временем отношения с «королевой автоспорта» пошли на спад. Френтцен покинул команду, а Жак Вильнёв отправился создавать собственное чудо на деньги американских табачников. Казалось бы, для Уильямса и его правой руки Патрика Хэда все должно было быть очевидно – берем очередную восходящую звезду, сажаем к нему в пару опытного наставника, типа Алези, и в путь. Но нет, одиозный функционер никогда не искал легких путей. Видимо, британцы верят в то, что в одну и ту же воду можно войти дважды. Раз чемпион «Индикара» Вильнёв смог победить в «Формуле-1», значит и другой чемпион сможет.

Так в Williams на сезон-1999 подписали Ральфа Шумахера и Алессандро Дзанарди, после титула в Америке ставшего Алексом. Монтойе же в этом клубке интриг отвелась роль разменной монеты, которой расплатились за итальянца.

Я занимался физкультурой в Колумбии, когда Фрэнк позвонил мне и сказал, что они подписывают Дзанарди. Он предложил приехать на тесты и подсобить ему, на что я ответил: «Если он настолько хорош и лучше меня, пусть сам и тестится, сколько ему влезет». Правда, Уильямс напомнил о том, что я обязан приехать по контракту. Старикан был предельно убедительным. На тестах я познакомился с Алексом – он оказался нормальным парнем. Вот только я был на взводе и поначалу вел себя как… чудак. Ну, вы поняли. А вечером приехал Чип Ганасси, босс собственной команды в «Индикаре», мы встретились в гостинице, и Чип предложил мне гоняться в Америке. Даже контракт подготовил, понимая, что выбора у меня нет. Тогда мне казалось, что я никогда не попаду в «Формулу-1» – пришлось смириться и ехать в Америку.

На самом деле немаловажную роль во всей той истории сыграл менеджер Хуана Палыча Дэвид Сирс, который с 1992 года неформально, а потом и фактически, занимался делами нашего героя. В его команде Supernova Монтойя и стал чемпионом «Ф-3000», после чего предложения посыпались, как из рога изобилия. Фрэнк Уильямс предлагал продлить контракт тест-пилота, но дебютировать в «больших призах» можно было и подписав соглашение со знакомым уже семейством Стюартов или с Петером Заубером.

Дэвид решил, что эти предложения не достойны уровня его подопечного и через Фрэнка Уильямса вышел на Чипа Ганасси. Как видим, во многих случаях, все чуточку сложнее, чем простые объяснения участников событий.

1999. КОЛУМБИЙСКИЙ УРАГАН

В 1999-м Хуан Пабло Монтойя вновь оказался в Америке, теперь он стал пилотом чемпионской «конюшни» Чипа Ганасси в «Индикаре». Причем контракт был заключен на три года – мечтать о «Формуле-1» не приходилось, поэтому Монти сосредоточился на уничтожении соперников за океаном. В итоге семь выигранных гонок и титул в статусе дебютанта. Болельщики Монтойи, которые множились как грибы после дождя, восторгались кумиром и дали ему прозвище Колумбийский Ураган.

Если честно, мне поначалу чуть не сорвало крышу. Американские гонки транслировали в прямом эфире в Колумбии, показывали по центральному каналу, а не на каком-нибудь «Мяч ТВ». Да что там, автоспорт соперничал с футболом! Никогда не забуду, как вернулся один раз домой на выходные: при виде меня люди просто шалели, дети начинали радостно визжать, а бабушки у подъезда крестились. Тогда-то я и подумал: «Мать моя женщина, да я знаменитость!»

31 октября 1999 года Мика Хаккинен выиграл Гран-при Японии и стал двукратным чемпионом мира, а несколькими часами позже на трассе «Ауто Клаб Спидвей» в Южной Калифорнии стартовала финальная гонка серии «Индикар». Та самая, в которой Монти стал чемпионом.

На трассе в Ванкувере рядом с линией старт-финиш есть мемориальная плита, на которой написано «Храбрость – Грег Мур» и выбит номер 99. Он всегда выступал на машинах под этим номером.

За день до этого пилота Player’s/Forsythe Грега Мура сбил скутер из паддока. Восходящей звезде автоспорта никак не хотелось пропускать гонку, так что он попросил врачей соорудить ему конструкцию, поддерживающую руку. Превозмогая боль, Грег вышел на старт. Это были последние девять кругов в его жизни. На 10-м произошла страшная авария, шансов у Грега просто не было. Он стал второй жертвой того сезона после аварии Гонсало Родригеса на трассе «Лагуна Сека». Банкет и празднования в честь завершения сезона и чемпионства Хуана Пабло Монтойи по просьбе родителей погибшего пилота частично отменили, но таков автоспорт. Спустя время, оправившись от скорбных чувств, все начали готовиться к новому сезону.

Казалось бы, все, колумбийскому чемпиону с такими успехами можно смело переходить в «королеву автоспорта» и крошить там всех в капусту, тем более что, во-первых, Williams подписал соглашение о сотрудничестве с немецким концерном BMW; а во-вторых, Дзанарди облажался по полной, и Фрэнк предпочел разорвать отношения с итальянцем, к обоюдному, надо сказать, облегчению. Правда, существовало и «в-третьих»: контракт Монтойи в «Индикаре» истекал только в конце 2001-го.

В этой ситуации Железный Фрэнк повел себя как джентльмен, не став забирать гонщика у Чипа Ганасси. Он сделал финт ушами и мгновенно подписал в команду необстрелянного юнца Дженсона Баттона, пообещав Монти, что это временная мера, и скоро все будет улажено. Сказать, что все остались удивлены – ничего не сказать, а сильнее всего удивился Хуан Палыч Монтойя.

2000. ТРИУМФ НА «СТАРОЙ КИРПИЧНИЦЕ»

Пришлось колумбийцу осознать, что дембель неизбежен, но война продолжается. Результаты упали – чемпионат 2000 года наш герой завершил только на девятом месте. Причиной стал переход команды с проверенного шасси Reynard и Honda на сыроватую Lola с движком Toyota, что привело к частым техническим сходам и разочарованию. Кто бы знал, что позднее навыки психологического принятия проблем с техникой окажутся полезными – ну, когда придет время пилотировать машину с двигателем BMW.

Зато Чип Ганасси дал самому молодому чемпиону «Индикара» машину для участия в рамках овального осколка чемпионата, в легендарной гонке «500 миль Индианаполиса». И дебютант выиграл марафон, причем настолько легко и непринужденно, что многие до сих пор остаются под впечатлением. Бόльшую часть дистанции Монти обменивался шутками по радио со своим боссом, а после финиша сказал, что трасса проста и бугриста, и чего-то легендарного он в ней не нашел. Победить в Индианаполисе с первой попытки в послевоенные годы удавалось лишь Грэму Хиллу в далеком 1966-м. После такого в Америке, по большому счету, делать было нечего. Благо сэр Уильямс сдержал-таки слово. Более того, Железный Фрэнк проигнорировал и выпады со стороны британской прессы, буквально заклевавшей босса команды за увольнение талантливого соотечественника, и крутивших у виска коллег, которые не понимали, как молодое дарование можно променять на какого-то дикаря из-за океана. Уильямс отшил всех аналитиков одной фразой: «Чем бы все ни закончилось,