидуумов, непрерывно донимающих друг друга своим визгом и воплями. Находясь в их компании, он испытывал ощущение, будто нет у него здесь, ничего такого, что связывало бы его с другими. Он чувствовал себя затесавшимся среди них бесполезным бродягой, а между тем все его естество жаждало работы, физической нагрузки; вот как раз сейчас подобное побуждение вытолкнуло его из комнаты для собраний и привело туда, где он жил, а теперь оно же побудило его брести сквозь ночную тьму в поисках своего ялика.