Во многом эти бои определили дальнейшее направление развития военного кораблестроения. Пришлось признать, что погоня за облегчением корабельных конструкций путем замены стали алюминиевыми сплавами является крайне рискованной. Поэтому химикам пришлось спешно изобретать новые особо прочные огнеупорные покрытия, чтобы защитить надстройки кораблей от огня. Выяснилось также, что вполне надежные ракетные установки имеют недостаточную скорострельность, что натолкнуло на мысль об использовании шахтных установок. Англичане кусали себе локти, потому что отправили на слом линейный корабль «Вэнгард», ведь с его помощью они могли завершить бои на островах в считаные дни. К тому же добрый старый линкор мог просто не обращать внимания на «Эксозеты», погубившие несколько кораблей. Боеголовка ракеты представляла собой жалкую 500-фн бомбу, попадания которой линкор даже и не заметил бы. И самое главное, была наглядно доказана ущербность политики строительства мини-реплик настоящих кораблей основных классов, на которую англичан толкнули бедность и ложно понимаемый принцип экономии. «Инвинзиблы» не могли заменить собой настоящие авианосцы, они еще подходили в качестве выставочной модели для какой-нибудь там Испании или Таиланда, как доказательство, что «мы тоже могем». Но если страна собирается воевать всерьез, ей требуются настоящие авианосцы, а не игрушки. Снова подтвердилась старая истина: лучшая зенитка – это самолет, и никакой флот не сможет отразить массированную атаку авиации только средствами корабельной ПВО. Осознав это, англичане заложили настоящие авианосцы «Куин Элизабет» и «Принс оф Уэллс».

После этого история флота покатила по привычным рельсам, хотя временами этот состав сильно встряхивало на стыках. Одна из таких встрясок имела место 17 мая 1987 года в Персидском заливе. Бои между Ираном и Ираком имели довольно странное последствие, началась так называемая танкерная война. ВВС обеих стран с усердием, достойным уважения, принялись охотиться за любыми танкерами, проходящими через Персидский залив, причем пилотов совершенно не интересовало, какой стране принадлежит танкер и где именно он грузился. Это вполне мог быть корабль, отошедший от нефтяного терминала в Эль-Кувейте, совсем не обязательно ему было грузиться в Басре или Абадане. Сначала западные страны терпели этот разбой, но потом были вынуждены прибегнуть к проверенной тактике – начали формировать охраняемые конвои, благо подводная опасность им не грозила, можно было ограничиться защитой от нападений с воздуха.

17 мая американский фрегат УРО FFG-31 «Старк» приступил к патрулированию у побережья Бахрейна. Примерно в 20.00 радиолокатор обнаружил на расстоянии 200 миль неизвестный самолет, который был иракским истребителем «Мираж», взлетевшим с авиабазы Шейба. Особой тревоги это не вызвало, так как подобные полеты наблюдались ежедневно. Вдобавок рядом патрулировал самолет АВАКС и эсминец УРО «Кунц». Поэтому никто не встревожился, даже когда самолет приблизился, единственной мерой стала радиограмма: «Неизвестный самолет, это корабль ВМФ США по пеленгу 78 градусов на расстоянии 12 миль от вас. Опознайте себя». Ответа не последовало. Радиограмму повторили, но снова ответа не последовало. Собственно, а почему американцы были так уверены, что иракский/иранский пилот владеет английским?

Так как американцы не видели работы авиационного радара, то по-прежнему чувствовали себя спокойно. В 22.10 АВАКС отметил, что «Мираж» резко отвернул в сторону и взял курс на север, словно направлялся на свой аэродром. На самом деле иракский пилот уже выпустил две ракеты «Эксозет», чего АВАКС не заметил. Точно так же ничего не заметила и электроника «Старка», лишь сигнальщик за несколько секунд до попадания успел заметить ракеты, но сделать уже никто ничего не успел. Обе ракеты попали в левый борт фрегата, причем взорвалась только одна. На фрегате начался сильный пожар, огонь прорвался в боевой информационный центр корабля, вышла из строя система электропитания. Словом, в точности повторялась история «Шеффилда».

Фрегат по радио передал сигнал бедствия, а экипаж АВАКСа радировал двум находящимся в воздухе саудовским истребителям F-15, чтобы они уничтожили «Мираж». Но офицер управления полетами авиабазы Дахран ответил, что не имеет полномочий разрешить такую атаку, и иракский самолет благополучно скрылся.

«Старк» получил огромную пробоину 3 на 4 метра и спасся лишь потому, что на море стоял идеальный штиль. Корабль очень сильно пострадал от пожара, но упрямые американцы восстановили его, скорее всего, из принципа, как это было сделано с кораблями, потопленными в Пёрл-Харборе. Лишь после этого наглядного урока американцы поняли, что опыт Фолклендской войны распространяется и на них, и начали принимать те же самые меры по повышению живучести кораблей, что и англичане.

Следственная комиссия отрешила командира фрегата капитана 1 ранга Бринделя от командования, но командующий флотом адмирал Келсо заменил это выговором. Впрочем, карьера Бринделя была погублена, и он ушел в отставку очень рано.

Этот эпизод имел очень трагические последствия. 3 июля американский крейсер УРО «Винсенс» имел столкновения с иранскими канонерками, а через полчаса его радар засек неизвестный самолет, взлетевший из аэропорта Бендер-Аббас. Повторилась та же самая процедура, но самолет не ответил на 7 последовательных запросов. В результате, когда самолет оказался на расстоянии 9 миль от крейсера, командир «Винсенса» капитан 1 ранга Роджерс приказал выпустить 2 зенитные ракеты, полагая, что это истребитель F-14. По крайней мере, одна попала в цель, и самолет был сбит. Но это был гражданский лайнер А-300, на борту которого находились 290 человек!

Разразился страшный скандал, но американские военные отклонили все претензии, хотя были смущены. Один из новейших крейсеров системы «Иджис», теоретически способный отслеживать до 200 целей одновременно, не сумел отличить военный самолет от гражданского. Это ставило под сомнение всю систему. Совет Безопасности ООН отказался осудить действия США, президент Рейган пообещал выплатить компенсации, и дело потихоньку заглохло. В конце концов, в Ирано-иракской войне погибло 1,5 млн человек, где тут заметить еще 290!

В августе 1990 года Вооруженные силы Ирака вторглись на территорию Кувейта и оккупировали это государство. Это был крайне опрометчивый поступок, но диктаторы редко взвешивают последствия своих решений. После недолгих размышлений Соединенные Штаты и их союзники решили направить свои войска в район Персидского залива, чтобы показать Саддаму, кто в доме хозяин. Достаточно активное участие во всех операциях принимали морские силы союзников.

Если следовать привычной канве повествования, то придется рассказать о том, как были созданы три крупные корабельные группировки – в восточной части Средиземного моря, в Красном море и в Аравийском заливе, что в них вошли 3 авианосца, 2 линкора, 16 крейсеров УРО… Ну, и так далее. Продолжила бы рассказ пачка статистических таблиц, повествующая, сколько было совершено самолето-вылетов, сколько тонн бомб сброшено, сколько крылатых ракет выпущено. Но это должно быть интересно лишь специалистам, изучающим историю данного конкретного конфликта. Если же посмотреть на вопрос более широко, то сразу станет понятно, что флот опять вернулся к роли международного жандарма, и собственно морской войны нельзя в данном случае обнаружить даже под электронным микроскопом. Более того, можно задать крамольный вопрос: а обязательным ли было вообще участие флота во всех этих пустынных щитах, саблях, флагах и прочих аксессуарах? Ответ окажется совершенно неоднозначным. Нет ни одного неоспоримого аргумента, который бы доказал необходимость использования морских сил. Вспомните, ведь в операции «Оверлорд» авианосцы союзников не участвовали за ненадобностью, так что мешало здесь перебросить лишние пару сотен самолетов на аэродромы Саудовской Аравии и других стран? Совершенно ничего. Или, может быть, здесь был высажен крупный морской десант, который потребовал сбора армады из полутора сотен боевых кораблей? Опять же нет. Разумеется, можно оценить некоторые действия флота с точки зрения экономической и технической целесообразности, целесообразность не есть насущная необходимость. И, по нашему мнению, коалиция при желании могла обойтись без участия флота в этой войне. Наиболее показательным в этом плане является отказ от высадки морских десантов, предусмотренных планом операции «Сабля пустыни». Остаются патрульно-блокадные обязанности, в отличие от событий в Корее, здесь к этому следовало отнестись более серьезно, но для несения такой службы за глаза хватило бы десятка фрегатов.