организацию, которая, по крайней мере теоретически, лучше подходит для развития политической демократии, чем НАТО - военный альянс. Но НАТО находилось под американским руководством. Сообщество - нет. Для администрации Клинтона вступление в НАТО было адекватным ответом.

Это решение оказалось роковым.

По крайней мере, публично Ельцин не поднимал вопрос об обещании Бейкера и заверениях, данных другими западными лидерами в начале 1990-х годов, отчасти потому, что не хотел основывать свою позицию на обязательствах, данных своему давнему сопернику Горбачеву, а также потому, что обвинение США в нарушении своего слова не облегчило бы решение проблемы.

Путин, следивший за этими событиями из мэрии Смольного, не испытывал подобных сомнений. Джон Гай, ставший впоследствии генеральным консулом Великобритании в Санкт-Петербурге, встретился с ним в ноябре 1995 года во время визита делегации Британского оборонного колледжа. Он обрушился на Запад и на НАТО за нарушение своих обязательств, - вспоминал Гай. Он был готов принять членство в Европейском сообществе [для жителей Восточной и Центральной Европы], но НАТО - это слишком большой шаг. Мы утверждали, что если у вас есть демократически избранные правительства... и они по собственной воле решили вступить в НАТО, то это не должно рассматриваться как враждебный акт. Он не был готов с этим согласиться.

Не все представления Путина о мире и месте России в нем сформировались в годы, проведенные им у берегов Невы. Но по ключевым вопросам - НАТО, отношения с Западом, значение ближнего зарубежья, роль России как моста между Азией и Европой, необходимость сильной, централизованной власти, которая удерживала бы страну, - основные направления его мышления уже были четко сформулированы. Некоторые идеи, которые он тогда отстаивал, впоследствии были изменены. Некоторые из них были на время отброшены, чтобы впоследствии появиться вновь. Но, так или иначе, взгляды, сформированные им в Петербурге, будут определять его решения до конца его карьеры.

 

Глава 8.

Московские правила

Когда Путин проснулся утром в понедельник, 3 июня 1996 г., он уже знал, что дни его пребывания в Санкт-Петербурге сочтены.

Его отношения с преемником Собчака Владимиром Яковлевым не были недружественными. Во время предвыборной кампании они очерняли друг друга - Путин обвинял Яковлева в том, что тот вел себя как Иуда Искариот, - но так уж устроены выборы в России. Никаких длительных неприязненных отношений не было. Все члены уходящей городской власти, кроме Собчака, собрались потом на прощальный ужин, где, по словам Яковлева, "поговорили, подняли бокалы, пошутили, посидели и разошлись".

Но когда через несколько дней Яковлев обратился к Путину с просьбой оставить его на посту вице-губернатора, отвечающего за внешние связи и взаимодействие со спецслужбами, Путин отказался. Я посчитал, что работать с ним невозможно, и дал это понять", - сказал он позже. Якобы Путин был слишком близок к Собчаку и публично заявил, что уйдет в отставку, если мэр не будет переизбран. Но так же поступили и другие. Председатель Комитета по имуществу Михаил Маневич и юрисконсульт Дмитрий Козак также сочли своим долгом уйти в отставку, но Путин уговорил их остаться.

Реальные причины его ухода были более сложными.

В одном из интервью за полтора года до этого он размышлял о возможности ухода из Смольного. Я люблю свою работу, но она не будет продолжаться вечно", - сказал он. Никто не может быть незаменимым". В то время он был твердо уверен, что если и покинет городское правительство, то останется в Петербурге. Я знаю город, знаю его проблемы, у меня много связей. Это хороший капитал, который я... не намерен растрачивать.

Однако, когда пришло время, он не стал пытаться найти другую должность в городе.

Возможно, это произошло потому, что отношение Яковлева резко изменилось после того, как Путин отказался служить под его началом. Борис Вишневский вспоминал, как через неделю или около того разговаривал с новым губернатором, когда к нему подошел помощник с сообщением и упомянул фамилию Путина. Яковлев покраснел и яростно сказал: «Никогда больше не говорите со мной об этой гадине». Как только президентские выборы закончились, вспоминал Путин, ему "довольно жестко" приказали освободить кабинет в Смольном, чтобы освободить место для своего преемника. В следующем месяце, когда генеральный консул Финляндии Осмо Липпонен пригласил Яковлева на прием, один из помощников губернатора позвонил и поинтересовался, будет ли присутствовать Путин, "потому что в этом случае губернатор не будет присутствовать". Липпонен в резкой форме напомнил звонившему, что правительство Финляндии, а не аппарат губернатора, решает, кого приглашать. Путин пришел, Яковлев - нет.

Однако разрыв между ними мог быть не единственным фактором. Судя по всему, Путин начал задумываться о возможном переезде в Москву несколькими месяцами раньше.

Весной того же года он поступил в Государственный горный институт в Санкт-Петербурге для подготовки к защите диссертации на соискание ученой степени кандидата наук - уровня, среднего между западным магистром и доктором наук.Через несколько месяцев на его имя под грифом института были опубликованы три предварительные работы. На следующий год, в июне, он защитил диссертацию.

Тема - "Стратегическое планирование восстановления минерально-сырьевой базы Санкт-Петербурга и Ленинградской области". Частично плагиат был сделан из американского учебника по управлению проектами, переведенного много лет назад одним из военных отделений Академии наук СССР. Быстрота выполнения работы и техническая сложность темы, изобилующей графиками и математическими формулами, недоступными человеку с гуманитарным образованием, не оставляли сомнений в том, что она была написана в значительной степени, если не полностью, призраком. Позже выяснилось, что это была работа ректора института Владимира Литвиненко, который десять лет спустя получил акции крупнейшей в стране компании по производству фосфорных удобрений "ФосАгро" на сумму в несколько сотен миллионов долларов, что было эвфемистически названо вознаграждением за "консультационные услуги".

Это была не та тема, которая могла бы привлечь Путина. Будучи студентом, он написал диссертацию по теме "Режим наибольшего благоприятствования в международной торговле", а позже рассматривал возможность написания диссертации по германской социал-демократии - темы, в которых он, как можно было ожидать, чувствовал себя более легко, чем в экономике природных ресурсов. Но важность диссертации заключалась в другом. Приобретение подобной научной квалификации, хотя и не представляло особой ценности для провинциального чиновника, было ценным дополнением к биографии того, кто имел амбиции подняться по карьерной лестнице федеральной бюрократии в Москве.

Напрашивается вывод, что в какой-то момент весной того года Путин решил, что если Собчак проиграет, то ему стоит подумать о том, чтобы сделать то, что он не сделал после возвращения из Дрездена, и добиваться должности в столице.

Он все тщательно продумал. Если