По словам Гельденхёйса, Сташинский в ЮАР прибыл в 1968 году, то есть минимум через год после выхода на волю. В Претории не пожалели о том, что выполнили просьбу коллег из Бонна. Генерал признал, что «Сташинский сообщил нашей разведке чрезвычайно много неоценимых сведений о структуре и операциях русских секретных служб». По-видимому, на новом месте Богдан не только жил под новым именем, но и подвергся пластической операции. Он устроился на работу и женился вновь.

Гельденхёйс уверял репортера: «Мы устроили его на работу, которая ему очень хорошо подошла. Какое-то время спустя он познакомился с девушкой из Дурбана, и они полюбили друг друга. На регистрации брака в одном из наших загсов, он попросил меня стать его шафером. Мы завязали с ним дружбу, которой дорожим и сегодня, так что я с радостью согласился». Генерал добавил, что в своем сейфе хранит фотографию, где позирует вместе с молодоженами. Ни Инге Поль, ни какие-либо иные спутники Сташинского при его переезде в Южную Африку в интервью не упоминались370.

Агентства, например Associated Press, не упустили новость о жизни выпущенного из западногерманской тюрьмы киллера КГБ в далекой стране и распространили ее по всему миру. Многие – в том числе члены семей Ребета и Бандеры, – не спешили принимать ее на веру. Но ряд фактов говорит в пользу версии Гельденхёйса. Из двух человек, знавших, по его словам, под каким именем Сташинский жил в Южной Африке, один был еще жив. Форстер, успев занять пост президента, умер в сентябре 1983 года, зато Хендрик ван ден Берг имел крепкое здоровье, писал мемуары и разводил кур на ферме. Согласно Ханли ван Стратен – она исследует биографию Гельденхёйса, – летом 2013 года в личном архиве комиссара полиции нашлось его фото в компании Форстера и ван ден Берга. Снимок лежал в папке с надписью «Сташинский», но больше там ничего не было371.

Не противоречат текстам интервью и сообщения в прессе о том, что еще 23 июня 1964 года Инге Поль развелась с Богданом и таким образом поставила точку в браке, который создал столько проблем для КГБ. Затем она бесследно исчезла. Когда новость о досрочном освобождении заключенного попала в прессу, сотрудник федеральной прокуратуры заявил корреспонденту Stern, что Инге была хорошо обеспечена и снова счастлива. Благодаря бывшему мужу или кому-то другому? С ним или с кем-то другим? На эти вопросы ответа нет. Весьма вероятно, в Восточную Германию Инге больше никогда не возвращалась. В 1986 году с могилы Петера, сына Сташинских, убрали надгробную плиту. Согласно закону, администрация кладбища получала право на повторное использование участка, если в течение двадцати пяти лет за могилой никто не ухаживал372.

Отец ребенка, судя по всему, раз и навсегда обосновался в Южной Африке. В одной из украинских газет мелькнул слух о том, что Сташинского использовали как советника во время операций ЮАР в странах Африки. Не эту ли работу подыскало Сташинскому Бюро госбезопасности? Отбрасывать такую возможность нельзя. В 1967 году – как раз тогда, когда заключенный должен был покинуть Германию, – полиция ЮАР подключилась к борьбе против повстанцев в Родезии (с 1980 года – Зимбабве). Новая часть особого назначения проходила тренировку на секретной базе полиции в Дурбане – предположительно, родном городе второй жены Сташинского. В Дурбане жил и Герард Страусс – репортер, который взял интервью у Гельденхёйса и открыл тайну переезда бывшего киллера в ЮАР. Понятное дело, все это может оказаться либо простым совпадением, либо косвенным свидетельством об африканском отрезке жизненного пути Сташинского373.

Формируемый в ЮАР полицейский спецназ требовалось подготовить к борьбе с боевиками. Богдан принимал участие в войне против УПА на западе Украины, и теперь его советы не стали бы лишними. Если так и случилось, то завершение одиссеи уроженца Борщовичей выглядит по меньшей мере трагично. Инге вытащила мужа из мира шпионажа и насилия, но без нее он вернулся туда вновь. Сташинский, конечно, не стал первым агентом, который отрекся от одного тоталитарного режима, чтобы служить другому. Услугами еще одного перебежчика из КГБ пользовался в 50-х годах Нго Динь Дьем, диктатор Южного Вьетнама: Николай Хохлов наставлял его, как эффективно вести антипартизанскую войну. И Хохлов, и Сташинский более-менее хорошо разбирались в методах борьбы с повстанчеством. Оказавшись на Западе, оба оказались в оппозиции к коммунистическим режимам. Сташинский вполне мог принять участие в том, что многие превозносили как «мировую схватку с коммунизмом»374.

Итак, известны две версии того, в какой стране бывший заключенный осел после выхода на свободу в Западной Германии: США либо ЮАР. Вторая подкреплена фактами намного лучше. Но, если Гельденхёйс рассказал журналисту правду, на многие страницы биографии Сташинского следует взглянуть по-новому. Надо полагать, навыки работы слесаря, приобретенные Богданом за решеткой, не принесли ему пользы. Неясно, где он провел 1967 год, но уже в следующем он сотрудничал с полицией Южной Африки, а женщина, вдохновившая его на разрыв с Кремлем, из жизни Богдана ушла.

В телефонном разговоре с автором этой книги 1 апреля 2013 года генерал Гельденхёйс подтвердил пребывание Сташинского в ЮАР в конце 60-х и в 70-х годах прошлого века. Своего биографа, Ханли ван Стратен, он заверил, что в интервью 1984 года говорил правду. И утверждал при этом, что больше ничего не помнит. Возможно, пробелы в его памяти вызваны только старостью – да и времени прошло немало. Однако есть и другое возможное объяснение: бывший подопечный генерала был все еще жив, и раскрытие всех деталей поставило бы его жизнь под угрозу375.