том месте бесы все еще строят козни свои, особенно, если мимо проходит послушник или монах, нарушивший послушание.

Странные камнепады

Молодой пекарь из Фессалоников Афанасий почувствовал нежелание жить далее мирской жизнью и решил принять монашескую схиму и жить в святом монастыре Дионисиат. Послушника Дионисиата, его отправили на подворье в Моноксилитис готовиться к принятию монашества.

Тем временем, родители его в Фессалониках не могли примириться с решением единственного сына. Они готовы были перевернуть небо и землю, чтобы «спасти» его, вернуть обратно в мир. Стали искать они помощи даже у бесов при помощи магии и колдовства

Афанасий вдруг постоянно стал ощущать какую-то тяжесть, словно груз какой давил на него. Он и сам в прежней жизни своей знаком был с магией, а потому верно определил, чем занимаются его родители. Боль постоянно усиливалась. Что-то очень неприятное нависло над ним. Он стал чаще молиться, особое внимание в молитве Господней уделяя словам «избави нас от лукаваго».

Братия Моноксилитиса сначала ничего не подозревали. Однажды утром после службы, когда он вместе с другими готовился выйти на работы, на них вдруг неожиданно сверху из леса начали падать камни. К счастью, ни они, ни имущество подворья не пострадали. Немного обождав и думая, что это неосторожность каких-то прохожих, они принялись было за работу. Но сзади на них снова полетели камни. Тогда они поняли, что происходит что-то серьезное, и скрылись в церкви. Камнепад прекратился, но любая попытка выйти из храма возобновляла его. Отцы обратили внимание, что вместе с камнями сверху падают и табуретки, и деревянные формы для стасидий, и другие предметы. Вдруг собаку их отбросило метра на три оттого места, где она лежала.

Скоро, извещенные об этих событиях, прибыли из Карей полицейские. Они обыскали те места, даже постреляли в том направлении, откуда летели камни. Наконец, все поняли, что это дело рук не людей, а врагов невидимых.

Тогда послушник Афанасий решился объяснить причину происходящего.

‘Чтобы вы поверили мне, — сказал он, — давайте я один пойду вон туда, к маленькой церкви св. Артемия, и вы увидите, что камни полетят за мной».

Так и случилось. Камни густо падали вокруг него, впрочем, его не задевая.

После этого его одного оставили в церкви. Эконом подворья отец Порфирий отправил письмо прислать лодку из монастыря за ним. С того момента, как Афанасий вышел из церкви, и до минуты, когда он вышел из лодки в гавани монастыря, происходили ужасные вещи. Слава Богу еще, что лодочники не падали в обморок от ужаса. «Падение камней не прекращалось и на море, хотя они были на значительном расстоянии от берега. Камни продолжали падать, но, к счастью, вокруг лодки, не причиняя никакого вреда» (Отец Гавриил Дионисиатский, «Новое Эвергетинос», стр. 65).

По пути от берега до монастыря все было спокойно. Поэтому кое-кто стал говорить, не привиделось ли все то. Однако град камней с ближней к ним башни заставил его умолкнуть.

Немедленно собрался Совет Старцев и вынес решение «послать новообращенного к Богоносному Старцу отцу Савве… чтобы тот ему помог». По общему мнению отцов, молитвы отца Саввы могли изгнать злых духов.

Калива Воскресения пережила неделю трудных испытаний. Атмосфера была военной — открытой войны между силами света и тьмы. Оглушительный шум стоял постоянно. Огромные булыжники слетали с близлежащих скал, пролетая мимо и над каливой и с жутким треском падали с обрывов в море. Окрестности потрясали яростные голоса, изрыгавшие богохульства. Звучали хулы — обычные хулы на всех монахов, но особенно — на отца Савву. Зловония адские изливались наружу.

Божий угодник, несмотря на свой преклонный возраст (это были последние годы его земной жизни), вступил в великую битву. Неделю он непрестанно молился и держал полный пост. «Сей род не исходит, токмо молитвою и постом.» (Мф. 17:21). Его сострадательное сердце не могло вынести зрелища страданий, которым подвергались создания Божии.

В конце недели Старец, храня непоколебимую свою веру в Воскресшего Христа, приблизился к страдальцу. Злой дух заволновался.

«Изгоняю тебя… дух нечистый… именем Бога, Словом Своим сотворившим мир, именем Иисуса Христа… Убирайся со страхом, исчезни, отыди от Божия раба Афанасия…»

И свершилось так Казалось, изо рта Афанасия что-то вылетело. Исчез нежеланный гость, как дым исчезает. Слова, произнесенные одухотворенными устами отца Саввы, поразили беса как огненный меч. Послушник обрел мир и вздохнул с облегчением и с безграничной радостью и благодарностью припал к ногам отца Саввы, целуя их и орошая своими слезами.

«О, угодник Божий, ты спас меня, ты снял с меня ужасную тяжесть. О, благодарю тебя. Ты избавил меня от ужасного змия. Слава Тебе, Господи!»

Афанасий еще на несколько дней остался со своим избавителем. Затем по его благословению отправился в скит Кутлумуша, где и остался. Отец Аввакум — такое имя воспринял он при постриге — выделялся среди отцов суровой аскетической жизнью. Никогда не забывал он дорогого ему Старца, спасшего его от власти диавола.

Ложный ангел

Среди духовных детей отца Саввы был один румын, имевший сан диакона. Он был еще молод и жил в тиши пустыни, окружавшей Малый скит Праведной Анны.

«Отче, — сказал однажды дьякон отцу Савве печальным голосом, — прошу Вас, помяните завтра на Литургии мою мать. Завтра третий день.

Для отца Саввы слова эти прозвучали свидетельством победы диавола. Проницательный Старец бьи обеспокоен. Тут, понял он, враг безобразничает. Коварный! Ни перед чем не останавливается, чтобы обмануть и погубить создания Божии.

Не выказывая наружно своей озабоченности, он попытался разобраться, что случилось.

«Чадо мое, расскажи-ка мне. Завтра третий день «кончины» твоей матери, то есть она «умерла» вчера. Она «умерла» в Румынии. Но как ты можешь знать о ее «смерти»?»

Последовало непродолжительное молчание.

«Как? Как я узнал? — робко начал дьякон. — Ну, он сказал мне.

«Кто тебе сказал?»

«Мой ангел-хранитель».

«Твой ангел-хранитель? Ты видел своего ангела?»

«Я удостоился его видеть, и не один-два раза. Это длится уже два года. Он является мне и молится вместе со мной. Мы вместе поем акафисты, бьем поклоны, ведем духовные беседы…» Эти «два года» очень расстроили отца Савву. Два года обмана бесовского — дело не из простых. В течение двух лет позволять врагу беспрепятственно работать над твоим уничтожением — действительно очень печально.

«И почему же, чадо мое, за все это время ты мне ничего не рассказал?»

«Ангел сказал мне, что это ни к чему».

Отец Савва понял, что ему предстояло большое сражение. Сначала нужно было убедить несчастного дьякона, что вовсе это