– Центурион, а как же вы смогли уцелеть? – задал я вопрос, желая развеять последние сомнения.

– Ваше величество, – все же повернулся ко мне гвардеец, – сегодня вечером не моя смена. Я отдыхал, а как услышал шум, сразу направился с дежурным десятком прямо к покоям княгини. По пути мы встретили центуриона Лована. К счастью, успели вовремя.

– Что-то слабоватая атака, – хмыкнул я, осматривая не такой уж большой отряд нападавших.

– Так никто и не знает, что вы можете оказаться ночью в покоях невесты, – чуть улыбнулся центурион. Приглушенный стенами грохот заставил его вновь собраться. – Ваше величество, нам необходимо немедленно отправиться в ваш кабинет.

Я не стал спрашивать, почему именно туда, так как уже вспомнил, что главный кабинет императора являлся наиболее защищенным местом во дворце. Там также были потайные выходы, но оба вели в казармы гвардейцев, потому я и не выбрал его в свое время.

Попытку Лары привести себя в порядок я пресек самым радикальным способом, завернув ее в покрывало и поручив четырем гвардейцам. Легионеры тут же образовали вокруг невесты императора «коробочку», окружив сплошным панцирем из щитов. Гвардейский центурион и Лован составили авангард, а оставшийся свободным гвардеец прикрывал тыл нашей мини-колонны.

Коридор и целую анфиладу представительских комнат, предназначенных для отдыха имперской свиты и гостей, мы прошли без проблем, но, как только вышли на площадку, обрамляющую главный холл дворца, увидели основные силы нападавших. Заговорщики как раз выходили из коридора, ведущего к Палатам Зимы. Похоже, предположения центуриона подтвердились, и будь я там, уже давно бы отошел в мир иной на пару с душой настоящего императора.

Заговорщики заметили императорский конвой практически сразу. В общем, ничего страшного – нас разделяло почти пятьдесят метров и высота второго этажа, а в обход бежать далековато. Нам же оставалось пройти отрезок метров в тридцать и нырнуть в коридор, ведущий к кабинету императора. К тому же атакующих было всего десятка четыре во главе с двумя рыцарями. В данный момент перед моими глазами предстала иллюстрация противостояния, рожденного реформой двухсотлетней давности. Тогда дед Хвана решил, что рыцари слишком непредсказуемы и соответственно опасны. Он увеличил контингент небольшого вспомогательного легиона, а спустя несколько лет заменил им гвардию. И теперь во дворце шла ожесточенная битва, ярость которой подпитывала многолетняя вражда.

Радость от малочисленности нападавших была преждевременной – один из рыцарей, внешне напоминавший закованного в броню слона, сорвал с пояса рог и дунул в него со всей силы своих немаленьких легких. На секунду показалось, что заревел изображенный на его щите буйвол.

Такое впечатление, что рог был волшебным – практически моментально из всех щелей не только второго этажа, но и двух остальных, как тараканы, полезли рыцари и оруженосцы. Из нужного нам коридора тоже появилась компания воинов во главе с рыцарем. Он был не такой массивный, как «буйвол», но легче от этого не становилось.

– Сюда! – заорал гвардейский центурион и повел нас в ближайшую дверь.

Проскочив несколько комнат, мы вбежали в Бальный зал размером чуть меньше Малого зала торжеств. В противоположном конце помещения виднелась большая дверь, но центурион повел нас к неприметной дверке под балконом для музыкантов.

Пропустив меня на винтовую лестницу, гвардейцы встали перед входом, явно намереваясь подороже продать свою жизнь. Я подтолкнул Лару вверх по лестнице и шагнул обратно.

– Центурион!

– Уходите, ваше величество, мы их задержим!

Ой какие мы герои!

– Не дури, мальчик. Закрой дверь и оставь на лестнице двух человек, остальные пусть обороняют балкон.

Центурион не являлся гением мысли, но и идиотом тоже не был.

– Повиновение императору!

Поняв, что меня услышали, я поднялся на балкон к Ларе. Затем загнал слишком любопытную девушку под стенку на один из стульчиков, приставил к ней гвардейца, а сам, отобрав щит у еще одного легионера, приготовился наблюдать за шоу, так сказать, с галерки.

Расчет центуриона вновь оказался верным – двери на двух противоположных входах рухнули практически одновременно, и в зал хлынула толпа заговорщиков.

Однако! А их здесь изрядно!

И это были не наемники, а цвет нации – рыцари империи и их оруженосцы. В отличие от земного Средневековья у местных рыцарей было не один-два оруженосца, а по несколько десятков, в зависимости от достатка. Рыцарем здесь мог быть только дворянин, а оруженосцем – кто угодно. К тому же дворяне оруженосцами практически не служили – гордость не позволяла, разве что самые бедные и у самых именитых вельмож.

Атака местной рыцарской конной лавы напоминала старинный клинок с наварными лезвиями – на острие и по бокам сталь тяжелобронированных рыцарей верхом на хорошо защищенных тяжеловозах, а в середине мягкое железо оруженосцев в кольчугах с пластинами и на легкобронированных лошадях.

В зале запестрело от разнообразия гербов на щитах и их сочетания, и это о чем-то смутно напоминало. Порывшись в чужой памяти, я понял, что здесь в основном были собраны южные рыцари, а также бойцы из дружин недавно арестованных герцогов.

С герцогскими бойцами все понятно, а вот чем я не угодил южанам? Ведь мать императора была родом с юга, и там Хвана всегда любили и поддерживали. Да уж, загадка, но искать на нее ответы было как-то не ко времени.

В принципе тягаться с такой массой воинов было бессмысленно, но центурион на это и не рассчитывал – его дело отсрочить прямой контакт заговорщиков с императором до прихода подкрепления.

Как оказалось, гвардия если и расслабилась от мирной службы, то не до конца. Через выход, в который мы так и не пошли, по трупам рыцарей и оруженосцев ворвался отряд легионеров. Сразу стало понятно, почему дед Хвана провел свою реформу. Если рыцарские отряды напоминали пчелиные рои вокруг многочисленных рыцарей-маток, то легионеры шли ровно как на параде – сразу после входа в зал плотная колонна развернулась в ровные ряды, моментально прикрывшись теперь уже штатными щитами.

Бунтовщики оказались зажатыми между двух масс легионеров – вторая появилась из противоположной двери буквально на плечах отряда «буйволиного» рыцаря.

Все, ловушка захлопнулась, теперь осталось определить – для кого именно. Неожиданно образовавшийся клин из легионеров, который рванул в сторону балкона, вселял надежду, что не для нас.

После первой подсказки мозг центуриона включился полностью – он вывел всех, кроме одного гвардейца, на балкончик музыкантов. Да и оставшийся не занимался обороной лестницы, а продолжал закидывать узкий пролет стульями музыкантов.

А мысль дельная – гора даже легких стульев в тесном пространстве винтовой лестницы остановит любого нападающего минут на двадцать, а больше и не надо.

Наш балкончик возвышался над залом метров на шесть, и забраться на него было непростой задачей. Нападавшие решили было закончить дело по-быстрому и забросать нас острыми железками – от коротких копий до мечей, – но легионеры уже оттеснили меня в глубь балкона, к Ларе, и закрыли сплошной стеной щитов.