В эмигрантских партиях шла жестокая внутренняя борьба. Многие видные деятели испанской компартии были после 1939 года исключены из нее (Клаудин, Эрнандес) по стандартному обвинению в «антипартийной деятельности» или сами порвали с ней (Дельгадо, Кампесино, Тагуэнья, Этельвино Вега). Конфликтами с партийным руководством прославился Листер. Социалистическая партия изгнала Альвареса дель Вайо за его «дружеские связи с коммунистами».

Рассеялись по земному шару республиканские военные. Генерал Миаха уехал в США и умер в Нью-Йорке в 1958 году. Рохо и Сиснерос жили в Мексике, Сиснерос закончил свои дни в Чехословакии. Адмирал Буиса поступил во французский Иностранный легион. Листер и Модесто после пребывания в СССР вернулись в 1944 году во Францию, где и остались. Там же поселился и генерал Франсиско Льяно де ла Энкомиенда.

Анархист Сиприано Мера, до войны дорожный рабочий, во французской эмиграции стал каменщиком. Франсиско Сиутат закончил в Москве Академию Фрунзе, стал военным преподавателем и навсегда остался в Советском Союзе.

Все они, кроме Буисы и Энкомиенды, оставили воспоминания, самые известные из которых написаны Рохо, самые короткие — Сиутатом, а самые объемистые — Сиснеросом.

Фантастической была судьба Валентино Гонсалеса — Кампесино. Вместе с рядом других коммунистов он укрылся в СССР. Но очень скоро критиковавший советские порядки необузданный эстремадурец угодил в концлагерь. Оттуда Кампесино совершил головокружительный побег, в Иране был пойман англичанами и возвращен советским властям, снова бежал и обосновался в Мексике, откуда потом переехал в Бельгию.

Нашел пристанище в Латинской Америке руководитель Балеарской операции капитан Альфредо Байя. В Мексике он стал соратником Фиделя Кастро, помог ему подготовить десант на Кубу и позже получил звание генерала кубинской армии.

Испанские изгнанники активно участвовали во Второй мировой войне, сражаясь на различных ее театрах — от Франции и Северной Африки до Восточного фронта. Они сыграли заметную роль во французском Сопротивлении в южных департаментах, сражались в 8-й британской армии в Ливии и Египте, участвовали в освобождении Парижа в 1944 году. В критические дни обороны Москвы от вермахта советское руководство доверило испанцам охрану Кремля. Около 25 000 изгнанников погибло в боях. Еще 16 000 человек — в концлагерях Третьего рейха.

Но при всех перипетиях судеб испанской республиканской эмиграции у всех изгнанников сохранялась общая черта — тоска по родине, которой их лишил исход войны…

Франсиско Франко достиг безграничной власти над страной. Соратники преподнесли ему звание генералиссимуса. Ему суждено было править Испанией около 40 лет.

18 мая 1939 года он торжественно въехал на подметенные улицы сверкавшего чистотой Мадрида на белом коне и немедленно отправился молиться в величественную церковь Святой Варвары. Каудильо молился о мире.

Идее мира противоречил грандиозный военный парад, проведенный в столице 19 мая и растянувшийся на 25 километров. В нем участвовало свыше 200 000 победителей. Перед трибунами прошли наваррские бригады, фалангистская милиция, андалузские ополченцы Кейпо, Иностранный легион, немецкие офицерские колонны, итальянские дивизии, португальцы. Проехала бронетехника (в том числе трофейная советская) и мотопехота. В небе пронеслось 600 бомбардировщиков и истребителей — весь наличный состав авиации.

Уникальность параду придал его юридический компонент. На грузовиках провезли кипы уголовных и политических судебных дел, заведенных победителями на побежденных.

Затем в честь уезжавших на родину иностранных «легионариев» были устроены отдельные парады в Севилье, Сарагоссе, Леоне.

Повсюду победители возводили помпезные триумфальные арки. Открывались памятники вождям националистов, в том числе прижизненные, в их честь переименовывались улицы и площади. Монументы Франко появились в центре сразу нескольких городов, начиная с Мадрида. Моле фалангисты воздвигли памятник в Вальядолиде. В 1941 году власти приступили к сооружению огромного мемориала в Гвадаррамских горах близ Ла-Гранхи — «Долины павших». Его намеревались посвятить исключительно памяти погибших националистов.

С редкой пышностью националисты устроили перезахоронения нескольких человек, объявленных героями и мучениками. Останки Примо де Риверы, ставшего жертвой судебного произвола, много дней под звуки траурной музыки торжественно перевозили из Аликанте в Кастилию. Ночью гроб Примо сопровождали факельные шествия фалангистов. Во многих селениях при этом происходили насилия над бывшими республиканцами. Останки павших при обороне Мадрида советских летчиков и танкистов подверглись осквернению — их вырыли из могил и бульдозерами сбросили в овраг (правда, в других местах подобных актов не последовало).

Националисты восстановили отмененные Республикой старинные католические праздники и учредили новые идейно-политические праздники — День смелости, День стойкости, День скорби, День памяти. Днем смелости было объявлено 18 июля. 19 мая провозгласили Днем победы.

Повсеместно нагнетались ненависть и презрение к побежденным. Их огульно именовали скопищем уголовников и советско-французских агентов. Стены домов пестрели плакатами, изображавшими чудовищ, побеждаемых националистической Испанией. Рефреном всех новых праздников было «Победила Испания — проиграла анти-Испания». В школах и храмах славили «крестовый поход» против либералов, коммунистов и масонов и его успехи.

Каудильо награждал соратников. Он возобновил раздачу аристократических титулов, прекращенную Республикой. Герои националистической Испании — Кальво Сотело, Мола, Примо де Ривера — посмертно получили герцогские титулы. Маркизами при жизни стали Кейпо де Льяно, адмирал Морено, Саликет, посмертными маркизами — Варела, Кинделан и Ягуэ.

Кадровые военные заняли большинство высших государственных постов. Такие вожди «крестового похода», как Алонсо Вега, Варела и Ягуэ, стали в националистической Испании министрами, Гарсиа Валино — начальником генерального штаба.

Националисты изобрели также коллективные награды. Верная «крестовому походу» с первого часа католическая и монархическая Наварра была награждена орденом Святого Фердинанда. Он был внесен в ее старинный герб. Выдержавшие длительную осаду Авила, Бельчите, Овьедо, Сарагосса, Сеговия, Теруэль, Толедо получили статус городов-героев.

Победители — кадровые военные, монархисты и фалангисты — откровенно упивались военной победой. 1939 год был официально объявлен «годом победы».

Внутреннюю политику диктатуры иностранцы прозвали «политикой отмщения». Республиканская конституция была отменена, республиканский «Гимн Риэго» и трехцветный флаг запрещены. Та же участь постигла баскский и каталонский языки.

Драконовский закон о политической ответственности нашел широчайшее применение. Вплоть до 1941 года продолжались массовые казни. В среднем ежедневно приводилось в исполнение около 20 смертных приговоров. Расстрелов было столько, что даже италофашистский генерал Гамбара весной 1939 года заявил о своем протесте.