– Где моя мать? – спросила она.

Пройдя мимо нее, Дэймон, Уилл и Кай рассредоточились по кухне и встали к Рике лицом.

– Ты из-за нее вернулась? – уточнил я.

Разумеется, ради матери она бы решилась встретиться с нами. Мы на это рассчитывали.

– Я вас не боюсь, – заявила Рика.

Я кивнул, скрестив руки на груди.

– Думаю, ты и сама в это веришь.

Глядя на нее сейчас, с каплями воды, сверкавшими в волосах, кровью Дэймона на руках и на майке и с непоколебимой решительностью в глазах, я никогда и ни в чем не был так уверен.

Нет, Рика не боялась. Она выбрала игру. Взяла контроль в свои руки.

Беги или вступай в игру. К черту.

– Где она? – снова спросила Рика.

– Ты получишь ответы, когда сознаешься.

– И покоришься, – добавил Уилл.

– Чему? – процедила она сквозь зубы, обратив свой свирепый взгляд на него.

– Нам. – Он обошел вокруг нее, глядя ей в глаза. – Всем нам.

– Твоя инфантильная истерика стоила нам трех лет, Рика! – выпалил Кай, оскалившись. – И это было нелегкое время. Мы были голодны, запуганы, несчастны.

– А теперь ты на собственной шкуре узнаешь, каково это, – добавил Дэймон, злобно глядя на нее, прислонившись к стене и обхватив свой живот рукой.

Кай навис над Рикой.

– Ты научишься затыкать свой рот и опускать взгляд, когда я вхожу в комнату.

– А еще ты научишься бороться и сопротивляться, потому что мне это нравится, – парировал Дэймон.

– Но со мной, – Уилл подошел ближе, заставив ее вздрогнуть, – ты сама этого захочешь.

Она покачала головой.

– Истерика? Какая истерика? Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ты будешь приходить, когда мы позовем. – Дэймон оперся рукой на «островок», напрягшись от боли. – И уходить, когда мы скажем. Если будешь делать то, что велено, мы сочтем твой долг перед нами погашенным. Твоя мать будет в безопасности, а ты получишь деньги на жизнь. Поняла?

– Ты наша, – напирал на нее Кай. – Ты в долгу перед нами, и к этому давно шло.

– В долгу перед вами? За что?! – закричала Рика.

– Мы взяли тебя с собой той ночью, – обвинительно бросил Уилл. – Мы тебе доверяли!

– Никогда не доверяй гребаным бабам, – проворчал Дэймон, без сомнения процитировав слова своего отца.

– Предполагалось, что я тоже должна вам доверять! – выпалила она в ответ. – И что вы со мной сделали, парни?

Рика окинула сердитым взглядом Дэймона, Уилла и Кая. Я замер, не понимая, что, черт возьми, происходит.

– О чем она говорит? – поинтересовался я.

Но Рика меня проигнорировала, шагнув вперед.

– Вы отсидели три года? Ну, мне вас не жаль, – прорычала она. – Вы, мальчики, облажались, но – сюрприз-сюрприз, – должны были хоть раз ответить за последствия своих действий. Вам никогда не приходилось признавать свои ошибки. Вам некого винить кроме себя самих.

– Ты ничего не знаешь! – гаркнул Кай ей в лицо.

Рика покачала головой, злорадно улыбаясь.

– Серьезно? – Она бросила грозный взгляд на Дэймона. – Тебя отправили в тюрьму за изнасилование несовершеннолетней девушки. Уинтер Эшби, дочери мэра. Видео было тому доказательством. Какие объяснения тут нужны?

Я зажмурился. На меня нахлынули воспоминания о том утре, когда всплыли эти записи.

Проснувшись на Хэллоуин, следующий день после Ночи Дьявола, я обнаружил, что некоторые из записанных нами видео были загружены в сеть на показ всему гребаному миру.

После чего мои друзья и были арестованы.

Идея записывать видео изначально была идиотской, однако мы всегда соблюдали осторожность. У нас имелся специальный телефон, которым мы пользовались только в те ночи, когда сеяли хаос и хотели сохранить воспоминания о своих выходках. Тогда нам казалось, что мы недосягаемы.

Уинтер Эшби – одна из пассий Дэймона. Она по собственной воле легла с ним в постель, но была несовершеннолетней, а ее отец не уступал в могуществе нашим.

И он ненавидел семью Дэймона.

Именно потому Дэймон, вероятно, и выбрал ее своей целью.

Ее отец ни за что бы не отказался от обвинений. Он увидел возможность уничтожить Торренса и воспользовался ею.

Посмотрев на Дэймона, я заметил непроницаемое выражение его лица. Глядя на Рику, парень невозмутимо ответил:

– Объяснения не нужны. Ты меня раскусила. Я использовал малолетку и даже лица ее не помню.

Рика сузила глаза, скорее всего, ожидая от Дэймона дальнейших возражений, но болтовня – это не его стиль. Он не говорил. Он действовал.

Затем она повернулась к Каю и Уиллу и продолжила:

– А вы, парни, избили копа. Почти до смерти. Его потом нашли на обочине.

Еще одно обнародованное видео.

– Тот коп, – выкрикнул Уилл, приблизившись к Рике, – брат Эмери Скотт! Старший брат… который ее бил. Да, ты чертовски права, я отколотил его до полусмерти!

Она сдвинула брови.

– Эмери Скотт?

– Да, – присоединился к нему Кай. – До нас дошли такие сведения в начале того лета, поэтому мы его проучили. И мне плевать, что ты по этому поводу думаешь. Мы бы сделали это снова.

Рика знала Эмери Скотт, они вместе учились в школе, и она наверняка помнила, как Уилл сжег ее беседку в Ночь Дьявола. Он давно хотел Эмери, поэтому напакостил ей, чтобы добиться ее внимания, но, когда Уилл узнал, что девушка подвергалась домашнему насилию от рук брата, Уилл, Дэймон и Кай сделали из него отбивную.

Дэймон снял это на мобильник.

К несчастью, там оказалось несколько моментов, где лица Уилла и Кая попали в камеру. Меня тогда с ними не было, потому что почти на все лето я уехал в баскетбольный лагерь.

Наутро после Ночи Дьявола я проснулся и попал в кошмар наяву. Мои аккаунты в социальных сетях были завалены сообщениями, постами и даже ссылками на несколько новостных статей, уже опубликованных к тому времени. Каким-то образом видео с нашего телефона за ночь попали в Интернет, и каждый человек в радиусе полутора тысяч километров узнал о нас. Точнее, о моих друзьях.

Полиция нагрянула к парням домой. Их задержали и в наручниках увезли в участок. Хоть нам многое и сходило с рук, вскоре стало ясно, что они не вернутся. Дэймон трахнул девочку с хорошими связями, да для Уилла с Каем перспективы тоже были не радужные. Нападать на копов нельзя, невзирая на обстоятельства.

Дэймона осудили на тридцать три месяца за растление несовершеннолетней, а Уиллу и Каю дали двадцать восемь месяцев за нападение.