litbaza книги онлайнРазная литератураСочинения 1819 - Андре Шенье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 153
Перейти на страницу:
что этот класс, который он определяет словом буржуазия, будучи равно удален от пороков, порожденных изобилием и от пороков, порожденных нищетой, от расточительной роскоши и крайней нужды, и составляет по существу массу подлинного народа во все времена и во всех странах, где в употребляемые слова вкладывается смысл; что этот класс — самый умеренный, самый благоразумный, самый деятельный, и ему в высшей степени свойственно все то похвальное и доброе, источником чего является честный промысел; что если весь этот класс выражает недовольство, то следует поискать какой-то скрытый изъян в законах или в управлении государством. Законы, обеспечивающие равенство людей, открывающие самую широкую и свободную дорогу всякого рода деятельности; законы, несмотря на несовершенства, коих не может избежать никакое дело рук человеческих, все же имеющие четкое назначение — заложить основы согласия и счастья всех исходя из интересов каждого, эти законы явно не могут быть причиной их недовольства. Стало быть, либо правительство препятствует их исполнению, либо не имеет силы привести их в действие. Если бы наш магистрат взглянул вокруг, если бы он увидел бессильные суды, лишенных власти и доверия административных лиц, всю Францию, обеспокоенную состоянием своих финансов, размером своего долга, контрибуциями, угрозой, нависшей над общественным достоянием и как следствие — частных лиц, озабоченных тем, что станет с их личным имуществом; недоверие и страх, пресекающие или расторгающие торговые сделки, вполне законные торговые операции, ставшие опасными; десятки попыток таксации цен[602] на продовольствие и неизбежный результат всего этого: обесцененные бумажные деньги; если бы он увидел все это, тогда он, не колеблясь, признал бы правоту того большого количества недовольных, которое постоянно возрастает. Затем он попытался бы выяснить, откуда проистекает это столь невероятное ослабление всех структур власти, и этот страх добропорядочных граждан, и эта дерзость злонамеренных: сомневаюсь, что взгляд его отыскал бы что либо иное, кроме тех обществ, в которых бесконечно малое число французов кажется очень большим, потому что они сплочены и громко кричат.

И тогда, сравнивая деятельность и организацию этих обществ с теми понятиями, кои он должен иметь о свободном и хорошо устроенном государстве, он, полагаю, заключил бы вместе со мной и со всеми читателями, если только они не принадлежат к числу этих корыстных мошенников или к числу неспособных рассуждать безумцев, что доколе действуют эти общества, организовать и упрочить управление государством совершенно невозможно; что эти клубы были и будут губителями свободы; что они уничтожат конституцию, что у бесноватой орды из Кобленца нет более надежных союзников; что их роспуск — единственное средство исцеления недугов Франции и что день их погибели станет днем всеобщего празднества и ликования. Они повсюду кричат, что отечество в опасности. К сожалению, это совершенная правда и это будет правдой до тех пор, пока они существуют.

ИЗДАТЕЛЯМ “ЖУРНАЛЕ ДЕ ПАРИ”

27 марта 1792 г.

Амнистия, совершенно необходимая после того, как улягутся волнения, вызванные революцией, во время которой накаленные страсти выходят за пределы должного и приводят к появлению массы виновных, хотя не все они — преступники, только что вернула свободу швейцарским солдатам из полка Шатовье[603]; и поразительным следствием этого события является пышный триумф, с которым городские власти Парижа принимают их в свои объятия.

Римляне выгравировывали на меди подвиги полководцев, удостоенных триумфа, их права на эти великие почести, делавшие славу наградой доблести и на благо общему делу воспламенявшие сердца граждан жаждой состязания.

Представим, что парижская ратуша последует их примеру: тогда те, кто станет свидетелем этого величественного въезда, прочтут на триумфальной колеснице:

«За вооруженный мятеж и нежелание повиноваться декретам Национального собрания, призывавшим их к исполнению своего долга.

За обвинение в тягчайшем преступлении против нации согласно декрету Национального собрания от понедельника 16 августа 1790 г.

За ограбление полковой кассы.

За эти произнесенные памятные слова: “Мы не французы, мы — швейцарцы, нам нужны деньги”.

За обстрел национальной гвардии Меца и других населенных пунктов, гвардии, атаковавшей Нанси согласно декретам Национального собрания».

Генерал Буйе[604] обманул всю Францию и ее представителей. Очень немногие верили в его любовь к равенству и к новым законам, но все верили, что он достаточно смел, чтобы нарушить клятву, которой не хотел быть верен. Но только швейцарские солдаты проникли в его злые умыслы. Они рассудили, что ему недалеко до предателя и клятвопреступника. Поэтому они восстали против него, когда он подчинялся закону, предвидя, что в один прекрасный день он сам восстанет против закона; и полковую кассу они захватили из опасения, как бы эти деньги, попав в руки менее чем они патриотически настроенного генерала, не послужили контрреволюции. Поскольку генерал Буйе оказался малодушным и коварным врагом родины, ясно, что те, кто стрелял в него и во французских граждан, посланных в его распоряжение декретом Национального собрания, — никто иные, как превосходные патриоты.

В любом судебном процессе, в любом преступлении может быть только одна обвиняемая сторона. К примеру, если убитый оказывается негодяем, очевидно, что его убийца не может быть никем иным, как честным человеком.

Эти солдаты выпущены на свободу декретом, распространившим амнистию и на них. Поскольку амнистия означает забвение, само собой разумеется, что объявить о забвении проступков какого-нибудь человека значит дать понять, что этот человек не совершал проступков[605] и заслуживает вознаграждения.

Когда в будущем события далекого прошлого смогут получить более взвешенную оценку, триумф швейцарцев из Шатовье предстанет как подлинная слава города и муниципалитета Парижа, затмит траурные почести, возданные этим самым городом памяти юного Дезиля[606] и других национальных гвардейцев, убитых чествуемыми ныне патриотами-триумфаторами.

Этот день станет настоящим празднеством для всех граждан, полагающих, что если существует соразмерность между преступлением и наказанием, такая же соразмерность должна быть и между заслугами и наградами, и что блистательные почести — справедливое воздаяние за гражданскую доблесть. Они сочтут также, что эти почести, коими осыпаны солдаты, обвиненные всего лишь в вооруженном мятеже, будут с необычайной легкостью способствовать установлению в войсках утраченной дисциплины.

Пики и колпаки[607] не смогли ничего сделать. Понадобилась более грандиозная машинерия для того, чтобы собрать толпу зевак и взбудоражить тот самый город Париж, который, как ни стараются, проявляет странную неприязнь к анархии и поистине приводящую в отчаяние склонность к прочному порядку.

Кто-то спросит, зачем так часто писать против могучих и дерзких партий, ведь им от этого никакого вреда, а сам начинаешь слыть аристократом и т.п.

Отвечу, что действительно огромное количество людей рассуждают и принимают решения, будучи

1 ... 77 78 79 80 81 82 83 84 85 ... 153
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?