— Извращенец! — пискнул братец, но тогу снял…

Вторая сенсация за сегодняшний день, нас запомнят, клянусь Юпитером и всеми его детьми! Янчик накинул тогу льву на морду.

— Господи!!! — заорал я на весь амфитеатр, прыгая по периметру не хуже кенгуру, которой в сумку засадили мелкой дробью. — Господи! Помоги мне, накажи нечестивцев! Обвали на хрен весь этот амфитеатр или хотя бы арену!!! Услышь меня и все такое… Моя мама честная ведьма, она не ворожит в пост!..

Ба-бах! Сцена под нами медленно начала оседать. Зрители ахнули, послышались нервные выкрики. Носясь голышом по сцене, я чувствовал себя просто-таки отроком Даниилом. Ухты, а кстати, похоже!

К нам кинулись солдаты, но сюрпризы на этом не кончились! Накренившись, сцена, видимо, задела какие-то трубы, и ребят просто отшвырнуло забившими снизу фонтанами. Вместе со львом отшвырнуло, кстати… Ну ничего, пускай поближе познакомятся, он ничего зверюшка, дружелюбный, на контакт легко идет!

По опускающемуся центру мы все резво покатились вниз. Какая-то из Юлий завизжала, зацепившись платьем за щепку, но я ловко пнул ее, и Помощница покатилась дальше. В некоторых случаях церемонии с женщинами отнимают так много времени, и потом, кто вообще нас должен спасать?!

Кстати, по-моему, могучий Квинт выиграл свое пари!

Паоло

Я не дурак, понимаю все быстро, на лету, можно сказать! Когда мою синьорину начало куда-то утягивать, я подсуетился моментально! Ухватив ее за коленки, кстати, совсем неплохие коленки, я зажмурился и отдался на волю Господа. Нет, лучше с ней пропадать, чем опять… с рогатыми в покер на раздевание!!! О Мадонна, доколе мне терпеть такие издевательства?!

Настырная свинья пребольно ткнула пятачком мне в плечо. Я с трудом вытащила голову из вонючей лужи и попыталась обтереть лицо. Откуда-то раздалось:

— Вот упилась-то, гулена, прости господи! Гля, и мужик ейный в зюзю ужрался… Вон куда мордой влез!

Я оглянулась и обнаружила, что Паоло мирно и с комфортом пристроил кудрявую голову у меня на коленях, сам весь такой чистенький и румяный. Я дернула коленом — челюсть Паоло жалобно щелкнула.

— За что, Мадонна? — вякнул он, проворно отползая в угол, поближе к деревянной загородке.

Это что, загон для свиней? Навязчивое немузыкальное хрюканье слева подтвердило мои догадки. Толстая хрюшка умильно пыталась пристроить свой рыльник у меня на плече.

— Вставай, вставай! — надсаживалась какая-то баба над ухом. — Ишь чего удумали — с полюбовником у меня в загоне миловаться, свиней моих путать!!

Я подняла голову и мутным взглядом уставилась на мощную бабу в цветастой юбке, воинственно сжимающую в руках коромысло.

— Молчи, Макридка, — непонятно почему вырвалось у меня. — Ай, забыла, как тебя с Ванькой-пастырем из коровника Лизкиного задами выводили?!

Баба охнула и примолкла. Я медленно приняла сидячее положение, удивляясь сама себе. Что за чушь я вообще несу? Я, Сюнневе Ряйкиннен, не полных двадцати лет от роду, не могу быть знакома с этой бабищей и к тому же быть в курсе ее амурных дел! Однако я точно знаю, что ее зовут Макридой, а мужик у нее — чума чумой, а из детей только старшая Глашка — девка сообразительная, а остальные так…

Стоп! Я решительно поднялась на ноги и затормошила Паоло. Что бы там ни было с этой Макридкой, нам с Паоло неплохо было бы скрыться подальше от любопытных глаз.

— Мадонна! Bella! — захныкал Паоло, отряхивая штаны. — Куда нас опять занесло?

Я посмотрела по сторонам. Обычная деревня, каких много. Даже скорее не деревня, а очень большой хутор. Судя по всему, мы где-то на севере, потому что низенькие бревенчатые дома крыты дранкой и мхом. Год-то какой?

Что? Конец тринадцатого века? Господи, а это я откуда взяла?!

Схватив Паоло за руку, я выдернула его из грязи, и мы резво перескочили через ограду. Вокруг уже начали собираться любопытствующие, привлеченные воплями Макридки, поэтому мы обогнули пару домишек и засели в кустах за какими-то хозяйственными постройками.

— Паоло, что происходит? — требовательно спросила я. — Что со мной? У меня ясновидение никогда не было так обострено!

— А у меня тела лет сто не было! — огрызнулся в ответ Паоло. — Не заметила, что ли?!

— Думаешь, у меня все мысли о тебе?!

— У меня красивое тело! — обиделся Паоло, — Знала бы ты, как меня любила синьора Бьянка, хозяйка отеля, где я работал поваром, и синьорина Клаудиа, ее дочка…

— Дурень! — прошипела я, потихоньку раздражаясь. Когда я злюсь, то становлюсь похожей на маму. Обычно в такие моменты папа сноровисто мазал лыжи салом и убегал в лес. Возвращался, только проголодавшись… — Паоло, куда мы попали? Хотя это я знаю… Мы сейчас… где-то в районе Новгорода, на территории Новгородской республики. Откуда это? Словно кто-то в ухо шепчет!

— Прекрасно! — тотчас же среагировал Паоло. — Не надо будет меня гонять по пустякам… Что это? Слышишь? Кричит кто-то…

Со стороны загона, который мы только что благополучно покинули, раздавались подозрительные истеричные вопли. Я прислушалась:

— Ой, убил, убил, до смерти измордовал!!! Помогайте, люди добрые, вяжите его, бесноватого!!!

Мы кинулись обратно. Перед самым большим домом, чей конек украшал кокетливый деревянный флюгер, собралась толпа. Надсаживалась все та же Макридка, размахивая коромыслом. Невдалеке пара крепких меланхоличных мужиков удерживала орущего и брызгающего слюной хлюпика в черном камзоле. На пороге сплевывала кровь высокая худая тетка с растрепанными светло-рыжими волосами. Ей помогали подняться две местные бабы.

— Пойдем, пойдем, милая! — напевно ворковали они. — А злыдня твово охолоним маленько, в погреб башкой вниз засунем. Ить вишь какой бешеной, с топором кинулся! Сразу видно, иноземец! Сдалось же тебе с таким жить! Как это ты увернулась еще…

— Хеекса-а-a!!! — завыл мужик в черном, яростно рванувшись из рук мужиков.

Ведьма?

Один спокойно закатал ему кулачищем в лоб.

— Не балуй! — наставительно произнес второй, встряхивая обмякшее тельце.

— В город яво, — посоветовала какая-то бабка. — Тама разберутся… Или в погребок, задом на лед! Путче в город, конечно…

— Это мы скоренько, — засопели мужики. — Все равно на ярманку собирались поросят везти, яво тоже захватим. Свяжем только покрепче…

Избитая ведьма гасила ресницами зеленый недобрый огонь в глазах, кашляла потихоньку. С виду — сама невинность.

— Уж вы его отвезите, — попросила она, обтирая окровавленную руку о подол. —Сделайте милость…

— Отвезем! — кивнули мужики. — А покамест в погреб спустим…