было предназначено для тебя, мальчик, — сказал он спокойным голосом.

— Ваш вызов был в сторону Арна! И ты отказался отпустить нас. Это означает… — он сглотнул и отвел взгляд, затем сжал кулаки и снова посмотрел на него. — Ты уже причинил боль моей маме. Я остановлю тебя, прежде чем ты причинишь кому-нибудь вред!

Затем женщина слабо застонал, и внимание Арна упало, его огни исчезли в одно мгновение, когда он снова опустился на колени рядом с матерью.

— Мама?

Она покачала головой. Я видел, как шевельнулись ее губы, и Арн напрягся.

— Нет, — сказал он слабым голосом.

Она схватила его за рукав и продолжила говорить слишком тихо, чтобы я мог разобрать.

Юра стоял неподвижно, ожидая, пока Арн отречется, и не шелохнулся. Немного поздновато для разумного поведения, но лучше поздно, чем никогда, подумал я.

— Неважно, я не хочу драться, — пробормотал Арн, и выпрямился, опустив глаза. — Я посижу с Алисой.

Юра отпустил его, и я облегченно выдохнул. Это могло закончиться очень плохо.

— Я же говорила тебе, что это будет веселее, чем стандартная вечеринка, — шепотом сказала Вика «шестому».

Я до сих пор не мог понять, был ли он убийцей или просто ужасным человеком, но в любом случае мне хотелось ударить его. Наверное, к лучшему, что у меня не было ни сил, ни темперамента, чтобы довести до конца такие праздные мысли.

— Твоя дуэль закончилась, — сказал Юра, когда женщину подняли, — Иди, посиди со своими детьми, пока это не закончится.

«Пятый» держал сестру за руку, и они пятились от него к краю внешнего барьера, все еще окружавшего здание.

— Наше дело не будет завершено, пока моя семья не будет в безопасности, — прошипела она, — Ты лучше всех должен это понять.

— Я понимаю. Но я не могу рисковать и открывать выход, пока это не будет улажено.

— Если ответ — это то, что ты ищешь, то я могу помочь. Но только после того, как ты пообещаешь отпустить моих детей с миром.

Юра покачал головой.

— Что ты можешь знать?

— Я точно знаю, кто убил Астаза Зори и почему. Если это действительно то, из-за чего весь этот фарс, тогда просто пообещай свою защиту моей семье, и я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

Что?

Как?

Если мы с Юрой не смогли решить эту проблему за месяцы независимого расследования, а затем еще несколько месяцев дополнительных расследований после объединения усилий, откуда она могла что-то знать? Она была домохозяйкой, которая поддерживала разваливающуюся семью и бегала по всему миру в поисках лекарства от болезни своего мужа.

Хотя… Домохозяйки кое-что слышали. Слухи могли распространяться так же быстро по нижним каналам, как и по высоким. Сплетни слуг могли быть столь же проницательными, как и споры знати.

Но все равно. Как?

Если бы она знала, не должны ли все?

Юра долго колебался, затем медленно кивнул.

— Я сделаю все возможное, чтобы оградить вашу семью от любого вреда. Говори!

— Снесите свою стену и дайте им уйти. Клянусь, тот, кого ты хочешь, не убежит, и я не хочу, чтобы они это видели.

Юра покачал головой.

— Нет, пока я не буду удовлетворен.

Она выпрямилась и сделала шаг вперед.

— Независимо от того, что вы думаете, что видели, я, и только я, несу полную ответственность за смерть Астаза Зори.

Алиса начала плакать. Арн шикнул на нее, подгоняя их прямо к краю барьера.

«Второй» зааплодировал. «Седьмой» налил себе еще глоток.

Я тяжело сел, ошеломленный признанием. Она должна была лгать. Астаз же отчетливо произнес «Арн».

«Первый» смотрел прямо на меня, жестикулируя головой. Я не мог сказать, чего он хотел. Я пожал плечами.

Это не имело никакого смысла.

— А теперь выпусти мою семью.

— Вы бы сказали и сделали что угодно, если бы думали, что это вытащит их отсюда, — сказал Юра, — Нет, пока это не закончится.

— Почему? — слабо спросил я, но женщина услышала.

Она повернулась ко мне, и на ее лице отразилось отвращение.

— Возможно, ты не поймешь. У тебя нет ни семьи, ни связей, никого. Астаз собирался все испортить, — а затем повернулась обратно к противника, — А теперь ты тоже хочешь встать у меня на пути.

— Что ты говоришь, — спросил он низким голосом.

Она покачала головой.

— Я не могу тебе сказать. Никто не может знать. Никто не может говорить об этом. Вы не представляете, как это важно! Без полной секретности мы потеряем все. Я сказала об этом Астазу, но он настоял на том, чтобы привести других. Если бы я не остановил его вовремя, он бы натравил беду на всех нас.

Что?

О чем она?

— Он решил принять вызов, хотя мог уйти. Если вам нужно отомстить, вот я. Но знай, что я буду сражаться с тобой до последнего вздоха. Ничего плохого не было сделано. Смерть Астаза не нарушила ни закона, ни традиции. Все, что я сделала, я сделала бы снова, чтобы защитить свою семью.

Нет. Она не могла быть убийцей. Это не имело смысла.

Убийца Астаза определенно был мужчиной. Не так ли? Мои кошмары и воспоминания так перемешались друг с другом, что я не мог больше ничего сказать. Но это был Арн. Я был так уверен.

Вот мы и были со всеми Арнами.

А потом щелкнуло.

Она никогда не говорила: «Я убила Астаза».

Она сказала: «Я несу ответственность за смерть Астаза».

Это был «пятый».

Я оглянулась туда, где он стоял, его мерцающий желтый огненный барьер отделял его и его сестру от комнаты в целом, такой испуганный, прижатый к стене, но все еще позволяющий его матери взять верх. Если она прикажет ему убивать, если он застрянет в драке, из которой нет выхода…

Я мог видеть это. Я всегда мог видеть это. Моя интуиция была права с самого начала. Из всех Арнов он был единственным, чей темперамент можно было сравнить с особой разновидностью безумия убийцы Арна. Потому что это было не безумие, это было отчаяние человека, доведенного до предела, голос ребенка, вынужденного убивать, который не знает, когда остановиться.

Мое сердце сжалось от сочувствия к нему, когда я посмотрела на нее. Как она могла говорить, что заботится о своей семье, когда заставила собственного сына сделать что-то настолько ужасное? Как она могла стоять здесь и притворяться, что у нее есть какая-то более важная причина?

Я никогда так сильно не желал, чтобы у меня была сила стоять на одном уровне со всеми остальными. Если бы я мог, я бы сам бросил