Она вернула его к жизни.

Когда Халк, наконец, поднялся в кабинет, первым, что он увидел, была мирно спящая на софе Шерин. Она лежала, положив голову на мягкий подлокотник, свернувшись клубком и почти не слышно посапывала. Халк улыбнулся, стараясь не шуметь, снял рубашку и отправился в душ.

По пути он думал о том, что нужно будет как можно быстрее достать для нее новую одежду и обувь. Хорошо, что она заснула днем, потому что, как бы странно это ни было, кошмары чаще всего возвращались именно ночью. И если ночью человек сможет бодрствовать, то гораздо легче перенесет восстановление.

Ну, в этом Халк намеревался Шерин помочь. Вчера он не смог бы удержать ее ото сна, слишком усталым было ее тело после проведения «блайнда», но сегодня она вполне сможет побыть без сна. И Шерин сама выберет, чем именно ей хотелось бы заниматься, Халк же лишь предоставит ей выбор. И может быть, только немного намекнет….

Он снова улыбнулся, чувствуя, как тело наливается жаром. Мышцы затвердели, кровоток усилился, Халк задышал ровно и глубоко, заставляя себя расслабиться. Не сейчас. Еще не время. А вот когда она как следует выспится….

Он открыл воду и шагнул под горячие струи, уносящие с собой пыль и пот, скопившиеся на теле за день.

Когда послышался шум и возня на лестнице, Халк почти сразу понял, что происходит. К тому времени, когда раздался стук в дверь, быстро и осторожно перенес спящую Шерин на кровать в спальню и плотно прикрыл дверь.

После его «войдите», дверь отворилась, и в кабинет буквально вкатился Грег, насильно втаскивая за собой кого-то, сильно брыкающегося и пытающего вырваться всеми доступными способами. Этим кем-то оказалась девушка, которую Халк хорошо запомнил еще с тех пор, как был частым посетителем клуба «Поло-Гранд». Именно ее он привез на ранчо вместе с Шерин.

«Янка».

Халк никогда не забывал имен. И ее досье, наряду со всеми другими, он давно и тщательно изучил, сразу после того, как она прибыла на ранчо. «Осуждена за поджег собственного дома с целью получения страховой выплаты…» — всплыли перед глазами некогда прочитанные строки.

Он никогда напрямую не вмешивался в отношения ее и Шерин, но был склонен предполагать, что они общались, так как вместе работали и обе жили в Бэль-Оук парке. Когда же Шерин достались более удобные условия, ее «подруга», скорее всего, обиделась и решила выразить это действиями. Именно поэтому ее теперь буксиром притащил Грег.

Картинка быстро складывалась в одно целое, все кусочки вставали на свои места.

К тому же Янка жила в том бараке, который впоследствии подожгла, наверняка имея трения с кем-то из соседок.

Халк едва не поморщился, глядя в круглые голубые глаза, светившиеся неприкрытой яростью.

— Отпусти меня! — Орала она на Грега, дергаясь из стороны в сторону. — Руку сломаешь, подонок!

На этот раз Халк поморщился.

Он не особенно любил грубые выражения, тем более от женщин, и особенно если они произносились с таким презрением и грубостью, как сейчас. К тому же громкий голос мог разбудить Шерин.

— Заткнись. — Отрывисто бросил он Янке.

Это единственное слово прозвучало коротко, холодно и грубо. Достаточно для того, чтобы ее крики оборвались на полуслове, а круглые глаза, в которых теперь читалась примесь вожделения и страха, немигающее уставились на него. Казалось, она едва не облизывается, видя Халка так близко. Страх ничуть не мешал ей масляно ощупывать его фигуру взглядом.

Теперь становилось еще более понятным, почему она решилась подставить Шерин. Ведь та имела возможность общаться с Халком, в то время как эта — по всей видимости, втихаря сохнущая по нему (или прилагающимся к нему удобствам?) не могла приблизиться даже к особняку, не говоря уже о его хозяине.

Когда стоящая напротив наглая дама, наконец, удосужилась закончить осмотр его конечностей, Халк встретил ее взгляд прямо, холодно и задумчиво, напоминая змеею, которая уже знает, что нанесет смертельный удар, но все еще не может решить, куда именно наметить фатальный укус.

Белобрысая Янка, распознав недоброе в его глазах, непроизвольно сделала шаг назад и почти спряталась за спину Грега.

Халк недобро улыбнулся краешком губ и обратился к Грегу.

— Говори.

Грег замялся и в первую минуту не произнес ни слова.

Такое Халк видел впервые. Не иначе, как раздумывает, с какой стороны начать преподносить правду. Значит, понял, что врать не стоит. Халк мысленно похвалил старого вояку, для себя отметив, что наказания это, однако, не смягчит.

Наконец, Грег прочистил горло.

— Вот, привел, как вы просили. — Он указал на Янку. — Это она все сделала. Все подожгла и бензин в комнату принесла, и ботинок украла….

— Да как ты смеешь, ублюдок! Я ничего не делала! — Снова заверещала та, брыкаясь. Но не успела она что-то добавить, как Грег с силой сжал ее руку, и вместо слов, Янка взвыла от боли.

— Да, она это! Точно говорю…. Хоть проверяйте ее, как вчерашнюю. Все сами и увидите….

Халк спокойно смотрел на Грега.

— А откуда тебе это так хорошо известно? Что это именно она?

Грег нервно сглотнул.

— Я поспрашивал в округе. Видели ее несколько человек. Видели, как канистру прятала.

— Врешь! Ничего я не прятала! Я вообще весь день ягоды собирала, а потом спать ушла! Только от дыма и проснулась….

Халк перевел взгляд на Янку, затем снова на Грега, ожидая реакции.

Все факты о том, что оба стоящих перед ним человека, замешаны в поджоге, были налицо, но Халк не решался прерывать шоу, позволяя деталям самим всплыть на поверхность. Он любил улавливать малейшие реакции тел, интонации голосов и внимательно следил за выражениями лиц. К тому же он был сенсором — человеком, способным напрямую воздействовать на мозг, изменять или получать находящуюся там информацию, но таких умений здесь не требовалось. Поэтому Халк просто ждал.

Начальник стражи не на шутку нервничал и сильно потел. Что, впрочем, не мешало ему зло подпихивать Янку вбок, когда он чувствовал, что та намеревается что-то произнести.

— Врет она все. Все знают, какая она гнилая внутри, все только завидует и слюни пускает. И ни слова правды сказать не может….

Халк приподнял брови, отмечая, как лицо Янки покрывается бардовыми пятнами, а Грег, разойдясь, продолжал:

— ….все в бараке сказали, что она ту девку — Шерин — терпеть не могла. И что подначивала против нее постоянно, басни рассказывала, хотя ей и не верил толком никто.

Янка молча стояла рядом, готовая в любой момент взорваться. Губы ее сжались в тонкую полоску, а подбородок ходил ходуном от злости. Она морщилась, как от ожогов всякий раз, когда Грег произносил новое слово. А тот продолжал вываливать все новые детали и подробности ее занимательной жизни. Но стоило ему только дойти до того момента, когда, якобы, он сам видел, как она тащила канистру, Янка не выдержала и взорвалась от злости.