Тьма соединяется со светом. Вспышки мелькают в комнате. Ко мне, сидящей рядом с кроватью, присоединяются Нот и Катерина.

Я слегка приподнимаюсь, но над головой проносится демоническое щупальце, и я понимаю, что это не самая лучшая идея. Эцик отмахивается мечом, промазывая мимо Абдиэля. Тот резко отталкивает ангела в стену. Окна бьются.

Слышится жуткий треск. Демон налетает на ангела, и они вдвоём падают вместе со стеной, ломая только второй этаж.

Страшно за Эцика. Я подбегаю к краю оставшейся комнаты. Первая мысль — это ж сколько золота придется угрохать на ремонт, а вторая — Эцик.

Они дерутся уже во дворике, топча и поднимая в воздух любимые цветы нашей соседки. Она их выращивала с таким трудом, что утром ее точно хватит удар. И как же я хочу встретить утро.

Щупальца атакуют мощную фигуру ангела. Тот отбивает их огромным мечом. В воздухе летают светлые блики, пытающиеся разрезать тьму. В какой-то момент тьма полностью окружает ангела. И тут я понимаю, что дело совсем плохо. Он его сейчас убьет. А я стою и ничем не могу помочь. Совсем ничем. И сейчас моего ангела задушат. Резко разворачиваюсь и хватаю соль, лежащую на полу. Загребаю горсть побольше и сжимаю ее до комочка. Кидаю в сгустившуюся тьму, надеясь, что поможет.

На миг Абдиэль отвлекается. Его чернота будто прошивается, превращаясь в сеточку.

— А ну, оставь его в покое! — кричу я. — И так стену разрушил! Где мы жить будем?

Красные глаза демона вновь смотрят на меня. Даже с такого расстояния холод вновь проникает мне под кожу. Но позади него разгорается свечение. Эцик.

Он валит на спину Абдиэля. Щупальца демона тянутся по телу Эцика, раня того и оставляя кровавые следы.

— Ты не убьешь меня, — шипит Абдиэль.

Эцик поднимает голову и смотрит на меня. На его лице расплывается улыбка, в глазах искреннее сожаление. Одними губами он шепчет:

— Я люблю тебя.

И тут до меня доходит его фраза про то, что Абдиэль слишком ценит свою жизнь и не убьет Эцика. Они связаны жизнями. Умрет один — умрут все.

— Стой! — я вытягиваю руку вперед.

Что-то внутри меня отдается теплотой, концентрирующейся в животе. Она расплывается по телу, распаляя кровь. Мне становится жарко, будто я пробежала марафон.

С кончиков пальцев срывается свет. Он кружится двумя спиралями, приближаясь к мужчинам. Разбивается о них, отбрасывая Эцика в сторону. Тьма Абдиэля скручивается в плотный комок, превращаясь в плащ. Сам же демон приобретает очертания человеческого тела. Его запястья сковываются светлыми линиями.

Я с недоумением смотрю на свои светящиеся пальцы. Это что – я скрутила демона? Вот что значит читать много книг по экзорцизму.

Я недоуменно смотрю на свои руки. Это я так? Эцик!

Вылетаю на улицу под стук собственного сердца в ушах. Демон валяется посреди дворика. Его красные глаза в один миг поворачиваются ко мне. Даже сквозь тьму я вижу его улыбку. Он лежит неподвижно. Вокруг его запястий кружится тоненькими нитями свечение.

Эцика отнесло к стене противоположного дома. Я, не сводя взгляда с Абдиэля, несусь к своему мужчине.

Ангел открывает глаза, глядя на меня затуманенным взглядом. Но тут же ловит меня в объятья.

— Ты как? — я глажу лицо любимого рукой.

Столько крови. Она размазывается по моему лицу.

— Мне в душ надо. Только, боюсь, у меня его нет,  — морщится он и прижимается ко мне лбом. — Галь.

— Что? — шепчу я, улыбаясь.

Ну, да. В душ ему надо. О чем еще думать после того, как дрался посреди двора с демоном — о душе!

— Я тебя теперь точно не отпущу никуда, — усмехается он и гладит по лицу.

— Это я тебя не отпущу. Ты что учудил? Хотел лишить семью кормильца? — возмущаюсь я.

— Ну, теперь точно нет, — его рука опускается к моему животу.

Он поглаживает, вызывая во мне тепло.

— Да-да, вы такие сладкие булочки, что аж противно. Пышечка, как ты выдерживаешь этого сноба? — спрашивает Абдиэль, пытаясь выбраться из пут, но те, видимо, излишне крепки.

— Меня Галя зовут, — возмущаюсь я.

Взял прервал на таком месте! Кстати, а он точно не выберется из этой штуки?

— Да? Не знал.

Я хмурюсь. То-то оно и есть. Если кто-то всю дорогу вас называет ласкательными словами, значит, он просто не запомнил ваше имя!

— С пополнением семьи вас. Всего хорошего, — еще и червячком отползает в сторону дома.

Эцик поднимается и отодвигает меня в сторону.

— Так, стоять. Мы его не будем убивать. Я уже поняла, что вы так сильно связаны, что умрете.

— Галя правильно говорит. Если ты меня убьешь — умрешь сам, — напоминает Абдиэль Эцику. — Подумай о будущих детях.

— Так, все, — ангел тычет в него пальцем. — Я про них узнал две минуты назад.

— В смысле? — возмущаюсь я. — Какие дети?

Красные глаза демона скользят к моему животу. Они еще и общаются так, будто только что не дрались и не сломали целую стенку одного этажа!

— Двойня. Думаю, мальчик и девочка,

— Господин Анварио! — зовет соседка из здания. — Я экзорцистов вызвала! Пусть вяжут вашего демона.

— Благодарю, — улыбается Эцик, но так и не поворачивая головы в ее сторону. — Спокойной ночи. Мы скоро закончим.

Я что, беременна? А не слишком ли это рано? Мы же даже не поженились. А про детей даже не разговаривали!

— Ты не убьешь меня, — продолжает свою песню Абдиэль.

Эцик хмурится.

— Да, действительно. Значит, остается вернуть тебя вместе с королем в замок.

Ангел качает головой и смотрит в красные глаза Абдиэля.

— Он должен тебя отпустить.

Демон, который все это время продолжал ползти, внезапно замирает. Даже сквозь его тьму я вижу недоумение, отразившееся на его лице.

В окнах я замечаю лица соседей, прислушивающихся к нашему разговору. Я надеюсь, что они нас не слышали.

— Что? — тут уже я вступаю.

— Это неправильно, — поясняет Эцик. — Наша связь.

— О, ну да, — соглашается с ним Абдиэль. — Только сейчас это понял.

— Я всегда это знал.

— Смею напомнить, что связь нерушима, — поясняет Абдиэль. — Мы все четверо связаны навсегда.

— Тогда что значит “отпустить”? — спрашиваю я.

— Освободить от своего тела, — отвечает Эцик. — Я тоже когда-то был как Абдиэль. Только мое время было днем. Как только наступала ночь, я исчезал, и появлялся демон.