– Молчи уже, – беззлобно ответил на его попытку серкулус. – Выберемся – куда мы денемся-то. Подождем, когда успокоится фон, да и определимся, что там с твоей ногой. Так, – обеспокоенно произнес Дэзмунд Смитт. – Я сейчас выключу свет, а ты внимательно посмотри назад. Сейчас все поймешь. Главное – ни звука, а то все опять повторится. Так что не делай глупостей, парень.

Послышался щелчок, и все вокруг поглотилось непроглядной тьмой. Крыса слышал тихое дыхание серкулуса и собственное гулкое сердце. Ему едва хватило сил, чтобы устроиться поудобней и повернуть голову назад – благо, его тело уже перестало ломить.

Какое-то время ничего не было. Но потом где-то далеко за поворотом путник увидел мягкий свет, точно кто-то освещал свой путь отблесками слабой керосиновой лампой. Ее неяркое свечение плавным полотном стелилось на каменные стены, отгоняя от них темноту, очерчивая серостью едва заметные выпуклости.

Постепенно сияние начало разрастаться – ведь оно так и не подумало исчезнуть. Наоборот, стало больше, значительнее, но понять, чему оно все-таки принадлежит – было совершенно невозможно. Даже нельзя было узнать – был ли этот свет направлен кем-то или же он существовал сам по себе.

Крыса мгновенно затих. Он почувствовал, как его собственную спину покрывает колония зудящих мурашек. Дыхание перехватило, а ноги с руками до невозможности затекли. Недавно покинувший парня страх вновь возвращал свои позиции. Нарастал.

Неожиданно, как и появился, отблеск свечения пропал за поворотом. Граница понемногу начала таять, и коридор вновь неторопливо погрузился в непроницаемую мглу.

Вот только Крысе до сих пор было не по себе – он все-таки заметил то, что никак не соединялось в его мозгу в цельную картинку. Парень увидел, как среди всего этого сияния по полу стелется длинная одутловатая тень. И она, отнюдь, не принадлежит так и не появившемуся фонарю или какому-то внутреннему светильнику – скорее, высокой коренастой фигуре. Куда же делось само тело, которое и отбрасывало угольно-черную тень, путник сказать не мог. Он так его и не увидел.

– Это один из пяти охранников эстерции, – когда все вновь погрузилось в спасительную темноту, над ухом Крысы опять зазвучал знакомый голос. – На него-то мы тогда и наткнулись. Чтоб его… Этот артефакт расширил границы, да и охранники у него начали кусаться. Куда только наша правительница смотрела, когда решила Резервацию у нас в Гильдии Ветра разместить? Вот тебе и результат – всякая потусторонняя хрень, с которой никто справиться не может, благополучно осела на наших шеях. И пройти через ареал мы уже не сможем, как в старые времена. Так что придется петлять еще больше. Главное, скажи, как тебе полегчает, и мы сразу выдвинемся – даже здесь лучше не отлеживаться. Сейчас в Резервации и того опасней, чем я мог предполагать. Посидим здесь еще пару циклов и пойдем восвояси. Не нравится мне все эти дела. Ох, как не нравятся.

Крыса кивнул – он полностью разделял мысли серкулуса. В особенности – такие.

С опаской еще раз глянув туда, где за поворотом исчезло необычное свечение, он попытался ни о чем не думать. Получилось. Что ж – теперь главное обождать, а там видно будет. Крыса не сомневался, что они выберутся из этой передряги. Во что бы то ни было выберутся…

16:30

Анарин вздохнула полной грудью. Легкие мгновенно пробрало пронизывающей прохладой раннего осеннего утра. Такое бывает лишь под конец этого удивительного сезона, когда вокруг внезапно все наполняется промозглой, холодящей до самых костей тенью извечного умирания.

Мгновение, и она уже с легкостью прыгает вниз, на ковер из запревших буроватых листьев. Вот, оторвавшись на какие-то доли секунд от борта крылатика, девушка ловко пружинит о бархатистый настил. Да, конечно, можно было воспользоваться приставной лестницей, но это не в ее духе. Она проворно выпрямилась, расправила плечи и самозабвенно начала вглядываться в подернутое дымкой небо, точно ничего на свете, кроме него, для Анарин не существовало. Бледно-серое, затянутое тяжелыми одутловатыми облаками, оно казалось невероятно одинаковым. Ни единого просвета. Лишь туманная дымка молочными потоками делала небесную твердь еще более неподъемной. Давящей.

Повинуясь порыву, она выдыхает из легких воздух. Да так сильно, что те сжимаются от потуг. Теперь уже и перед ее глазами образовалось облачко едва различимого тумана. Белесого марева, уже через мгновение растаявшего без следа.

– Вот тебе и прилетели, – едва слышно прошептала девушка, а потом громче, уже обращаясь к своему спутнику, добавила: – Лиса, здесь холодно. Будь другом, захвати что-то потеплее.

Позади слышится приглушенный шум, а с ним и неразборчивая речь. Ее товарищ проверяет системы и, возможно даже, берет теплые вещи. Она не была уверена в том, что Лиса все правильно расслышал. С ним всегда так. Вроде бы и умный парень, но порой и элементарные вещи могут выбить под ним землю.

Скрежет подошв о металл лестницы, шелест листьев совсем рядом и тяжелое дыхание непривычного к высотам человека.

– Холодновато, – подчеркнуто безразлично говорит ее товарищ.

– Умирающие миры не особо приветливы, – поясняет она. – Да и изнутри они непривычны. Вот только воздух такой же разряженный да давление тут повыше нашего. Так что особо не побегаешь, хотя я бы не прочь в догонялки сейчас поиграть.

Девушка взглянула на постную мину на лице Лисы, и ее появившаяся улыбка тут же угасла. Стало гораздо холоднее и противнее. Этот замороженный тип – ее нынешний напарник, оказался еще более далеким от юмора, чем джолу. Артала постепенно даже осклабляться научился, хотя еще до конца не разобрался, когда и при каких условиях стоит прибегать к такой уловке, а этот же человек просто стоял истуканом, и хоть бы ему что от этого было. Еще бы, с таким успехом глотать горстями таблетки не запивая – мало ли что может развиться. Анарин всегда напрягали подобные, безмерно рассудительные люди, просчитывающие в своей голове все – начиная от принятия пищи, заканчивая точной датой смерти, а то, что у этого неприятного типа сейчас в голове шестеренки крутились – не вызывало ни малейшего сомнения.

– Отдохнем у входа, – сообщил он ей. – Со мной все будет хорошо и с тобой тоже.

Анарин едва удержалась, чтобы не приподнять брови. В отличие от этого красавчика, девушка никаких таблеток не пила. Лишь нормализирующую работу организма сыворотку пару дней назад. Она хоть здесь еще действовала, но давление все же ощущалось. Не так остро, конечно, – иначе какие тут прыжки, но где-то на грани зудящего подсознания – очень даже хорошо.

– Как хочешь, – ответила девушка.

– Тогда пошли, – поправляя за спиной темный рюкзак, сказал парень и, не глядя на Анарин, быстро зашагал прочь от крылатика.

Девушка медлила. Она вглядывалась в призрачную пелену тумана, невесомым покрывалом обволакивающего древние деревья. Ветер тихонько шелестел, опрокидывая навзничь последние листья, так бережно хранимые деревьями. Ветви раскачивались в такт порывам, и сквозь невесомую дымку они казались чем-то по-настоящему чудным и фантастическим. Теперь еще к этому хрупкому пейзажу присоединилась темная фигура стремительно удаляющегося путника. Противоестественно темная, совершенно чуждая увядающему миру.