— Да ладно! Ты что, обнищал?

— Нет. Просто не хочу больше, — сказал Зыскин и продолжил, обращаясь к Котову. — Давай, завтра звони мне. Часов в десять. — Зыскин снова повернулся к Коше. — Я толстый. Мне надо худеть.

— Хорошо, — сказал Котов и засобирался.

Он швырнул пару купюр на стол, придавил их стаканом и, потянувшись, вдруг наклонился к Коше.

— А ты не хочешь выпить там, закусить. Ну и все такое! — грубовато поинтересовался он.

— Блин! Котов! — Коша сморщилась и подтянула тарелку с яичницей. — Ты скажешь, как перднешь!

— Не хочешь? — необидчиво спросил Котов. — Ну и фиг с тобой! Другую найду. С бабками вас пучками можно покупать. Без всяких там… розовых соплей. Заплатил — засунул. Вернее наоборот. Засунул, потом заплатил. Мне все равно. Ладно, Зыскин! До завтра!

Зыскин привстал, чтобы пожать руку, и Котов стремительно выкатился из бара.

— Вот. Зыскин… — вяло вздохнула Коша, доедая яичницу. — Все плохо и Муси нет.

— Что? До сих пор? — Зыскин внимательно посмотрел на Кошу. — Где же она может быть?

— В Караганде… — Коша мрачно вздохнула. — Можно, конечно, тетке позвонить. Но я номер не знаю…

Зыскин вытащил из брюк брелок с ключами и поднялся:

— Пойдем в кабинет. Позвоним. Ты ее фамилию знаешь?

— Ну… Знаю. — Коша поднялась следом.

Она вытянула голову, все еще выглядывая Чижика, но того нигде не было.

— Пойдем позвоним, — Зыскин грустно хлопнул ресницами. — У меня есть справочник. Вдруг она заболела, и ее надо навестить с конфетами?

— Ага! С конфетами, — усмехнулась Коша. — Пойдем.

Зыскин двинулся к коридору, где была лестница на второй этаж. Коша покорно поплелась за ним. Лампочки в коридоре были, как обычно выбиты, из полуоткрытого сортира сочился тусклый коричневатый свет. Зыскин выругался:

— Так достали эти трупы!

На темной лестнице валялся в обнимку с пузырем мертвецки пьяный металлист в тяжелых кованных казаках.

Зыскин сразу же, как только пришел в кабинет, набрал номер охраны и мягко распорядился:

— Вы уже проснулись? Отлично! Там на лестнице покойничек. Уберите его, пожалуйста. И хоть одну лампочку вкрутите.

Он грустно положил трубку и вытащил из ящика стола справочник. Коша опустилась на стул, по другую сторону стола, странно чувствуя себя посетительницей. Чтобы прогнать ненужную ассоциацию, она принялась перебирать скрепочки, ручки и резинки, рассыпанные в беспорядке по стеклу на столешнице, прижимающим различные флаеры, бейджики и проспекты различных турфирм.

— Слушай! А где Котов работает? — вдруг спросила Коша.

— В мэрии. А тебе зачем?

— В мэрии?! — Коша подпрыгнула на стуле.

— Да… А что? — не понял ее удивления Зыскин.

— Блин! Такой мудак?

Зыскин вздохнул:

— Он не всегда мудак. По делам он даже очень. А кто как водку пьет, никого не е…т. Говори фамилию.

Зыскин раскрыл справочник на алфавитном указателе.

— Малевич, — мрачно сказала Коша все сильнее расстраиваясь о непришедшем Чижике.

— Макаров, Макаров, Малагин… ага Малевич. Только одна. На! Звони!

Зыскин протянул Коше справочник и телефонный аппарат. Коша послушно набрала номер. Трубку взяла тетка и недовольно сообщила, что Муся уехала к родителям.

— Вот. К родителям уехала, — грустно повторила за теткой Коша и положила трубку.

— Печально, — сказал Зыскин и вздохнул. — Пойдем вниз. Хочешь, выпьем водки?

— Хочу, — кивнула Коша.

В ней заколыхалась мутная рябь беспокойства. От этого она расстроилась еще больше и решила, что теперь точно ничего не остается, как нажраться.

Они спустились вниз. Коша еще раз с надеждой окинула уже порядком задымленное помещение бара. Безрезультатно. Зыскин взял графинчик водки и два апельсиновых сока. Они сели неподалеку от стойки, чтобы в случае надобности повторить. Коша сразу опрокинула два стаканчика. Ее моментально развезло.

— О! Ни фига себе! Зыскин прикинь! Неделю не пила и пи… ой! Хаха! Типа… О! У меня язык заплетается! — Коша внезапно пришла в состояние эйфории. — Круто! Зыскин! У меня заплетается язык! Надо еще выпить! Мне понравилось это!

Коша решительно налила еще пятьдесят и снова выпила.

Зыскин с опаской отодвинул от нее графинчик.

— Ты сейчас доэкспериментируешься!

— Да не-е-е… Я в порядке. Зыскин. Будь спок! — Коша опрокинула стаканчик и глаза ее подозрительно заблестели.

Бармен поставил танцевальную долбилку и на пятачок между столиками потянулись первые плясуны.

— И-й-ех! — крякнула Коша и вывалилась в прыгающую компанию.

Минут двадцать она с остервенением тряслась вместе со всеми. И доколбасилась до того, что промокла от пота насквозь. Соленые ручьи текли по бровям, по лбу, футболка прилипла к телу, пот начал щипать глаза. Ведь если нет никакого завтра, то нужно сегодня, прямо сегодня палить эту жизнь фейерверком, безжалостно ее жечь и расходовать в свое удовольствие.

Коша побежала в сортир умываться.

Она закрылась на задвижку, сняла майку и влезла по пояс под кран. Вода приятно охладила тело. Из бара глуховато, но все же довольно громко доносилась музыка. Коша сняла ботинки и помыла в раковине утомленные за день ноги.

— Зашибись! — громко сказала она вслух и закрутила кран. — Вот она, жизнь-то! Вот она!

Хмель все еще клубился с голове буйным весельем. Коша вышла в коридор, и, в полной уверенности, что никто не услышит, запела во всю глотку:

— Дорогая моя киска!

Чижик возник внезапно из темного проема коридора.

— Ну ты набралась! Как люди без денег умудряются так нажраться?! — изумленно воскликнул он.

Коша с азартом наехала на работодателя:

— А-а-а-а-а! Наконец-то! Блин! Я уже думала — ты не придешь! Блин! Чижик! Ну, у меня же есть телефон! Почему я должна тебя ждать три часа! Блин! Тоже мне Тутанхамон!

Чижик расхохотался.

Она потрясла мобилой перед его лицом и довольно сильно ткнула его кулаком в картинку на животе, изображающую длинношеего плезеозавра с Лох-Несского озера.

— Не вижу никакого повода надо мной надсмехаться!

— Эй! Полегче! А то некому будет с тобой расплатиться! — засмеялся Чижик.

— Да!? Кстати! — Коша вспомнила про деньги. — Должок! Кто-то мне обещал бабки!

— А я для этого и пришел! — расхохотался Чижик. — Только я не ожидал, что ты уже без меня доведешь себя до такого состояния. Может тебе их завтра лучше отдать?